И сгинет все в огне - Андрей Шварц

и заставит тебя нарушить множество школьных правил. За некоторые из них тебя могут исключить. Ты согласна на это?

Я едва удерживаюсь от смеха, потому что я буквально убила человека прошлой ночью.

– Марлена, ты же меня знаешь. Какой, по-твоему, будет ответ?

Я вижу, как она сдерживает улыбку, вижу, как блестят ее глаза. Потому что, несмотря на все ее беспокойство и осторожность, она хочет этого, хочет нарушить правила, хочет прикоснуться к опасности. Она провела всю свою жизнь, будучи идеальной служанкой, верной Смиренной, но глубоко внутри нее есть девушка, которая отчаянно желает видеть мир в огне.

– По-моему, ты безумна. – И ее тихий мурлыкающий голос делает из этого комплимент.

– Ты чертовски права, – приближаюсь я к ней с ответной ухмылкой. – Давай же будем безумны вместе.

Глава 32

Прошлое

В десять я постигаю самый суровый урок от Шепот.

День был мрачный. Мы с Серой сидим на скамейке в центре ветхого склада Ларока, пока вокруг нас суетятся Ревенанты, собирая в дорогу все подряд. Крикс швыряет поддоны с припасами в повозку. Худощавая женщина снимает оружие со стоек и заворачивает его в длинную тканевую простыню. Воздух наполняется криками. Я не до конца понимаю, что происходит, но я догадываюсь, что у нас проблемы, что вчера ночью случилось что-то плохое. Полдюжины Ревенантов лежат на носилках вдоль комнаты, окровавленные после битвы, а Павел суетится между ними, лицо красное, грудь тяжело вздымается, исцеляя все, что в его силах. Еще трое лежат в глубине комнаты, накрытые простынями. Сера смотрит на них, ее лицо бледное почти до белизны. Она плохо переносит вид трупов.

– Девочки. – Шепот приближается к нам, и ее трость громко лязгает об пол склада с каждым ее шагом. – Вы собрали все вещи, как я просила?

– Да, – говорю я, указывая на два тяжелых мешка перед нами. – Куда мы отправимся?

– Я пока не уверена. Возможно, в Дунбар или бухту Мидгар. – Она смотрит на свою руку, а затем оттирает с рубашки пятнышко крови. – В любом случае на юг.

Я киваю и толкаю в бок Серу, стараясь звучать бодрее.

– Ты же хотела на юг? Туда, где теплее?

Но ее глаза прикованы к телам, а ее маленький ротик искажается, что делает ее на десяток лет старше.

– Что там случилось?

– Миссия пошла не по плану. Мы попали в засаду. Сражались и проиграли. Это все, что тебе нужно знать.

Но впервые Сере недостаточно такого ответа.

– Кто погиб? – в ее вопросе чувствуется твердая решимость, хоть она и говорит тихо.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Я никогда не видела, чтобы она воспротивилась Шепот, только не так. Это я здесь – нарушительница спокойствия, вечно требующая объяснений; она же хорошая ученица, которая делает все, что ей говорят. Шепот тоже явно замечает это, потому что делает паузу, с интересом смотря на нее.

– Таша, Бейлин, Валай и, полагаю, Карлайл не выкарабкается, – говорит она без единой эмоции. – Ну что, теперь ты довольна? – Ее глаза сужаются. – Или хочешь сказать что-то еще?

– Я… я просто… – Сера заикается, будто она не хочет продолжать, но эти слова уже не удержишь. Я не знаю, гордиться ли ею за напористость или ужасаться тому, что она решила сделать это именно сейчас. – Почему все должно быть так? Почему нам приходится жить так?

– Как так?

– Так! – Сера почти кричит, указывая в сторону хаотичных сборов, раненых, мертвых. – Бежать, прятаться, сражаться и умирать. Смерть кругом, смерть и еще больше смертей! – На нас оборачиваются несколько человек, но Шепот смеряет их настолько холодным взглядом, что они тут же отворачиваются. – Что, если бы мы могли поговорить с Волшебниками, заключить с ними мир или помочь им понять? Мы знаем, что существуют и хорошие Волшебники, как Павел! Если бы они были на нашей стороне, если бы они заступились за нас и если бы они возглавляли нас…

Теперь я хочу только, чтобы она перестала говорить. Шепот окидывает ее взглядом, и этот момент длится мучительно долго.

– Хорошо, я расскажу вам. – Она поворачивается и идет к другому концу комнаты, берет оттуда стул и садится напротив нас. – Я расскажу вам историю, девочки. Двадцать лет назад я была молода, и мы с остальными Ревенантами стояли небольшим лагерем у Силверкрика. Тем не менее у меня было ответственное задание. Видите ли, тогда наша группа взяла в плен молодого Волшебника по имени Гейбл Гримшау. Мы собирались пытками достать из него информацию, а затем убить его, когда он стал бы для нас бесполезен. По крайней мере, таков был наш план.

Я смотрю на Серу, стараясь увидеть, понимает ли она, почему у нас резко образовался перерыв на историю, но ее внимание всецело захвачено Шепот.

– Но?

– Но мне было одиноко, а он был напуган. Так что я стала разговаривать с ним. – На ее лице появляется легкая грустная улыбка, и это было самым человечным, что я когда-либо в ней видела. – Мы стали друзьями и даже кем-то большим. Я стала заботиться о нем, доверять ему. Может, даже влюбилась немного. Он заверил меня, что он отличается от других Волшебников, что его семья помогает Смиренным. Он пообещал мне, что если я отпущу его, то мы сможем убежать вместе, работать с его родителями над тем, чтобы изменить систему изнутри, исправить этот мир без кровопролития. И я поверила ему. Так что однажды ночью, когда побережье было свободно, я открыла его камеру и дала ему сбежать.

Я уже догадываюсь, к чему ведет эта история, но интерес не отпускает меня.

– Что было дальше?

– То, что он вонзил шесть дюймов стали мне в спину, – отвечает она, и вся теплота мигом слетает с ее лица. Она задирает рубашку, чтобы продемонстрировать белый рубцовый шрам от бедра до ребер. – И то, что он оставил меня истекать кровью на холодном полу. И то, что теперь мне нужно это, – она указывает на трость. – Вот что бывает, Сера Челрази, когда пытаешься найти другой путь.

– Что случилось с тем Волшебником?

– Он сбежал. Нам пришлось оставить лагерь. Я восстановилась, стала жестче и умнее. Я научилась предугадывать и планировать. Десять лет спустя я снова поймала его, на этот раз на корабле, плывущем на острова Киндрали. – Шепот снова улыбается, и теперь это обычная ее улыбка, внушающий ужас акулий оскал. – Я прибила его за руки к мачте и подожгла. И я смотрела ему прямо в глаза, пока он сгорал заживо. – Она придвигает стул еще ближе, и он громко скрипит ножками по полу. – Ты поняла, Сера? Ты поняла, что бывает, когда показываешь доброту и слабость, когда ищешь иного пути?

Сера смотрит в пол.

– Тебя предают.

– Нет. Тебя убивают. – Она поднимается со стула, и я невольно замечаю, что это удается с небольшим