Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

читать ноты, и тут они вышли в хиты с Silver Words Кена Бута. И все вдруг захотели быть частью их».* * *

В то время как Soul Syndicate, The All Stars и Now Generation боролись за лидерство в музыке, горстка креативных продюсеров и звукоинженеров создали из регги-инструменталов особый мир дабовой музыки.

В конце 1960-х Ли Перри был одним из самых плодовитых создателей инструментальных версий, но позже, связав себя с Бобом Марли и The Wailers, он сосредоточился на аранжировке вокального материала группы. Когда The Wailers в конце 1971 года пошли своей дорогой, Перри отметил этот разрыв, выпустив инструментальную версию их альбома Soul Revolution, назвав свое детище Soul Revolution II. Без вокала все зазвучало по-другому. В Kaya, например, упор делался на живую мелодию акустической гитары; в Duppy Conqueror Version 4 звучит прерывистый орган; в Keep On Moving, Put It On и некоторых других наибольший акцент ставится на барабанах и басе, предвещая стандартную практику даба.

В 1971-м Херман Чин Лой тоже начал растягивать привычные контуры инструменталов, чаще всего используя ритмы, играемые ядром The Upsetters (эта работа по коммерческим соображениям была приписана Огастесу Пабло).

В своем доме в Майами Чин Лой рассказывает о себе. «Я родился в районе Дункан, Трелони, потом переехал в Кларендон. У моего отца, который умер, когда я был совсем маленький, была там лавка. Отец был чистым китайцем, а мама наполовину китаянка, наполовину черная. Мои прадедушка и прабабушка… я не думаю, что они приехали работать по контракту, может быть, они и приехали как торговцы, но, конечно, мои черные предки были в рабстве, что мне нужно объяснить более точно. Я так думаю, эти люди, которых привезли на Карибы как рабов, они на самом деле израильтяне. Если вы читали Библию, в ней говорится, что семя Авраама будет жить на чужой земле в течение четырехсот лет скорби, и это и есть трансатлантическая работорговля».

После прибытия в Кингстон в 1958 году (ему тогда было десять) Чин Лой постепенно стал втягиваться в розничный бизнес. «Я переехал жить на Принцесс-стрит, а там поблизости была студия Beverley Конга; мы родственники, возможно, через моего деда с материнской стороны. Однако через некоторое время я стал жить со своим сводным братом на Уолхэм-Парк-роуд. Затем я вернулся к маме, она жила в центре города, на Ганновер-стрит, и работала клерком в магазине на Кинг-стрит. Но так вышло, что от нее мне пришлось переехать в Спаниш, к черной половине моей семьи, я там жил около трех или четырех лет. Парень одной из моих тетушек работал в семейном бизнесе – они чинили радиоприемники, продавали трубки и усилители, и у них была узнаваемая саунд-система в Спаниш-таун, так что я рос там под музыку. Потом однажды за мной пришел мой брат, и я снова переехал жить к нему».

Такое количество переездов означало, что Херман Чин Лой не получил нормального образования, да еще вдобавок ко всему он побывал в исправительном учреждении. «Такие люди, как я, больше прятались, чем ходили в школу. В последний раз я посетил школу в шестом классе. Причина в том, что мне пришлось без конца переезжать туда-сюда. И если уж на то пошло, те люди, что учили меня, сами нуждались в том, чтобы их чему-то научили».

Позже, когда Чин Лой станет владельцем саунд-системы Dunce Cap, он возьмет себе имя Teacher — Учитель.

Как только появились деньги, Чин Лой открыл магазин пластинок в центре города. «Когда я еще учился в школе, я, бывало, подрабатывал на Beverley на рождественских каникулах. Там работал мой старший брат Кит, а я ходил туда, потому что очень любил музыку. Некоторое время я продавал пластинки в магазине Spotlight, и братишка скинулся с другом, чтобы купить магазин на на углу Кинг-стрит и Бистон-стрит. Они финансировали его, но реально, по документам, магазин принадлежал мне. Это было в начале 1960-х».

Чин Лой говорит, что его главным поставщиком был Невилл Чоу Фонг из KG, музыкального магазина и дистрибьюторского центра. «Мы привыкли получать всю американскую музыку из KG, и я покупал у Невилла почти все пластинки для перепродажи. Он потом открыл магазин на Халф-Вэй-Три, так я и там работал. Потом я отдал свой магазин Деррику Хэрриотту, потому что на заднем дворе KG был клуб Lotus A Go-Go, первая стационарная дискотека на Ямайке, мне это было интересно, и я стал диджеем на дискотеке, а днем работал в KG на Невилла. Однажды я отправился в Tunnel Club. Там играла Inner Circle, и я представлял группу, а они приходили в KG за новинками. Это было место встречи, я там со всеми и познакомился».

Приблизительно в 1969 году Херман Чин Лой открыл музыкальный магазин Aquarius («Водолей») и студию звукозаписи на Халф-Вэй-Три, где издавал материал под лейблом Scorpio. «В названиях я просто использовал знаки Зодиака, но сам я к ним отношения не имею. Я родился в июле, и я Рак, но никто не захотел бы приходить к Раку! К тому времени я уже спродюсировал Shang I, African Zulu и Black Coffee Огастеса Пабло». И тут – внимание! – Чин Лой начинает рассказывать самую настоящую детективную историю.

«На самом деле эти песни были сделаны Ллойдом Чармерсом при участии Вала Дугласа, Майки Чанга, Эрла Линдо и Рэнни Бопа на студии Dynamic. Имя Огастес Пабло возникло из воздуха – я просто подумал, что оно звучит таинственно. На нас большое влияние оказывали фильмы, и я особенно любил те, где были библейские истории… имя “Пабло” это то же, что “Павел”, но Огастес Пабло не имеет ничего общего с апостолом, просто звучит привлекательно».

Другой материал под именем Огастеса Пабло появился благодаря сотрудничеству Чин Лоя с начинающим продюсером Питом Уэстоном. «Уэстон работал в страховой компании, а потом захотел стать продюсером, и я предоставил ему студию, чтобы он мог попробовать себя в этом качестве. Пит сделал Jug Head, и на органе там был, конечно, Ллойд Чармерс, но никакой не Огастес. Rise Blackman Алтона Эллиса тоже толкал Пит, а я взял отрывок и сделал даб, который назвал 62636 — это телефонный номер моего магазина. А Invasion — это мое продюсирование совместно с Ллойдом».

Некоторые песни, приписываемые Огастесу Пабло, принадлежат Глену Адамсу, что еще больше запутывает дело.

«Астон Барретт и Глен Адамс как-то привезли несколько ритмов для меня, чтобы я их купил, – объясняет Чин Лой. – Reggae In the Fields был одним из них, и я добавил туда пианино Ллойда Чармерса, приписав его Огастесу».

Наконец мантия Огастеса Пабло была