Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес

то чтобы наш дар давал способность летать. – Она забирается на зверя, двигаясь с поразительной ловкостью, учитывая ее возраст и кристаллическое покрытие тела. Морлета, похоже, вовсе не тяготит ее вес. Она устраивается в седле, а затем протягивает руку мне. – Запрыгивай.

– Куда мы направляемся?

– По дороге объясню. Давай.

Я раскрываю рот, вопросов у меня все больше и больше. Что-то в этой ситуации заставляет меня волноваться, даже несмотря на слои джора.

– Я не уверена…

Позади раздается грохот. Резко обернувшись, я вижу, как осыпаются камни перед моей дверью. Сквозь вихрь пыли входит Хэйл, высоко держащая камень лорста. У нее за спиной звучит приглушенный крик: «Вы ее видите?» – и я мельком замечаю силуэт моего брата, пытающегося заглянуть в комнату из-за спины моей крупной трольдской охранницы.

Хэйл не отвечает. Она проходит в комнату глубже, поднимая лорст выше, чтобы лучше направить его свет. Тот отражается от моей покрытой кристаллами кожи, отчего начинают плясать преломленные отблески света. Хэйл тут же останавливается. Ее глаза округляются. Волна полнейшего шока прорывается сквозь все ее тщательно возведенные барьеры.

– Принцесса! – ахает она.

Прежде чем она успевает сказать еще хоть слово, комнату заполняет ярчайшая вспышка белого света. Хэйл вскрикивает, вскидывая руку, чтобы прикрыть лицо. Я разворачиваюсь на пятках, вижу, что Мэйлин держит на весу свою трость и сгущает сияние закрепленного на ней камня в слепящий луч.

– Стойте! – кричу я. – Вы сделаете ей больно!

– Тогда залезай, и полетели отсюда, – отрезает ведьма. – Тебе и правда хочется здесь стоять и придумывать отговорки? Шевелись, девочка!

На сомнения времени нет. Я прыгаю с уступа на спину морлета, обхватываю руками талию ведьмы и крепко держусь, когда она приводит своего зверя в движение. Словно не замечая веса двух покрытых джором тел, морлет скачет по воздуху над дворцом, двигаясь словно полоса живой тьмы, лишь едва удерживающая физическую форму. Оглядываясь через плечо, я вижу, как Хэйл, пошатываясь, подходит к окну, как ее ноги останавливаются на краю обрушившегося балкона. Теодр присоединяется к ней, но я быстро отворачиваюсь. Последнее, что мне нужно, – это чтобы мой брат увидел меня в таком состоянии. Я стискиваю зубы, сжимаю бочкообразное тело морлета ногами и впиваюсь взглядом в тени передо мной.

Мифанар после ворочания драконихи окутан тьмой. Кристаллы в потолке каверны сейчас на самом глубоком этапе сумрачья, а камни лорста, которые обычно освещают городские улицы, все попадали, треснули или едва светятся. Я не вижу, насколько велики повреждения, но чувствую нарастающее внизу давление страха, смятение сердец городских жителей, пытающихся найти своих любимых в развалинах обрушившихся зданий. По крайней мере, раз мои тело и душа надежно обернуты джором, их страх не может ошеломить меня болью, как уже сделал это однажды.

Мы с Мэйлин скользим над городом. Мы добираемся до бездны за его стенами и летим дальше, оставляя Мифанар и его народ позади. Старая ведьма направляет своего морлета ко входу в один из каналов, откуда каскадом хлещет вода. Трольды используют многочисленные водные пути, чтобы перемещаться по этому подземному миру, и я узнала, что каждый из этих проемов ведет к какому-то поселению, деревне или городу Подземного Королевства.

Мы влетаем в тесное пространство канала, и морлет скользит над ревущим потоком. Здесь кромешная темнота; единственный источник света – это кристалл на конце трости Мэйлин. Он излучает бледное сияние, которое никак не разгоняет окружающий сумрак.

– Куда мы направляемся? – снова спрашиваю я.

– Увидишь.

– Я не готова к встрече с драконом, Мэйлин.

Она фыркает. Звук странно преломляется, исходя из ее обернутого джором тела.

– Ты думаешь, я бы стала пускать коту под хвост все те усилия, которые в тебя вложила? Нет, дитя. Ты провела ва-джор над одним пещерным дьяволом; ты и близко не готова к встрече с Арраог!

Я закрываю рот. Нет никакого смысла ее расспрашивать. Не сомневаюсь, что скоро получу свои ответы. Свет от камня Мэйлин вызывает у меня головокружение, так что я закрываю глаза и еще глубже погружаюсь в джор. Стены каверны эхом отражают голос реки, заполняя мои чувства. Я позволяю себе течь вместе с ними, быть убаюканной движением морлета, обнимаемой руками тьмы. Страх скребется на задворках моего сознания, пытаясь пробиться внутрь, но мой щит слишком силен и крепок. Какое же облегчение – знать, что мне больше не нужно чувствовать то, чего я не хочу.

– Приехали.

Я открываю глаза. И вновь всякое понимание времени ускользнуло от меня. Я понятия не имею, как далеко мы улетели, как долго я ехала с закрытыми глазами и подавленными чувствами. Мы вполне можем быть во многих часах пути от Мифанара. А может, и в днях.

Мы прибыли к одному из речных городков. Трольдские дома нависают надо мной, вырезанные прямо в высокой стене каверны, они тянутся на много этажей вверх. Я не могу ничего толком разглядеть, потому что осталось слишком мало лорстовых фонарей, но я различаю признаки разрушения и ущерба, несомненно вызванных самым последним ворочанием. Весь нависающий над нами город словно готов вот-вот обвалиться в реку. В воздухе также разлилась странная дымка, зеленоватый туман, висящий над поверхностью воды и липнущий к каждому камню.

– Где мы? – спрашиваю я, когда Мэйлин спешивается, ступая на каменную пристань, вдающуюся в реку. Я стискиваю руками седло морлета, мне не хочется присоединяться к ней.

– Этот городок звался Мурзуш, – говорит Мэйлин, поднимая свою палку, чтобы свет ее кристалла устремился вверх, отражаясь от тихих фасадов ближайших домов. – Место совершенно непримечательное, важное лишь для тех, кто когда-то здесь жил.

– Когда-то здесь жил?

– Да. Теперь они почти все уже мертвы. А те, кто еще нет, скоро умрут.

Я делаю резкий вдох и ощущаю вонь яда. Горькую, жгучую, мерзкую. Яд раог. Теперь понятно, что это за зеленая дымка. Драконьи пары. Поднимающиеся из глубин мира, просачивающиеся сквозь трещины и расселины, загрязняющие воздух.

Я видела воздействие раога. Я пострадала от рук тех, кто был порабощен его влиянием. Я поднимаю глаза и гляжу вверх, на эти призрачные строения. В скольких из них лежат растерзанные тела горожан, обратившихся друг против друга? Сколько родителей умертвили собственных детей, сколько влюбленных разодрали друг друга на клочки? Сколько же боли и разорения эхом отражалось от этих ныне тихих улиц?

– Зачем мы прилетели сюда? – чуть слышно спрашиваю я, выдыхая эти слова меж твердых от кристаллов губ. – Разве яд не проберет и нас тоже?

– Раогу не пробиться через джор, – говорит Мэйлин. – Оставайся погруженной в камень – и будешь в порядке. Кроме того, уже прошло несколько