Дом корней и руин - Эрин А. Крейг

к Жюлиану. – Или ты. Вы просто притворялись слугами и слонялись по дому.

– Мы были совсем маленькими, когда нас отправили в ссылку, – сказал Жюлиан, не подтверждая и не опровергая мою догадку. – Мы хотели заново познакомиться с усадьбой, с нашей семьей.

– Неужели Жерар и Дофина не заметили вас?

Это казалось невозможным.

– Я три раза наливал матери шампанское в тот вечер – она даже не моргнула, – триумфально заметил Виктор. – Разум видит лишь то, что хочет видеть. А этой женщине хотелось лишь одного: повеселиться – и еще шампанского!

– Мы обыскали весь особняк, кроме одного места, – продолжил Жюлиан.

Виктор помрачнел:

– Кабинет отца. Он всегда заперт.

– Да, он носит ключ на шее, – подтвердила я. – И никогда с ним не расстается.

– Я уверен, именно там он и хранит все бумаги, – заключил Жюлиан.

– Я пытался вскрыть замок, но безуспешно, – сказал Виктор. – Так ты… ты поможешь нам?

– Попасть в кабинет?

Братья кивнули. Я запнулась, сомневаясь в уместности своего предложения, но все же сказала:

– Может, вам стоит самим обратиться к Жерару или Дофине? Уверена, как только они вас увидят…

Виктор презрительно поморщился – он выглядел разочарованным.

– Вер, этот человек всю жизнь провел, делая вид, что нас нет. Возможно, он бы от души посмеялся, а потом отправил бы нас обратно в Мархиоли и поставил железные решетки на все окна и двери. Если бы мы вообще добрались туда живыми…

– Жерар никогда не стал бы…

– Еще как стал бы! – отрезал Виктор.

Я вспомнила о садовых ножницах в груди Констанс и сглотнула. Жерар бы, может, и не стал, а вот Дофина…

– Он пойдет на все, чтобы защититься, – сказал Жюлиан.

Лицо Виктора исказила презрительная ухмылка.

– Он сделает все, чтобы защитить свою идеальную семью и наследие. Своего идеального сына!

– Алекс вам не враг, – убежденно сказала я.

Виктор фыркнул:

– Он лишил нас прав, которые полагаются нам по рождению, наследства и даже наших личностей. Тебе не кажется, что это разводит нас по разные стороны баррикад?

Я покачала головой:

– Вы сами сказали, что были совсем крошками, когда вас увезли отсюда… Он вас не помнит. Он никогда бы не поступил так по своей воле. Честное слово, он хороший человек.

– Это мы еще посмотрим.

– В смысле?

Виктор устало пожал плечами:

– Это значит, Верити, что мы не какие-нибудь злодеи. Мы просто два человека, невольно оказавшихся в ужасной ситуации. Мы стремимся к тому же, что и ты.

– Что ты имеешь в виду? К чему я, по-вашему, стремлюсь?

На мгновение мы встретились взглядом, и он показался мне невероятно уязвленным.

– Пытаешься выжить.

Жюлиан кивнул:

– Пожалуйста, ты можешь помочь нам?

Виктор взял меня за руки. Я вздрогнула, когда подушечки его пальцев коснулись моих ладоней.

– Ты веришь нам?

Я нехотя кивнула, завороженно глядя ему в глаза.

– Ты веришь, что по отношению к нам произошла вопиющая несправедливость?

Я снова кивнула.

– Тогда, Вер, пожалуйста… дай нам все исправить.

Он задел меня за живое. Пожалуйста. Такое простое слово, но сколько в нем мольбы и отчаяния! Он был прав. Я сама была в похожей ситуации. Семьи скрывали нас и не хотели, чтобы мир узнал о наших талантах. Они пытались спрятать нас и заставить замолчать. Я совсем не знала этих ребят, не доверяла им, но прекрасно понимала, чтó они чувствуют. Я закусила губу.

– Как я могу помочь?

Виктор улыбнулся с таким облегчением, как будто я пообещала ему достать луну с неба.

– Дай нам время. День или два. Максимум три. Если к тому времени мы не найдем способ проникнуть в кабинет, мы объявимся. Только до тех пор никому не говори, что мы здесь.

– Я не могу скрывать это от Алекса. Он должен знать.

Виктор тревожно замотал головой.

– Нельзя. Никто не должен знать, – возразил он.

Меня мучили сомнения. Еще утром я собиралась рассказать Алексу обо всем. Выдать ему все свои тайны. Но если бы я рассказала ему это… О, я точно знала, как он отреагирует. Он сразу же отправится к Жерару, начнет искать ответы, взывать к справедливости. Он не дал бы своим братьям разобраться со всем так, как они хотели. Потому что он хороший человек. Самый лучший из всех, кого я знаю.

Я посмотрела на близнецов. У меня и так было полно секретов, так что я могла бы ненадолго прикрыть их.

– Даю вам один день. Один день – и я рассказываю все Алексу. Он сможет нам помочь, я уверена. У него точно будут идеи.

– Один день? – Больше Жюлиана ничего не интересовало.

– Один день, – подтвердила я.

Виктор облегченно вздохнул и снова улыбнулся.

– Спасибо. – Он коснулся моих разгоряченных щек, и я ощутила приятную прохладу его длинных пальцев. – Спасибо. Спасибо. Спасибо, – повторил он и поцеловал меня в макушку.

Я боролась с искушением притянуть его ближе и дать волю дикому желанию, разрывавшему меня изнутри. Виктор хитро усмехнулся, будто именно он, а не Жюлиан мог читать мои мысли, но внезапно замер и прислушался.

– Жюль, нам пора.

– Куда? – удивилась я.

Жюлиан кивнул и быстро поднялся с места. Его движения были резкими и выверенными. Виктор скинул пиджак Алекса и повесил на спинку кресла-каталки.

– Скоро увидимся, – пообещал он и поцеловал мне руку на прощание.

Я ухватилась за него, не желая отпускать, но Жюлиан мгновенно метнулся в другой конец комнаты и отодвинул фрагмент лепнины рядом с одним из светильников. Потайная дверь распахнулась, открывая очередной туннель.

– Виктор! – крикнул он, привлекая внимание брата.

Виктор подбежал к входной двери и быстро открыл замок, а затем нырнул в туннель вслед за Жюлианом. Проход затворился с глухим щелчком, и они исчезли.

Мгновением позже дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Алекс. Он выглядел очень взволнованным.

– О, Верити, ты здесь, – торопливо сказал он. – Ну и денек! Вчера вечером у меня был очередной приступ, и я все проспал, а потом не мог найти свое кресло. – Ой! – Его взгляд упал на кресло, стоящее посреди комнаты. – Оно здесь…

Спрятав руки в складках юбки, я крепко сжала кулаки, в первый раз готовясь соврать ему.

– Это я взяла его. Извини. Я слышала, что ты плохо себя чувствовал вчера вечером, и решила, что стоит дать тебе отдохнуть. Подумала, что сегодня поработаю над деталями кресла… Конечно, тебе было неприятно проснуться и обнаружить, что кресла нет на месте…

Алекс принял мою ложь с великодушием, которого я не заслуживала:

– Это мне следует извиниться. Это ужасно, что тебе пришлось сидеть тут одной и работать без меня… – Он ласково взял меня за руку. – Прости.

– Ну что ты. Тебе ведь было нехорошо.

Я присмотрелась к нему. Темные круги под глазами, усталость, которая в последнее время стала для него привычной, как сшитый по фигуре костюм.

– Как ты сейчас?

Алекс покачал головой:

– Все пройдет. Просто эти праздники, посиделки допоздна… Они меня подкосили. И вот на тебе. Ты тоже так устаешь… – добавил он, коснувшись синяков у меня под глазами.

Мне стало не по себе: он почти точь-в-точь повторил слова Виктора. Было невозможно поверить в