И сгинет все в огне - Андрей Шварц

голова гудит от переизбытка конфликтующих мыслей и эмоций, целой бури противоречий. Слишком многое нужно учесть, множество нюансов и вариантов стратегии.

– Ты поэтому заговорил со мной? Поэтому сблизился? Поэтому поцеловал меня? – спрашиваю я, пытаясь прощупать почву. – Потому что знал, что я тоже ненавижу Мэдисона?

Талин встает и проходит по комнате, чтобы присесть рядом со мной, бережно укладывая мою руку в свою. – В самом начале – да. Но потом я узнал тебя лучше, Алайна. Я смог увидеть настоящую тебя… яростную, умную, целеустремленную, полную пламени и ярости. – Он улыбается настоящей улыбкой, и он никогда еще не выглядел настолько человечным, уязвимым, искренним и страстным. – Ты мне нравишься, Алайна. А я людей в основном не люблю.

– И кем мы будем теперь друг для друга? – спрашиваю я, и я даже не уверена, какой ответ мне хочется услышать. – Союзниками? Друзьями?

Он подносит мою руку к губам и целует ее.

– Веришь или нет, но я обычно не делаю такого с союзниками. И лишь иногда с друзьями, – смеется он.

– Я серьезно, – говорю я, пытаясь сдержать улыбку.

Он кивает.

– Слушай, не буду уверять тебя, что будет просто. И я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать. Я здесь ради себя, и, уверен, ты тоже. У нас обоих свои амбиции и собственные планы. Сейчас мы на одной стороне, но может настать день, когда наши пути разойдутся. Нам обоим известно, как устроен этот мир.

Он не должен быть так устроен, но сейчас не время выяснять это.

– Но пока такой день не настал?..

– До этого момента я бы хотел, чтобы ты была моей союзницей, подругой. – Он запускает руку мне в волосы и притягивает ближе, его губы почти касаются моих, я ощущаю его нежное дыхание. – И, может, чуть больше, чем просто подругой. Если ты примешь меня таким.

Я чувствую, будто должна разозлиться на его честность, что меня должен насторожить человек, готовый признать, что преследует только собственные интересы. Но, по правде говоря, я чувствую облегчение. Потому что будет гораздо проще, если мы изначально установим границы и возведем стены, если я смогу чувствовать его прикосновения и тепло, зная, что мне не нужно беспокоиться о своей истинной природе, не боясь причинить ему вред. Мы можем просто оставаться союзниками, друзьями или время от времени любовниками, сведенными вместе общей целью. И на этом можно остановиться.

– Я принимаю тебя, – отвечаю я, и он приближается ко мне, целуя меня пьяняще долгую минуту, а затем останавливается, прижавшись лбом к моему.

– Что ж. Утренние занятия скоро начнутся, а значит, мне нужно собираться. И, как бы мне ни не хотелось это говорить, но тебе тоже. – Он снова тянется ко мне, целуя в этот раз лишь слегка, оставляя на моих губах призрачное касание. – Мы скоро увидимся?

Теперь моя очередь поцеловать его:

– Обещаю.

Глава 31

Настоящее

Учеба проходит словно в тумане. Я пытаюсь сосредоточиться, но воспоминания о прошлой ночи не утихают в моей голове. То, как Талин смотрел на меня, когда мы танцевали. Ярость в его глазах, когда он спасал меня от членов Авангарда. То, как его руки касались меня, ласковые прикосновения его губ на моей коже. Боги, во что я себя втянула?

Наконец наступает полдень, и я иду в библиотеку, потому что если и есть что-то, что я могу заставить себя сделать, так это исследовать этот Лабиринт Мучеников и то, как я смогу победить в нем другие ордены. Я надеялась побыть одной, потому что до сих пор не пришла в себя окончательно, но, когда я перехожу через центральную площадь, меня окликает голос.

– Алайна. Алайна. Алайна!

Я поворачиваюсь и вижу, как Фил бежит ко мне по траве с ухмылкой до ушей. Ну да. Этого мне не избежать.

– Фил, – приветствую я ее. – Полагаю, твой День основателей прошел отлично?

– Да ничего особенного, не считая того, что мы с Десмондом теперь встречаемся. Вот какие дела. – Она не может устоять на месте от переполняющих ее эмоций, и я должна признать, что ее настроение заразительно. – Алайна, это было невероятно! Блестяще! Мы танцевали и целовались, а затем долго гуляли, и он сказал, что я очень красивая, и мы целовались снова, а вокруг кружился снег, и ах! Это была лучшая ночь в моей жизни.

– Я же говорила, что ты ему нравишься, – улыбаюсь я. – Я рада за вас обоих.

– Спасибо, – говорит она и придвигается ближе, заговорщицки играя бровями. – А что насчет тебя? Я не могла не заметить, что ты и принц с задумчивыми глазами исчезли одновременно…

– Что? Нет, это было не то… мы не… то есть… – пытаюсь ответить я, но мои щеки вспыхивают румянцем, и это говорит лучше любых слов. Она прижимает ладонь ко рту, чтобы не закричать, и я шикаю на нее так сильно, как только могу. – Никому не рассказывай! Я серьезно.

– Хорошо, это будет нашим секретом. Нашим замечательным секретом, – она качает головой. – Но ты же понимаешь, что должна будешь рассказать мне подробности?

– Может быть, позже, – отвечаю я, хотя ни в коем случае я не расскажу ей и половину подробностей. – Прямо сейчас мне нужно идти готовиться к Лабиринту Мучеников.

– Да, конечно. На одной победе нельзя останавливаться. Делай то, что считаешь нужным. – Она отворачивается, чтобы пойти в другую сторону, но затем останавливается и смотрит на меня с неуверенностью. – Знаешь… Когда будешь выбирать команду в лабиринт, если бы тебе хотелось видеть там меня, я бы почла это за честь. Тебе необязательно выбирать меня, конечно, выбирай тех, кто лучше подходит. Но, если бы ты хотела, я бы…

– Фил, – прерываю я. – Конечно, я возьму тебя. Нет никого, кого я хотела бы видеть на своей стороне сильнее.

Она хлопает в ладоши от радости.

– Спасибо тебе, правда. Знать, что кто-то вроде тебя верит в меня… мне сложно это осознать. Я и не мечтала о таком. – Она уходит, но снова останавливается, и, когда она поворачивается, ее лицо выражает нечто большее, чем просто радость. Нечто другое, важное и эмоциональное. Она закусывает губу, колеблясь, но потом заговаривает: – Алайна, я могу сказать тебе кое-что? Кое-что, что может показаться странным?

– Давай.

– Когда я увидела тебя там, на пароме, стоящую в одиночестве, знаешь настоящую причину, по которой я подошла к тебе? Я сделала это потому, что меня посетило это… это чувство. Как будто ты важна для меня. Как будто моя судьба каким-то образом связана с твоей. Как будто разговор с тобой изменит мою жизнь навсегда. – Ее взгляд направлен вниз, будто она не рискует посмотреть мне в глаза, и я никогда не видела ее настолько робкой. – Я понимаю, что это звучит нелепо, но я считаю, что в этом действительно что-то