Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

маги учиняли беспорядки в её доме, но ей пришлось смириться. На шум сбежались остальные домочадцы: две девушки и домовые, которые с интересом выглядывали из-за угла.

По прошествии нескольких минут, благодаря общим усилиям трёх волшебников, дверь, не выдержав магического напора, разлетелась в щепки по всей комнате, а также частично засорив коридор. В Настину спальню ворвалась целая толпа народа. Где-то с секунду в комнате стояла гробовая тишина, топом дикий смех Визара сотряс комнату от пола до потолка, а ещё через мгновение к нему присоединился Ле-Рой.

На кровати в совершенно обнажённом виде, привязанный за руки и ноги в форме звезды лежал магистр магии. С конечностей в произвольной форме свисали мантикоровые перчатки, которые были надеты не до конца и особенно оригинально смотрелись на ногах. Во рту, в качестве кляпа, имелся кожаный ремень с золотой пряжкой. На выбритой в форме сердечка груди, ярко-красным цветом красовалась чёткая надпись: «Ну, возьмите меня!».

Девушки смущённо потупили взгляд, покраснели и потихоньку захихикали в нежные ладошки. Харла на какой-то момент тоже не удержалась и прыснула, прикрыв чувственный рот рукой, чтобы не обидеть клиента своим смехом. Но потом осознание случившегося поразило её словно молнией, и она побледнела, смех как рукой сняло.

Магистр Льюил же был красный, как рак. Создавалось впечатление, что ещё чуть-чуть и он сгорит, причём не от стыда, поскольку его тело выглядело идеально, такое не стыдно показать даже мужчинам, а от гнева. Да, он пылал от неистовой ярости.

Харла первая пришла в себя и подбежала к кровати, чтобы развязать магистра. Как только мужчина оказался на свободе, он схватил свою одежду и ринулся в ванную. Видать терпел нужду очень долго и только его высокородное положение, и гордость не позволяли ему сделать дела в кровати.

Когда он, уже одетый, вылетел из купальни, то возмущённо прошипел Харле прямо в лицо, бестактно тыкая пальцем:

— Знаешь, что, Харла? Иди ты, вместе со своей девицей …! Ноги моей больше в твоем доме не будет! Договору конец!

Льюил полез было в карман за амулетом, но того не оказалось. Потом он стал проверять остальные карманы, лихорадочно похлопывая по ним, пока не понял, что они пусты. Все, находящиеся в комнате, наблюдали за его действиями с великим интересом, наслаждаясь представлением.

— Да, она ещё и воровка! Вернёшь мне всё до последней монеты! Нет, ты даже заплатишь мне ещё сверху! — яростно продолжал шипеть магистр, — Я этого так просто не оставлю. Завтра же пойду к королю, и обо всём доложу!

— Успокойся Льюил. Я верну тебе затраты и доплачу. Не стоит идти к Клайну. Я думаю, мы можем сами всё уладить, — пересохшими губами произнесла Харла.

— Нет, Харла, мне мало денег. Я хочу, чтобы король разделался с тобой по всем статьям, чтобы ты умоляла его и меня о пощаде. Ясно тебе?

— Ты ошибаешься Льюил. Если ты пойдёшь, то дело закончится плохо для нас обоих.

— Нет. Это ты ошибаешься, старая ведьма! Не для нас, а для тебя!

Харла сделала шаг к нему, пытаясь заглянуть в его разгневанное лицо и призвать разум.

— Не будь дураком, Льюил! Ты не представляешь, насколько она важна! Король не должен знать, что она сбежала. Он никому этого не простит.

— Чушь! Она обычная, глупая потаскушка. И как только я её найду, она мне за всё заплатит. Я получу то, что хочу и сколько хочу! И знаешь, что, Харла, я отымею её совершенно бесплатно!

Льюил стоял очень близко к невысокой женщине и угрожающе размахивал руками. Ей за малым удавалось избегать удара.

Как только последнее слово Льюила прозвучало в комнате, терпение Ле-Роя лопнуло, и он быстро подошел к магистру, схватив его за грудки.

— Если тронешь девчонку, хоть пальцем — ты труп.

В воздухе запахло хорошим мордобоем и не факт, что с благополучным исходом, так как магистр был далеко не хилым и сдачу давать умел. Положение спас Визар. Он спокойно подошёл к двум сцепившимся мужчинам и развёл их в разные стороны.

— Так. Успокоились! Здесь дамы, попрошу уважения! Никто никого сейчас трогать не будет! — чётко и уверенно произнёс он, поворачивая голову то к, гневно шипящему, Ле-Рою, то к, брызжущему ядовитой слюной, Льюилу. Потом посмотрел на хозяйку дома, — Харла, ты же видишь, клиент безнадёжен, открой ему портал и пусть проваливает восвояси.

Дважды просить не пришлось. Волшебница лёгким взмахом открыла переход. Льюил гордо расправил плечи, поправил воротник богатой рубашки, высоко задрал свой породистый нос, последний раз презрительно оглядел собравшуюся толпу и шагнул в воронку. По истечении нескольких секунд, контуры перехода погасли, в комнате стало тихо и, если не считать зевак, пусто.

Первой тишину нарушила Харла:

— Девочки, концерт окончен. Идите к себе!

Девушки послушно повернулись и вышли из комнаты. Домовые сделали вид, что их вовсе тут и не было.

— Мальчики, пойдёмте со мной. Есть разговор! — серьёзно обратилась она к мужчинам, и, не глядя на них, направилась в сторону кабинета.

Когда все трое вошли в помещение, волшебница выставила защиту от прослушивания. На этот раз, она не села в своё любимое, обтянутое дорогой тканью кресло, а неспешно ходила от одной части комнаты в другую, тщательно обдумывая то, что собирается сказать. Прежде, за столько лет своей жизни, ей не доводилось тратить столько времени на подбор слов, она делала это автоматически, до сегодняшнего вечера.

— Дело довольно серьёзное! — наконец произнесла она, глядя на высоких красивых мужчин перед собой. — Я бы хотела попросить вас ничего пока не говорить королю. Чем позже он узнает о пропаже, тем лучше.

— Ты сказала, что она «очень важна», почему? — непонимающе спросил Ле-Рой.

— У неё камни Айвель. Они признали её хозяйкой не просто так. Я не могу сказать, чем это закончится, возможно, она погибнет, как и многие другие до неё, а, возможно, она станет единственной, кто дойдёт до конца. Что до меня, то я бы предпочла второй вариант, но всё будет зависеть только от неё и немного от нас. На данный момент, мы должны сохранить случившееся в секрете, чем позже король прознает о побеге, тем дальше она уйдет. Если Льюил не