Стихотворения и поэмы - Микола Бажан

169. ЧИСЛО

Когда межа, как семя, пророслаИ отодвинута границею другою,Тогда число — не мера для числа,Оно осталось только скорлупою.Оно — угасший угль.                                 А дымка над золой —Как бы руин и катастроф куренье,Гордыня капищ, преданных забвенью,И Пифагора жертвенник пустой.

Так восходил в бесцветно-ясной выси,Так в хладе волхвования блисталСкупого обелиска древних чиселГраненый и насыщенный кристалл…

Тогда монархия простерла над векамиСвой скипетр тягостный, свой ум и знамя,Свой жадный Рим, свой чванный Вавилон,Кристаллы чисел, кодексов, корон.Алхимики огонь вздували в горнах,И закипала в пузырях ретортЧума, подобная костям холопов черных,И черный мор, и ненависть, и черт.Пары взрывались, словно мгла седая,Взлетал язык огня, как готики язык,—И восходил кристалл, ясней, чем смертный крикОн страшен был, в реторте оседая.Кристаллом грузным упадал на дноВо чреве колбы, в скляннице прозрачнойГомункул чисел — тот урод невзрачный,Которому развиться не дано.И мудрость матерью бродила чернойС сухим, как гостия, и жарким животом,Отравленная зельем наговорным,Мистическим охваченная сном.Она брела, как сон и паранойя,Сомнамбулой скользила неживой,Число, как деспота, на щит вздымая свой,Над дыбою, над всей землей чумною.Число — монарх, оно идет на троны,Являет чудеса и совершает суд.Столицы замкнуты, и замкнуты законы,И в знаки чисел входит абсолют.

Число — как обелиск незыблемым владыкам.Но пеплом смерти всё занесено,И в щели в памятнике их великомВонзает стрелку новое зерно.

И откупщик спешит к дворам монаршим,И феодал свой меч отдать в залог готов,И страсть властителей — лишь страсть купца,                                                                         и вновьТруба купеческая воет марши,И корабли полны, и снасть звенит на них,Они плывут, и скрип пера гусиногоЛетит за ними вслед по титлам желтых книг,Доходы все проверив до единого,И опозорив, и смутив число,И уважая то, что возросло,Что можно взять и что побеги гонит,Что бьется пульсом в денежном мешке,Как сердце, взвешенное на ладони,Как золотой дукат в торгашеской руке.И числа возрастают всё упрямей,Всё возрастают, рост определив,Прилив торгашеских расчетов, их отливШумит на севере и юге над морями.И раскрываются гроссбухи и моря,Линейки книг — как синих рейсов лента.Как бы флотилия, плавучих чисел рядПодходит к Корсике из Генуи и Гента.И дальше, сквозь Ла-Манш, Бискайю,                                                          ГибралтарЗаботливый купец уже везет товар,Купец предвидит в прозорливом трансе,Как, взрезав сетку строгого баланса,К двум Индиям прекрасным, на экваторПлывут тяжеловесные фрегаты.

Вот четким почерком начерчены нули —И голову купцу от них вскружило,Он видит Африку, где золотые жилыВ расщелинах глубоких залегли.И дальше вписывает почерк бойкийФигуры единиц, счислений частокол.Так караван, построившись, пошел,Рабы несут клыки кривые, словно двойки.

И был разверст и потрясен весь светЖивительной грозой противоречий.Но, в вечном росте двигаясь вперед,Бессменное коловращенье цикловСамо свергает грань, к какой оно привыкло,И, поглотив ее, к другой меже идет.Прыжок растущего и катастроф удары,Сосредоточие страстей и грозный сдвиг —И новый берег у реки возник,И, словно кожа, прорван берег старый.Мильярды капель связаны в струю,И сотни струй текут рекой одною,Меняя каждое мгновенье связь свою,Волну вздымая, опуская, роя.Как пульс и ток, число растет в живом,Само крушит свой мозг, чтоб — бури                                                       отголосок —В страданьях и в борьбе, меж гроз больших                                                                  и грозокВозникнуть вновь в значении другом.В ученья книг врывается самум,Жестокий смерч, рожденный в сердце строгом,Сухая страсть, итог горячих дум,—Тень бытия живого и тревога,Грядущей правды темный, дальний шум,Ученость Гегеля — как выход на дорогу.О, чванство Гегеля —                                 добыча словоблудийИ вышколенный, мертвый марш идей.Но живы души                         у живых людей,И подлинных людей начало — эти люди.Ворота в мир распахивает труд,И входят жизнь и мысль, ведут и классу                                                               служат,И побежденное в бою оружие —Ученье Гегеля —                         вождю передают.И мысли, и сердца, и руки в напряженье,Умы и жизнь идут в одном строю,Чтоб побороть тревогу всех сражений,Спокойствие завоевав в бою.Дух Маркса миру светит на дорогах.Дух Ленина гремит в земных тревогах,—Могучим людям он принадлежит,Он взрывами, летящими в зенит,Штурмует мир —                         и с миром говоритНа языке своей работы строгой.Ведь, сталь стругая                                   и дробя руду,Гоня чугун и выплавляя медь,Дано труду,Мир объяснив, его преодолеть.Стальная мудрость учит делать вещи,Объединять толпу и раскрывать сердца.Ей дерзновенности прекрасный дар завещан —Победная уверенность творца.Как труд и мысль, познать дела и земли.О, мир поступков, трудный мир людей,Я частность отделю, все частности объемляВ единой сложности твоей!Тебя до дна,                     до семени, до краяВсего разъять, твою постигнув суть.Тебя, как цель, как жертву, я вскрываю,Но не могу на корень твой взглянуть;У бытия и мысли сложный путь —Он, расходясь, свои концы сближает.

Волненьем и страстями свет объят,Стремится сердце в мир,                              чтоб встал он мыслью вскрытым.Зачатая грозой и динамитом,Гремит их встреча, как грозы раскат.

Высокий разум гроз.                             Гроза, и мысль, и дело.Рожденная трудом                           и вновь берясь за труд,В горнилах мысли истина созрела,Она — весь этот мир — руда и грунт,И железняк, что от загара розов,И обжигающий химический состав,И синий до глубин, звенящий ферросплав,И газолин прозрачнее мороза.Ты мудростью такою овладей,Она — показанная в цифрах воля класса,Который вкладывает мысль свою в каркасыСтроений, созданных людьми и для людей;И мысль его над всем —                                      хозяин и диктатор,Прикажет — так, и верно — будет так.Он труд и мысль готовит для атак,Как будто корабли, построив их в кильватер.

И труд, и мысль. Удары землю роют,Чтоб мудрость и руду добыть из черных ямЛитейщикам и мастерам забояИ фрезеров и штолен мастерам.И человек, воспитанный цехами,Идет к победе, сквозь огонь и дым.Берет он мудрость класса, словно знамя,И знамя лучших взвеяно над ним.Под вопль орудием начерченных парабол,Под рев работ,                          под марш колоннОн из огня свое выносит право,Как знамя завершения — закон.В борьбе явлений ясные законы,Как будто армия, раскинули бивак,Остановись для нового разгона,Для новых дел, и планов, и атак.Штаб начеку.                     Не спят бойцы в дозорах;И на закон, как на плацдарм, леглоПроектом наступленья и отпораВсем классом утвержденное число.И, путь прямой открыв, войска подходят                                                             к цели,И каждое число утверждено трудомИ сверено в упорном сложном деле,А дело сверено обдуманным числом,И над строительством, что землю потрясло,В свершеньях                       и расчетах вырастая,Проходит, как колонна боевая,Животворящее могучее число.

170. ТРИЛОГИЯ СТРАСТЕЙ