Барышня ищет работу - Салма Кальк

не сразу, но вышло, он оказался в самом деле маленьким, серебристым и очень ярким. Я подкинула его в воздухе и направила на ёлку, мне захотелось, чтобы какая-то частичка меня тоже оказалась на этом символе праздника и чуда.

— Так вы в самом деле нигде не обучались? — с изумлением спросил меня Авенир Афанасьевич.

— Так случилось, — пожала я плечами. — Там, где я прожила всю жизнь, магии не учат, к сожалению.

— Значит, хорошо, что вы оказались у нас, — улыбнулся он.

Ледяные серые глаза вмиг показались мне тёплыми и сияющими не хуже тех магических шариков на ёлке. И когда профессор Пуговкин ворчливо сказал младшему сыну — присмотри, мол, за Оленькой Дмитриевной, чтобы не растерялась и не потерялась — он воспринял это с воодушевлением и предложил мне руку.

На службу пошли пешком, храм располагался на соседней улице. Я впервые участвовала в таком действе, и оно тоже оказалось в копилку ожидания… чего-то.

Я стою на пороге перемен в жизни. Господи, или кто тут есть, кто тут заведует всеми магами и кто сделал так, чтобы я тут оказалась — спасибо тебе за то, что уже сделал, и не оставь меня дальше.

Это была вся молитва, которую я смогла сказать. Может быть, и не те слова, что нужно, зато от души. А правильным словам ещё научусь.

8. Мастерство не спрячешь

8. Мастерство не спрячешь

На следующий день сначала вручали подарки детям, а к ужину ждали гостей. Как мне сказала Алёна Афанасьевна — в основном соседей и сослуживцев по академии. И я оглядела приготовленное горничной Анютой и разложенное по кровати платье на вечер, а пока оделась обычным образом и пошла в люди. Хозяева радовались появившимся детям и внукам, и мне уже не раз сказали не сидеть у себя, дожидаясь праздника, а выходить и знакомиться дальше.

Вот я и пошла знакомиться дальше. Но не могла не заглянуть на второй этаж, поглядеть на ёлку, очень уж она мне нравилась. И надо ж было случиться такому, что вокруг ёлки в тот момент носились и скакали десятка полтора детей в возрасте от трёх и до примерно двенадцати-тринадцати. Они бесились, бросались друг в друга и в ёлку осветительными шариками и чем-то ещё — как же, дети-то маги, значит, и шалостей у них вдвое больше, чем обычно. При них была, очевидно, воспитательница, она взывала к их разуму и уже начала грозить лишением подарков для всех непослушных, но её не очень-то замечали — наверное, привыкли.

И кто меня под руку толкал, когда я открыла дверь широко и вошла?

Встала у ёлки и три раза громко хлопнула в ладоши. Понадеялась, что явление незнакомого человека привлечёт внимание, и дети хоть на чуть-чуть перестанут беситься.

Сработало. Отлично.

— Здравствуйте, а что это вы тут делаете? — ну да, ну да, в студенчестве мне не раз доводилось быть Снегурочкой на ёлках. — Почему дым коромыслом и бедная ёлка того и гляди сбежит обратно в лес? Да еще и дедушке Морозу расскажет, какие тут дети, и он больше ни одну ёлку никогда в этот дом не отпустит!

— Мы хорошие, — ко мне бочком подошёл Андрюша Ракитин, внук хозяев, молодой человек восьми лет, и разулыбался.

— Правда? — усомнилась я.

— Правда-правда, — его сестрёнка подошла и вцепилась в его руку.

— А чем докажете? — я всё ещё стояла и картинно хмурилась.

— А что надо-то? — о, подошла артиллерия, это самый старший внучок Пуговкиных, Алёша, и с ним ещё мальчик, я его не знаю.

И оба они вот только что едва не уронили бедную ёлку.

— Праздник у нас?

— Праздник, — согласились оба хором.

— А что в праздник делают?

— Ну… празднуют, — ответили с заминкой.

— А как празднуют-то? Неужели нужно уронить ёлку и смотреть, что будет?

— Нет, это так случайно получилось, мы просто хотели добавить на неё огоньков, — сказал товарищ Алёши.

— Отлично же. Давайте сделаем это, только осторожно и все вместе. Кто ещё хочет добавить на ёлку огоньков? — я оглядела остальных детей.

— Я!

— Нет, я!

— И я тоже!

В общем, почти все, кто тут был. Я отметила, что не все дети — маги, значит, оставшимся тоже сейчас нужно будет что-то предложить.

— Зажигаем огоньки по моей команде, — я строго оглядела компанию. — Раз, два, три!

На счёт «три» они принялись с воплями зажигать огоньки — серебристые, жёлтые, разноцветные. И эти огоньки висели в воздухе над головами создателей.

— Молодцы! — громко сказала я. — А теперь — кто сумеет донести их до ёлки и развесить красиво?

Конечно, тут уже справлялись старшие. А мы с младшими и остальными хлопали им и всячески поддерживали.

— А теперь сюда идут те, кто не зажигал огоньков. Расступайтесь и пропускайте, — и вправду, расступились и пропустили пятерых дошкольников, двух мальчиков и трех девочек. — Кто-то зажигал огоньки, а вы что умеете?

— Стишок рассказать, — сообщила самая младшая девочка, лет пяти.

— Отлично, рассказывай, — закивала я, и мы прослушали два четверостишия об ангеле, который зажёг звезду на ёлке.

— Умница какая, как зовут? Соня? Давайте-ка похлопаем Соне!

Соню поддержали, дальше нам рассказали ещё два стишка подобного же свойства, и спели песенку.

Вообще в углу стоял рояль, и я отчаянно пожалела, что не умею играть. Спели бы о том, как в лесу родилась ёлочка, и что-нибудь ещё.

Ладно, выплываем так. Я оглядела ёлку. Кроме невесомых стеклянных игрушек и красивейших шаров, вчера развесили ещё и всякие угощения — пряники и конфеты. Вдруг меня не накажут, если я возьму что-то из этого на призы в играх?

— А вы умеете играть в эстафету? — спросила я.

Оказалось — не умеют, тогда мы делились на три команды, строились у дальней стены и по команде бегали — передавали друг другу взятые мною на ёлке ватные снежки, которые нужно было быстро-быстро передавать друг другу, чтоб не растаяли. Команда победителей получила конфеты с ёлки, а две другие — пряники оттуда же. И разыграли несколько конфет в фанты. А потом ещё и в третьего лишнего поиграли.

Когда