Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах - Николай Владимирович Переяслов

А к весне 1982 года она вообще почти исчезла в болоте, только осталось от неё несколько бетонных бугорков, как памятник руководящему головотяпству. Оказались погребёнными в болоте и труд тысячи людей, и огромные материальные ценности, оплаченные звонкой валютой, вместе с авторитетом руководящей роли КПСС…»

Вспоминая свои курсантские дни, ныне – полковник запаса, выпускник Новосибирского военно-политического училища и Военно-политической академии полковник Иван Григорьевич Наливайко так рассказывал о своём знакомстве со знатным земляком – маршалом Советского Союза К. С. Москаленко:

«На последнем курсе учёбы в Новосибирском высшем военно-политическом училище зимой мы поехали на стажировку в войска. В это время проходили учения войск Сибирского военного округа.

По прибытии в часть я был определён стажёром заместителя командира мотострелковой роты по политчасти.

В соответствии с планом учений мы на бронетранспортёрах прибыли в указанный район и заняли оборону. Уже на месте узнали, что наш батальон будет участвовать в ночной боевой стрельбе, и от того, как мы проведём эту стрельбу, будет зависеть оценка всего полка. Стало известно, что за стрельбой будет наблюдать прибывший из Москвы руководитель Группы генеральных инспекторов Министерства обороны маршал Советского Союза К. С. Москаленко.

Командир нашего батальона подполковник П. Дьяченко собрал офицерский состав на совещание. Начав его словами "Не было печали, так черти накачали", он перед каждым поставил конкретные задачи, в завершение указал:

– После прибытия высшего командования каждому находиться на своём месте, чётко знать свою задачу, уметь доложить её, но… без необходимости не высовываться, не мозолить глаза начальству.

После этих напутствий комбат решил провести рекогносцировку, для чего офицерам необходимо было выдвинуться в район, где находились мишени – это около километра прямо перед линией нашей обороны. Поскольку я был самый неопытный (да и какой спрос с курсанта?), то меня оставили за старшего на линии обороны, приказав поддерживать с офицерами батальона связь по рации.

Пока на линии обороны было тихо и спокойно, я, счастливый от того, что не надо топать по глубокому снегу на линию огня, затем обратно, устроился в бронетранспортёре, приказал радисту внимательно слушать эфир, а сам приготовился до возвращения офицеров отдохнуть, зная, что они придут не раньше, чем через два-три часа.

Эфир не тревожил, и я даже вздремнул. Проснулся от какого-то треска, доносившегося сверху. Выглянув в люк, я увидел пролетавшие над нами два военных вертолёта. Они опускались на приготовленную для встречи маршала в трёхстах метрах от нашего батальона вертолётную площадку. Не было ни машины комдива, ни БТР командира полка – никого, маршал, похоже, решил сделать неожиданную проверку.

Надо сказать, что маршалов до этого я видел только в кино и на экране телевизора. Самый большой начальник для меня тогда был начальник нашего училища – генерал-майор В. Г. Зибарев. Ну ещё на приличном расстоянии я видел командующего округом и его заместителей.

Первое желание было – рвануть вслед за офицерами батальона, на передний край, но потом я подумал, что они тоже увидели вертолёт и вот-вот вернутся. Я почти полностью вылез из бронетранспортёра и стал вглядываться вдаль, надеясь увидеть спешащих обратно с рекогносцировки офицеров. Но пространство перед батальоном было пустым.

Мой белый тулуп с красными погонами был хорошо виден на фоне бронетранспортёра. И через некоторое время я заметил, что ко мне с вертолётной площадки торопится человек в папахе. Я решил спрятаться в БТР, но понял, что такое решение будет оценено как трусость, поэтому мужественно стал ждать приближающего ко мне полковника.

Подбежав к бронетранспортёру, он осмотрелся по сторонам и, никого не увидев, спросил:

– Ты кто и где командиры?

Я представился и доложил, что офицеры батальона находятся на рекогносцировке. На вопрос, где комдив и комполка, я ответить не мог. Видя, что пообщаться ему больше ни с кем не удастся, полковник приказал:

– Слазь с бронетранспортёра и быстро за мной – будешь докладывать маршалу, что у вас здесь происходит.

Я спустился на землю и уныло поплёлся за полковником, проклиная себя за то, что так нелепо "засветился".

Маршал Москаленко и прибывшие с ним генералы и офицеры переговаривались и с удивлением смотрели на приближающегося в сопровождении полковника курсанта.

Не доходя метров пятнадцати до стоянки вертолётов, я попытался перейти на строевой шаг и, впечатывая валенки и слежавшийся снег, приблизился к маршалу, остановился от него в трёх метрах, громко, во всё горло, доложил:

– Товарищ маршал Советского Союза! Исполняющий обязанности заместителя командира роты по политической части курсант Наливайко по вашему приказанию прибыл!

Маршал удивлённо посмотрел на меня, протянул руку для приветствия, я с перепугу пожал её так, что он поморщился и задал неожиданный для меня вопрос:

– Как фамилия, говоришь?

– Курсант Наливайко, товарищ маршал Советского Союза, – снова проорал я.

Внимательно осмотрев меня с ног до головы, он неожиданно спросил:

– Хохол, что ли?

От такого вопроса я опешил. Расчёты в голове происходили со скоростью несуществующего тогда компьютера: «Если отвечу, что хохол, посчитает политически незрелым», – подумал я и выдал:

– Никак нет, украинец, товарищ маршал Советского Союза!

Он посмотрел на меня как-то удручённо, улыбнулся и сказал:

– А я вот – хохол…

Все мои расчёты о политической незрелости вылетели из головы, и я прокричал:

– И я хохол, товарищ маршал Советского Союза!

Он ещё раз внимательно посмотрел на меня и миролюбиво проговорил:

– Ну-ну, посмотрим.

Реакцию стоявших рядом генералов и офицеров описывать не буду, она менялась вместе с настроением маршала.

Пока мы с К. С. Москаленко выясняли, кто есть кто, прибыли комдив, командир полка, комбат и много других офицеров, и я под общий шум тихонько удалился.

Стрельбы прошли успешно. Мы получили отличную оценку. Через несколько дней подводились итоги учений. Я тоже присутствовал на этом подведении. С докладом выступал командующий округом. В центре президиума среди генералов сидел маршал Москаленко. По ходу доклада командующий благодарил отличившиеся части, ругал худших, а когда дошёл до боевых стрельб, в которых участвовал наш батальон, сказал:

– Мотострелковый батальон, которым командует подполковник Дьяченко, проявил себя с лучшей стороны и командир заслуживает поощрения.

После этих слов маршал Москаленко оживился, повернулся в сторону оратора и сказал:

– Должен отметить, что не только опытные офицеры в этом батальоне показали себя с лучшей стороны. В самый напряжённый момент учений, когда офицеры батальона находились на рекогносцировке, мой земляк курсант Наливайко взял командование батальоном на себя и с честью справился с этой задачей. Я думаю, он также заслуживает поощрения.

…По итогам учений мне была объявлена благодарность от маршала Советского Союза К. С. Москаленко и вручён ценный подарок