Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли

– Устроим все в лучшем виде. – Он словно бы полностью взял ситуацию в свои руки и немедленно принялся командовать: – Джон, сочините нам историю. Что-нибудь такое обыденное. Ссора между гостями, а?.. Привет, Пинки, высохли волосы?

Невероятная наглость!

Я отвел глаза и демонстративно обратился с какой-то репликой к миссис де Равель.

– Ах, Пинки не желает со мной разговаривать, – не унимался невыносимый тип. – Итак, Джон, ссора между гостями. Справитесь? А кто будет трупом?

– Ну это же очевидно, Эрик, конечно, ты, ягненочек мой, – завопила Арморель. – Тебя всякий убить захочет. Да и потом тебе, бедняжечке, никакая другая роль не под силу.

– Отлично, труп за мной. А кто меня убьет?

– Точно так же очевидно, – осклабился Поль де Равель. – Пинки.

Давно терпеть не могу де Равеля.

Рад отметить, что всех остальных это бестактное замечание явно смутило.

– Погодите-ка, – торопливо вмешался Джон. – Насчет убийцы надо придумать что-нибудь позаковыристее. Да, пусть выйдет ссора между гостями, но пусть она послужит ложной уликой. А настоящим убийцей пускай окажется кто-нибудь со стороны. Вообще не из дома.

– Могучий писательский ум за работой, – в притворном благоговении выдохнула Арморель. – Эй вы, потише! Слушайте, как вращаются колесики.

– Давайте, Джон, – благосклонно подбодрил хозяина дома Эрик.

– Тогда нужен кто-нибудь, кто в любом случае просто обязан находиться на месте преступления, – медленно начал Джон, – так, чтобы его присутствие не то что не упоминали, а даже и не замечали толком. Как с почтальоном у Честертона. Помните, все клялись, что ни единой живой души мимо не проходило, потому что на почтальона никто внимания не обращал. Кого бы придумать в таком же стиле? Совершенно незначительного персонажа, занятого рутинным делом.

– Пинки, рассказывающий о своей коллекции марок, – глумливо захохотал Эрик. Рад сказать, что снова никто не улыбнулся.

– Усталый селянин, который медлительной стопою идет[4], – предложила Этель.

– Не-е-е, не совсем то, – отклонил предложение ее супруг.

– Лесничий с ружьем, охотящийся на кроликов, – сказала Арморель. – Развратный сквайр обесчестил его дочь, – продолжала она с тем полным пренебрежением благопристойностью, кое так прискорбно наблюдать в нынешних девицах, – а он очень удачно принимает сквайра за кролика и всаживает в него пулю.

– Недостаточно убедительно, – засмеялся де Равель. – Никто не примет Эрика за кролика. Конечно, если переменить роли и сделать трупом Пинки…

– Поль, заткнись, – оборвала его Арморель.

– Чудесная идея, Арморель, – торопливо вмешался Джон, – и все же хотелось бы чего-нибудь получше. Лесничего вполне могут заподозрить. Вспомните про почтальона.

– Кажется, у меня есть идея, – протянула Сильвия де Равель и, широко распахнув глаза, сделала паузу, чтобы мы все подготовились эту идею воспринять. – Не совсем про почтальона, наверное, но примерно в ту же сторону. Сохраним развратного молодого человека и соблазненную дочку, только мстящий отец пусть будет не лесничим, а местным полицейским. И предполагается, что он обнаружил тело жертвы, а не убил. Его присутствие уж точно будет восприниматься само собой разумеющимся.

– Великолепно, Сильвия! – захлопал в ладоши Джон. – То, что нужно. Да, это будет тайный мотив, а ссора среди гостей – просто для отвода глаз. О, никому из наших знаменитых жертв и в голову не придет устроить перекрестный допрос полицейскому, нашедшему тело.

– Да, Сильвия, просто отлично, – заорал Эрик. – И, ей-богу, старина Пинки может сыграть полицейского. Пинки-полицейский! Представляете, а?

– Безусловно, – тихо улыбнулся я. – Безусловно, я сыграю полицейского, если это всех позабавит.

Теперь, когда все решилось, отказаться принять участие в игре с моей стороны означало испортить удовольствие всем остальным. Да и в любом случае я не хотел показывать, что Эрик Скотт-Дэвис вывел меня из себя.

Мои слова вызвали новый взрыв аплодисментов, и я понял, что единогласно утвержден на звездную роль полицейского. Возможно, глупо и даже по-детски с моей стороны, но при этой чести, пусть и нелепой, меня вдруг пробрала дрожь удовольствия. Да и Эрик Скотт-Дэвис поставил себя в дурацкое положение, когда его вот так поймали на слове.

Эльза Верити, которая не произнесла еще ни слова с тех пор, как вернулась вместе с Эриком, тоже с улыбкой кивнула в знак одобрения.

– Давайте же, Джон, – не унималась Арморель. – Идите обзвоните всех. Куйте железо, пока горячо. Завтра как следует обдумаете все еще раз. Мы сделаем за вас всю работу.

Джон поднялся:

– Что ж, пожалуй. Сирил, идемте со мной, будете диктовать мне номера.

Я вышел из комнаты вслед за ним. Джон никогда не славился тактичностью, однако этот маневр, направленный на то, чтобы не оставлять меня с Эриком Скоттом-Дэвисом, хоть и прозрачный насквозь, выполнен был исключительно из дружеских побуждений, и я не преминул им воспользоваться.

Отсутствовали мы около трех четвертей часа. За это время Джон переговорил, как мне показалось, с большинством живущих поблизости писателей, но приехать на следующий день обещали лишь трое. В торопливой предварительной беседе мы с Джоном решили, что подготовиться к утру не успеем, а значит, постановку следует перенести на вторую половину дня. Затем мы вернулись в гостиную с известием, что мистер Мортон Хэррогейт Брэдли, известный автор детективных романов, профессор Джонсон из Болберрийского университета, публикующийся под псевдонимом «А. В. Генри», и Хелен Эш (или миссис Фитцуильям) приедут завтра на ленч, готовые разделить с нами намеченную забаву. Этель, разумеется, воздела руки к небу и возопила, что невозможно приготовить ленч на трех дополнительных гостей за столь короткий срок, но все остальные, включая Джона, не восприняли ее протесты всерьез.

В двенадцатом часу обсуждение еще шло полным ходом. Казалось, что бы ни случилось, а сюжет необходимо разработать до того, как все разойдутся по кроватям.

– Давайте, Джон! – велел Эрик. – Мы что-то не очень продвинулись. Сделайте, чтобы все завертелось.

– Видите ли, надо разыграть очень убедительную ссору, – подхватила Арморель. – Нас наверняка будут о ней допрашивать, так что мы должны как следует продумать ответы.

– Причем, как я говорил, играть надо по-настоящему, – вставил де Равель. – А значит, продумать подробности. Подробности всегда придают убедительности, верно, Джон?

– Да, но как, скажите на милость, придумать повод для ссоры между – сколько там нас? Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь – для семерых человек, Джон? – вопросила Арморель.

Джон, отпив виски с содовой, откинулся на спинку кресла и напустил на себя всезнающий вид.

– Ну-у-у…

К всеобщему удивлению, миссис де Равель снова наклонилась вперед.

– Можно мне предложить? – поинтересовалась она.

– Разумеется, – кивнул Джон. – Силы небесные, конечно же, предлагайте. Вы уже и так решили нашу главную проблему. Неужто решите и эту?

Миссис де Равель выдержала обычную долгую паузу.

– Думаю, да, – произнесла она.

Подозреваю, у каждого из собравшихся возникло то же ощущение, что и у меня. Мне же манера миссис де Равель казалась очень зловещей. Даже отбросив в сторону ее неизменные попытки произвести впечатление, было что-то угрожающее в том, как она подалась вперед в кресле, обводя всех нас взглядом сверкающих зеленых глаз.

– В конце-то концов, – продолжила она более нормальным голосом (хотя голос миссис де Равель никогда нельзя назвать совсем уж нормальным), – в конце концов, к чему выдумывать новых персонажей? Почему бы просто не изобразить себя самих?

– Изобразить самих себя? – мирно переспросила Этель. – Что за странная идея!

– Но это так просто! – с улыбкой промолвила миссис де Равель. – Тогда нам останется всего лишь выдумать ситуацию. Позвольте прикинуть – какая ситуация была бы для нас шестерых самой невероятной? Ведь в детективах ссоры всегда разыгрываются из-за самых невероятных ситуаций, правда, Джон? Может, как-нибудь так?

Она снова помедлила и обвела нас взглядом. В ее глазах уже совершенно недвусмысленно горела злобная насмешка, померещившаяся мне чуть ранее. Становилось определенно неуютно. Не приходилось сомневаться: грядет что-то нехорошее.

И я оказался прав.

– Допустим, Эрик – мой любовник…

Не знаю, как остальные, а я так и ахнул. От спокойствия, с которым эта женщина произнесла столь ужасные слова, у меня перехватило дыхание.

– Допустим, Эрик – мой любовник, – повторила она, не сводя глаз с Джона. – И допустим, он все еще любит меня, а я его, однако в силу финансовых обстоятельств он решил отказаться от меня и жениться на деньгах – скажем, на какой-нибудь пустоголовой простенькой барышне. Как вы, можете сыграть эту роль? – Она резко, почти свирепо обернулась к мисс Верити.