Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография - Дж. Майкл Стражински

из дней моей жизни. Харлану понравилась такая оценка его работы, и он предложил мне заглянуть на автограф-сессию в книжном магазине «Опасные видения», названном так в честь одного из его рассказов, которая проходила на следующий день.

Очередь фанатов, жаждавших получить подпись, растянулась на целый квартал, и в маленьком магазинчике было тесно от поклонников и писателей. Во время короткого перерыва Артур Байрон Ковер, один из совладельцев магазина, подвел меня к человеку, который так долго был моим дистанционным наставником. Встреча продлилась пару минут, потому что Харлан не был настроен на что-то, кроме интересной и остроумной беседы, а я в подобных вещах был безнадежно плох. Мы перебросились парой фраз, и он начал со скучающим видом смотреть по сторонам в поисках более интересного собеседника. Но это не было обидно, ведь я был счастлив уже только потому, что смог поблагодарить его за вдохновение и моральную поддержку, а еще больше я был рад тому, что он на меня не наорал и не бросил в меня стул, на котором сидел.

Пока я сидел дома и заканчивал работу над «Полным курсом сценарного мастерства», а также целой серией коротких рассказов, которые так и не смог пристроить, Кэтрин пришлось взвалить на себя всю тяжесть расходов. Но я постепенно стал пробовать себя и в других сферах. Журнал Writer’s Digest предоставил мне ежемесячную колонку, где публиковались отрывки из моей готовящейся к выходу книги. Мне платили пятьсот долларов за каждый выпуск. Я начал писать статьи для Дэвида Гриттена, редактора развлекательного отдела в Los Angeles Herald Examiner. Мне нравилось писать для Дэвида, потому что он всегда находил время прочитать мои статьи и указать на ошибки, которых у меня все еще было вполне достаточно.

А потом мне позвонила Кати Уильямс (ныне – Джемисон) из Сан-Диего и рассказала, что конгрегация Первой баптистской церкви, при которой располагался «Дом Аббы», взорвалась, как метеор воистину библейских размеров.

Несколько лет назад кое-кто из Старейшин изгнал меня из общины, чтобы я больше не рассказывал ее членам о сексуальных связях пастора Кена Пагаарда с некоторыми из женщин его прихода. Эти порочные связи стали результатом его сессий «внутреннего исцеления», которые пастор практиковал в общине. Несмотря на то что они точно знали, что происходит, Старейшины продолжили преследовать всех, кто был с ними не согласен и пытался протестовать после моего изгнания. Однако слухи продолжали распространяться, и вот в журнале Eternity Magazine появилась статья, которую ее автор Рональд Энрот озаглавил «Злоупотребляющие властью». Он писал: «Хорошо известное харизматическое движение Американской баптистской церкви в Чула-Висте, штат Калифорния, продолжает бурлить в результате обвинений в авторитаризме, которые выдвигаются против руководства церкви и, в частности, против пастора Кена Пагаарда. Церковь, многие последователи которой проживают в коммунах, также критикуют за использование спорного наставления, называемого „внутреннее исцеление“. Некоторые бывшие члены общины утверждают, что любая критика, направленная против пастора (в общине его называют не иначе, как „наш апостол“) и Старейшин, воспринималась как „дух непослушания“ и деяние Сатаны. Многие верующие покинули коммуны и утверждают, что главы коммун злоупотребляют своей властью».

Много позже Дэн Столебаргер, один из бывших Старейшин, который был на стороне справедливости, написал о создавшейся ситуации на страницах сайта Koinonia House. «Кен всегда балансировал на грани, и в конечном счете это и привело его к „внутреннему исцелению“.

Ему всегда нужно было или все, или ничего. Кен выбирал самых униженных и самых несчастных женщин. Он решил, что если Иисус не смог излечить и освободить их, то это значит, что христианство далеко не всесильно».

«В течение нескольких последующих лет периодически на свет начали всплывать обвинения в насильственных действиях сексуального характера. Ситуация становилась невыносимой, а Кен отказывался прекращать практиковать „внутреннее исцеление“… а обвинения в насилии все появлялись и появлялись. Из-за того, что Кен отказывался признавать свою вину и не шел на урегулирование конфликта, у нас не оставалось иного выбора, как изгнать его из общины и лишить звания пастора Первой баптистской церкви Чула-Висты».

Я ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛ, ЧТО ПОВЕРИЛ СВОЕМУ ВНУТРЕННЕМУ ГОЛОСУ. НИКОГДА НЕ ВЕРЬ ОТЦАМ, ЕСЛИ ОНИ НЕ С КРИПТОНА ИЛИ НЕ ИЗ СМОЛВИЛЯ.

Скандал потряс всю конгрегацию, и многие вышли из нее в знак протеста. Коммуны были распущены, а те, кто остался, потребовали полного отчета от Кена и Старейшин, которые уже его больше не поддерживали. Другие же призывали к прощению, но это бы значило, что кто-то должен был признать вину, и никто не торопился брать на себя ответственность за злоупотребление доверием конгрегации[55].

Все эти события совсем не утешили меня: я прекрасно знал, какую цену пришлось заплатить несчастным семьям, которые были разрушены бесчинствами Кена и всей ложью о том, что происходило на самом деле.

Я правильно сделал, что поверил своему внутреннему голосу. Никогда не верь отцам, если они не с Криптона или не из Смолвиля.

В мае 1982 года умерла моя бабка София, после долгой и трудной борьбы со смертью, с которой она когда-то так любила заигрывать.

Как и всегда в таких случаях, отец действовал быстро, и тотчас же вылетел в Нью-Джерси, чтобы прибрать к рукам как можно больше из того, что осталось после смерти бабки.

Когда он узнал, что почти все свое имущество София завещала моей тетке Терезе, он устроил пьяный ночной налет на дом, выгребая из него все, что только не было прибито гвоздями. Тетка всегда считала, что отец ворвался в дом не для того, чтобы найти и вынести все ценное, а чтобы убедиться, что в доме не осталось ничего, что могло бы рассказать о его темном прошлом.

В день похорон Софии отец заявился пьяным и попытался затеять драку. Он показывал пальцем на гроб и кричал: «Шлюха!», пока наконец мой дядя Тед и другие скорбящие не вышвырнули его из церкви на улицу.

Самым интересным в вопросе жизни и смерти моей бабки было то, что похоронили ее не рядом с одним из ее мужей. София упокоилась на кладбище Гроба Господня под именем Софи, рядом с могилой художника Виктора Рафаэля Рахвальского, единственного мужчины, которого она по-настоящему любила.

В феврале 1983 года Дэвид Гриттен ушел из Los Angeles Herald Examiner, чтобы занять пост редактора TV–Cable Week, нового еженедельного издания корпорации TIME Inc., который должен был появиться на рынке в апреле и составить конкуренцию журналу TV Guide.

Дэвид предложил мне поработать в качестве внештатного специального корреспондента. И хотя у меня теперь не будет еженедельной зарплаты, в этот раз моя фамилия станет упоминаться в выходных данных журнала. Увольнение Дэвида из Herald Examiner очень разозлило руководство издания, поэтому мой уход