Корнеслов - Дмитрий Вилорьевич Шелег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слово смерч. Главная мысль в этом названии, должно быть, взята от мрака, означающего мрачность, которую производят называемые смерчами водяные или пылевые столбы, помрачая горизонт на море или на суше.
Морщины на лице показывают старость, ветхость тела, приближение его к смерти. Они изъявляют мрак печали, погасание игривости, веселья. Здесь также сохранен корень мр, как и в коленах мру, мрак. Из естественного состояния морщиться, то есть от старости покрываться морщинами, появилось значение становиться мрачным – гневным или печальным.
Сморчок – оттого, что этот гриб сморщился, весь в морщинах.
Глагол нахмуриться значит сделать сердитое, печальное, мрачное лицо. Ясно, что мысль этого колена заимствована также от слова мрак, потому и корень мр сохранен тот же самый.
Моргаю или маргаю. Вероятно, оттого что через частое смыкание ресниц глаза не так ясно видят и в них делается некоторый мрак. Между мрак и моргаю, когда мы исключим гласные буквы, видно единство – мрк и мрг.
Мараю – значит черню, привожу какой-нибудь ясный или светлый вид в темный – мрачный.
Слово мара в сегодняшнем русском языке неизвестное, но в других славянских наречиях существует и означает призрак, привидение.
Отсюда слова обморочить, заморочить, обморок. Например: «он меня обморочил» – то есть обманул, ослепил, навел на меня морок, мрак. Простонародное маракую значит «разумею, но не много», то есть вижу вещи не совсем ясно, как в некоторой мороке или мраке.
* * *
Река расходилась на два рукава, огибая остров посередине.
Лодочник показал на него рукой:
– Вындин остров, вестимо. Тут и заночуем.
Тихомир вопросительно посмотрел на него.
Лодочник уверенно кивнул ему:
– Остров пустынный. Да мосточков нету.
Тимофей спросил:
– А до Ладоги далеко еще?
Лодочник показал рукой за спину:
– До села – рукой подать. А море подальше будет.
Затем ухмыльнулся:
– Теперяча пороги пойдут – прям «полетим», вестимо.
Никто не придал его словам значения.
19 серия
Эпизод 1. Пороги
1 июля 1862 года, Михайловский погост
Лодка шла по неторопливому течению.
Погода была хорошая – солнечная и безветренная.
* * *
Уже с самого раннего утра берега Волхова были оживлены.
Крестьяне косили траву на пойменных лугах. Ярко сверкали на солнце их косы и пестрели ситцевые рубахи.
* * *
Тихомир вспомнил Третьяка, который показал ему косьбу и сбор трав накануне Ивана Купалы.
Вспомнил Знахарку, которая объяснила ему истоки народных традиций проведения Ивана Купалы, связанные с опасностью, грозившей от целебных трав.
Вспомнил свою единственную ночь, проведенную с Забавой в стоге сена на Ивана Купалу.
Он с тоской посмотрел на Петра: «Уже целый год миновал с тех пор».
* * *
Марфа, почувствовав его настроение, пересела поближе и положила голову на его колени.
Тихомир подсчитал в уме и сказал ей:
– Сегодня Петру уже два месяца и семь дней.
Марфа приподнялась и посмотрела ему в лицо.
Тихомир тяжело вздохнул:
– И моя жизнь изменилась два месяца назад.
Марфа прижалась к нему:
– И моя…
Они вместе подумали, что за эти два месяца столько всего произошло, чего иному человеку хватило бы на всю жизнь… Но что ждет их впереди?
* * *
Их мысли прервал лодочник.
Он достал несколько длинных конопляных веревок толщиной в палец и начал основательно обвязывать груз, закрепляя концы к крючкам на бортах.
Широко расставив ноги, лодочник перекрестился, крепко обхватил двумя руками кормило и пробасил:
– Михайловский погост, вестимо. Теперь – держись!
* * *
Тихомир обратил внимание, что правый берег стал значительно выше левого, и чем дальше, тем больше была видна эта разница. Немного погодя, левый берег начал сравниваться с правым. Стали видны пласты вымытого водой известняка между каменными вкраплениями.
Писцовая книга Водской пятины 1500 года упоминает Михайловский погост на Волховских порогах.
Жители этого местечка издавна занимались проведением кораблей через речные пороги. Условия перехода через пороги подробно описаны в договорах Великого Новгорода с Ганзейским союзом. Когги – суда, на которых немцы привозили свои товары на Новгородскую землю, не могли пройти пороги. Товары перегружались на новгородские плоскодонные ладьи, которые вели к Ильменю местные лоцманы. Купцы оставляли товар на попечение приказчика, а сами на лошадях по берегу объезжали опасные места. Но и опытные лоцманы не были застрахованы от неудач, о чем свидетельствует четкое разделение ответственности: «за саму ладью немецкий гость не отвечает, а лоцман не отвечает за затонувший товар».
Сейчас в этом месте стоит город Волхов, который возник как поселок строителей одноименной гидроэлектростанции. Волховская ГЭС строилась с 1918 по 1926 год и была одной из первых в молодой советской стране.
Только после строительства ГЭС вопрос безопасного судоходства на Волховских порогах был решен.
По некоторым источникам, при строительстве Волховской ГЭС были откопаны остатки неизвестных металлических конструкций, а в самой реке обнаружены обтесанные до правильной формы мегалиты.
Думается, что раз в наше время это было удобным местом для плотины, то и в давние времена оно могло быть удобным…
Аналогичные конструкции и строительные блоки находили на Неве, Днепре и на других русских реках. Но самые крупные были найдены на Асуанских порогах Нила при строительстве Асуанской ГЭС, которую проектировали советские специалисты и строили за советские деньги.
Река забурлила в узком извилистом проходе.
Пробив известняковую толщу, она стремительно мчалась между крутых, а местами отвесных берегов высотой в десять саженей.
Из воды торчали камни, рядом с ними белела пена, длинным хвостом скатываясь вниз.
* * *
Лодку качнуло так, что Марфа невольно вскрикнула и с силой прижала к себе Петра.
Эпизод 2. Рыбалка
1 июля 1862 года, Михайловский погост
По узкой крутой тропинке почти отвесного склона берега осторожно, опираясь на длинные, в три аршина, жерди, тесанные в обхват пальцев, спускались двое коренастых мужичков с вещевыми мешками за плечами. Остановившись на небольшом каменном уступе к воде, они присели на корточки.
По сходству лиц было понятно, что это – отец и сын.
* * *
Отец достал кисет, чинно свернул самокрутку и неспешно раскурил – пахнуло ядреной махоркой.
Сын протянул было руку к кисету, но отец покачал головой:
– Мал еще!
Сын нахмурился и тяжело вздохнул: «На днях вже осемнадцать годков».
Отец строго сказал:
– Починай давай.
