Последний командарм. Судьба дважды Героя Советского Союза маршала Кирилла Семёновича Москаленко в рассказах, документах, книгах, воспоминаниях и письмах - Николай Владимирович Переяслов

В 1980-х годах Владимир Васильевич Осипенко служил старшим лейтенантом, и в один из дней в его часть нагрянула генеральская инспекция с проверкой. Эта инспекция свалилась на него, как снег на голову, он даже не позавтракал, не смыл грязь с сапог. Только дошёл до столовой – а тут и они.

«Мне эти двое сразу не понравились. Уж больно лощёными они выглядели. То, что форма с иголочки, и фуражки шиты на заказ – ещё туда-сюда, а вот кожа, как у младенцев – это было слишком. А я даже с мылом не мог убрать грязь, которая, кажется, забилась в ходе ночного вождения и марша с танкодрома в парк под мою задубелую, как кирзовый сапог, кожу.

Стою, помятый и не выспавшийся, буквой "зю” у входа в роту, отчищаю щёткой грязь с сапог. Механики выгружают из 'ТАЗ-66" барахло в кладовку. Быстренько приводим себя в порядок – ив столовую, старшина держит для нас завтрак. Рота давно поела и под руководством взводных занимается в спортзале.

Боковым зрением вижу полковника и подполковника в красных фуражках с общевойсковыми эмблемами, идущих в сторону нашей казармы. Может, к связистам? Последняя надежда рухнула, когда они прямой наводкой направились в расположение разведроты. Слышу, как орёт дневальный, как докладывает дежурный. Бросаю щётку, захожу следом, представляюсь. На лице подполковника заметил гримасу брезгливости, когда он, осмотрев меня снизу вверх, демонстративно уставился на мои юфтевые сапоги, один густо намазанный кремом, другой на палец толщиной в пыли с ошмётками прилипшей грязи. Будь его воля, уверен, на этом бы и завершился осмотр роты. Но командовал парадом полковник, который начал методично опускать меня до уровня плинтуса.

– Какое должно быть расстояние от стенки до кровати? А у вас, почему тридцать сантиметров?

– Сколько людей в роте? А на сколько человек должен быть один сосок в умывальнике?

– Какая длина ножного полотенца должна быть? А почему они у вас, как носовой платок?

Главное, полкан вопросы задаёт, а подполковник то рулетку достанет, отмерит, то блокнотик, и тут же строчит.

Тут полковник задаёт главный вопрос:

– Вы знаете, сколько вам лет понадобится, чтобы исправить оценку, которую поставит Генеральная инспекция?

Видя мою задумчивость, сам же и ответил:

– Лет десять, пока мы ещё раз проверим ваш полк. А вы пока даже на тройку не тянете.

Вот чёрт. Плакала моя отличная оценка. Они же по плану проверяли соседнюю дивизию, а мы сдавали рядовую проверку за год. Только ночью закончили, и всё было здорово. Знал бы об их визите, старшина развесил бы целковые полотенца, на которых и муха не сидела, и кровати бы сдвинули… Да к таким мероприятиям вообще за полгода готовятся, и встречали бы их зам по тылу ВДВ со своим начвещем и другими! А тут принесла нелёгкая на мою голову внезапную проверку. Почему-то зло у меня было только на холёного подполковника, я смотрел на него красными с недосыпу глазами и не находил слов для ответа, в мозгу крутились почему-то одни матюки, которые по этике приёма высоких проверяющих были уместны не очень…

Вдруг слышу команды раскатом "Смирно!", "Ещё смирнее!!!" Выскакиваю ко входу. Стоит поддерживаемый с двух сторон генералами маршал Советского Союза Москаленко. Знаменитый, заслуженный, но, как бы помягче, очень немолодой. Кириллу Семёновичу было под 80. Доложил.

– Где рота, командир?

– В спортзале, товарищ маршал.

– Пойдём, покажешь…

Мои полковник с подполковником к стеночке прижались, подбородочки вытянули, едят глазами начальство, не дышат.

Кэп мне шёпотом:

– Давай вперёд!

Ну, опередил я их на 5 секунд, что можно было бы за это время сделать? И делать ничего не стал. Я поймал вопрошающий взгляд зама и дал команду: "Как обычно. Вперёд!"

Заходит маршал, жестом показывает, чтобы команду не подавали. А там настоящая круговерть: груши-макевары лопаются от ударов, на ковре пятки подлетают до потолка, и бойцы своими телами пытаются пробить до пола татами, в углу летают ножи, топоры, лопаты, на подкидных мостиках сальто с макетами автоматов, и всё в движении. Постоял, посмотрел маршал на это дело, поворачивается ко мне, протягивает руку и говорит:

– Молодец, командир. Отлично!

Подхватывает его свита, и повела обратно. Довели до машины, дверь открыли, выдвинулось сидение, на него маршала усадили, и вместе с сидением аккуратно на место. Дверца "хлоп!" – и до свидания. Какой божественный аромат от машины, увозящей высокое начальство! Следом рванула "Волга" комдива и "УАЗик" командира полка. На крылечке стоит сладкая парочка, руки у козырька, пока машина маршала за поворотом не скрылась.

Подполковник мне и говорит:

– Ну, мы посмотрели, всё в целом, наверное, не так уж плохо, четвёрку можно поставить.

К нему поворачивается полковник:

– Ты сколько в генеральной инспекции? Полгода? А я пять и ещё хочу. Ты слышал, что маршал сказал?

После этого протягивает руку мне и добавляет:

– Отлично. Всё у вас отлично, товарищ старший лейтенант!

А ещё говорят: "Жалует царь, да не жалует псарь" По всему видать, старый фронтовик держал свою "райскую роту" крепко, да и рукавички носил явно не лайковые…»

31 августа 2018 года Бердянская городская общественно-политическая газета «Патриот Приазовья», № 3 (1076), поместила на своих страницах интервью Григория Петракова с ветераном Андреем Захаровичем Артамоновым. В частности, она в одном из вопросов касалась его службы в армии. Григорий Петраков его спрашивает:

– Что больше всего запомнилось из вашей 30-летней службы?

– Хорошо помню армейские учения, которые проходили на полигоне в Одесской области. За стрельбами наблюдал главный инспектор Министерства обороны СССР, маршал Советского Союза Москаленко. Учения прошли на «отлично». Это была заслуга и преподавателя. Поэтому наряду с командирами маршал поблагодарил и меня. Получил благодарность и от начальника ПВО Северо-Кавказского военного округа после занятий с генералами. Хорошее знание предмета позволило мне написать наставление по боевой работе с ракетным комплексом «Тунгуска».

Бывший командир танковой роты Василий Павлович Брюхов в своей книге «Правда танкового аса. “Бронебойным, огонь!"», выпущенной в свет в 2015 году, писал о том, что группой генеральных инспекторов, или, как её называли, «райской группой», руководил маршал Советского Союза Кирилл Семёнович Москаленко – единственный командующий армией времён войны, остававшийся на то время служившим в войсках. Это был человек удивительной судьбы. Выходец из бедных крестьян, захваченный бурей революции с 1920 года, воевал с Махно и Врангелем, мотался на разных должностях в Красной Армии, был участник боёв на Халхин-Голе, войны с Финляндией. Войну начал командиром артиллерийской бригады, а закончил командующим 38-й армией; после войны дошёл до заместителя