Успех или борода - Пенни Рид

Вместо этого он сбросил свою фотографию с огромным черным медведем на заднем плане. Медведь лежал в клетке и спал (или был усыплен), а Джетро сидел рядом на корточках (на безопасном расстоянии), не глядя в камеру. Сердце у меня радостно затрепетало, щекотные иголочки под кожей оживились. Я мечтательно улыбнулась – по крайней мере, губам улыбка показалась мечтательной.

Какой же он красивый… Для меня он самый красивый.

Джетро: Вот единственная моя фотка в телефоне. Придется ограничиться ею.

Сиенна: У тебя в телефоне нет селфи? Что, серьезно?

Джетро: Нет.

Сиенна: Ты единственный человек в мире со смартфоном и без селфи.

Джетро: Уверен, у Дрю тоже нет селфи в телефоне.

Сиенна: Дрю не в счет. Эшли говорила, что он ей стихи читает. Для Дрю можно сделать исключение.

Джетро: Намекаешь, чтобы я почитал тебе стихи?

Сиенна: Вовсе нет!

Сиенна: ХОЧУ, чтобы ты почитал мне стихи, – вот как бы я тебе намекнула об этом.

– Кому ты пишешь? – неожиданно спросила Марта.

Вздрогнув, я оглянулась. Марта, стоя за диваном, глядела на экран моего смартфона. Я мгновенно прижала мобильный к груди.

– Марта, не читай мои сообщения.

– Почему мне нельзя посмотреть? Кто это?

– Потому что это вторжение в мое личное пространство, балда!

Марта снисходительно поглядела на меня:

– Ты же знаешь, что у тебя нет личного пространства.

Она имела в виду взлом моего аккаунта в «облаке» три года назад: с тех пор сотни моих фотографий гуляют по Сети. К тайному недовольству желтой прессы, самый провокационный снимок, который они накопали, – где я в раздельном купальнике (меня щелкнула подруга по университету и переслала мне фото). Средства массовой информации – мы говорим о «Си-эн-эн», «Фокс ньюс» «Эм-эс-эн-Би-Си» и прочие – месяцами спорили, можно ли считать мою талию нормальной и соблазнительной или нет.

А я тем временем деятельно сортировала крутых перцев – и метафорических, и натуральных. Сразу скажу, не все метафорические перцы оказались крутыми перценосцами. Я ходила на самые многообещающие свидания, но работа оставалась для меня на первом месте, фильмы с моим участием били кассовые рекорды, и подыскать нормальных кавалеров с неметафорическими перцами становилось все труднее.

Не знаю, что в итоге решили массмедиа насчет моих шансов помереть в одиночестве и сидеть на голодном пайке в плане секса, потому что у меня совсем нет пресса: абсолютно довольная своим телом, я была по горло занята в съемках блокбастеров.

Типа засыпала в слезах на куче золота.

– Мало ли что, – не сдавалась я, не отнимая телефона от груди. – Все равно нечего совать нос в чужую жизнь. Тебе бы понравилось, почитай я твою личную переписку?

– Я же не мировая знаменитость! Ты не можешь рассчитывать на такой уровень приватности, как у других, потому что ты на виду. Для поддержания популярности приходится мириться с утечками, и ты это прекрасно знаешь!

Мы сто раз вели этот разговор, но еще никогда он не начинался с того, чтобы Марта за мной подглядывала.

– Да, но ты не только мой менеджер, но и моя сестра. Я такого от тебя не ожидала.

У Марты хватило совести немного устыдиться:

– Ты права, прости меня. Я не должна была смотреть… Ну а теперь скажешь, кому пишешь?

Я улыбнулась, не в силах удержаться, потому что я писала Джетро.

Слишком счастливая, чтобы думать о реакции Марты, я объявила:

– Я кое с кем познакомилась.

Брови сестрицы подскочили к самым волосам:

– В Теннесси?

– Да!

Сестра долго смотрела на меня, словно перебирая в уме картотеку.

– Речь о Томе? Вы снова вместе?

– Нет! Нет, нет и нет.

– Тогда о Кене? Это было бы идеально, учитывая приближающийся промотур вашего нового фильма…

– Нет, Марта, мой парень – не актер.

– Значит, это Джо?

– Кто?!

– Младший исполнительный продюсер, ты его видела на кастинге!

– Да нет же! – Я понятия не имела, о ком говорит Марта. Продюсерскую группу я знала – они приезжали на съемки на прошлой неделе, но никакого Джо среди них не помню. – Вообще впервые слышу. Короче, не угадала ты, Марта. Он рейнджер.

– Кто?

– Мой парень – рейнджер национального парка. – Я пролистала сообщения, нашла фотографию Джетро с медведем и показала сестре.

Марта недоуменно уставилась на снимок и вдруг захохотала.

Эту утрату ее неизменного самообладания я растерянно наблюдала целую минуту. Я даже взглянула на мобильник убедиться, что увеличила не медведя в клетке. Да нет, все правильно: на экране было самое красивое на свете лицо Джетро.

– Ну, Сиенна, ты и умора! – держась за живот, Марта качала головой.

– Почему? Что смешного? – мне впервые в жизни не понравилось, что кто-то смеется.

Марта утерла глаза. Заливистый хохот перешел в короткие смешки и всхрапыванье.

– А?

– Я спрашиваю, что тут смешного?

Сестрица моргала, глядя на меня, будто в ожидании развязки хохмы. Не дождавшись, она враз посерьезнела до похоронной мрачности.

– Господи, ты не шутишь! – Выхватив у меня телефон, Марта вгляделась в экран с гримасой ужаса. – Решила подурачить старшую сестру… О боже, а это еще что за снимок?!

Она повернула ко мне телефон, тыча пальцем в аватарку Джетро, где стояла фотография нас, обнимавшихся на крыльце. По моей просьбе Джетро сбросил мне этот снимок, чтобы я поставила на его номер.

– Это мы. Целуемся. Открою тебе тайну, Марта: когда парню нравится девушка, они вот так делают губами…

– Да он же чуть не залез на тебя! Кто сделал снимок?

– Я.

– Ты?!

– Да, я. На его мобильный, он мне позже скинул.

Вид сестры и ее взгляд напоминали бомбу, готовую взорваться. Но когда Марта заговорила, ее голос звучал неестественно спокойно:

– Ты хочешь сказать, что у лесничего из Теннесси в телефоне есть вот эта фотография? И ты