Остров Немого - Гвидо Згардоли

– Это невероятно! – повторил Арне.

– Что?

Арне стал насвистывать мелодию Эла Джолсона «I'm Sitting on Top of the World».

Асбьёрн улыбнулся:

– Ты что, веришь в это?

– Мы на самом быстром на свете корабле, брат! – воскликнул Арне. – И никто не сможет нас остановить!

8

Как-то в Арендале появился странный человек по кличке Швед – говорили, он перебрался в Норвегию из Швеции. Невысокого роста, скромный с виду, с ледяным взглядом. Одевался он изысканно, но прошлое у него было темное.

Швед купил полуразрушенную таверну мадам Столтенберг на улице Вестерледе и привел ее в порядок. Не просто отремонтировал, а подарил этому месту новую жизнь: гостиница расцвела, как луг, на который после засухи пролился дождь. А Швед тем временем пускал корни в городе: непрестанно во что-то вкладывал деньги, покупал, пускал прибыль в оборот. И капитал его рос. Про него не говорили ничего хорошего, но все хотели иметь с ним дело.

В какой-то момент стало казаться, что в Арендале и его окрестностях не осталось ничего, чем бы не поинтересовался Швед.

В конце той зимы подул сильный, резкий, холодный ветер. Он не прекращался ни днем ни ночью, с шумом проносился по тропинкам, кустам и скалам острова, по улицам и тротуарам города. Он срывал черепицу и вывески, гнул деревья, уже усыпанные весенними почками, выстуживал дома и морозил людей. Казалось, этот злой ветер никогда не уймется.

Он изменил город, кое-что даже стер с лица земли. Унес несколько жизней. И когда ветер наконец стих, ничто не было прежним.

В начале марта Арне подрался в порту, и на него заявили в полицию как на зачинщика. Поговаривали, что это из-за нелегальной торговли акевитом. Но Арне был нем как рыба.

В последующие недели произошли и другие стычки. Стало ясно, что тайная торговля братьев Бьёрнебу не давала покоя некоторым людям, как собакам – блохи.

А в конце марта кто-то из клана Шведа украл ящик акевита, предназначенный для постоялого двора Рольфа Хансена. Когда Арне узнал об этом, он помчался в таверну мадам Столтенберг – к Шведу. Но тот его не принял. Он был наверху, в кабинете, и отправил одного из своих людей передать гостю, что не станет тратить время на разговоры. Арне огрызнулся. Он, мол, пришел не беседовать, а забрать свое: Швед должен ему триста крон за украденный акевит, и он не уйдет без своих денег. И Арне уселся ждать, натянув шапку на глаза и беспокойно шевеля длинными руками – будто веревки трепались на ветру. Швед сообщил, куда, по его мнению, должен отправиться Арне Бьёрнебу.

Арне ударил охранника Шведа, поднялся на второй этаж и выбил дверь кабинета, требуя своих денег. Швед посмеялся над пылким норвежцем, и Арне бросился на него.

Учитывая предыдущее заявление в полицию, Арне на этот раз арестовали, и только благодаря заступничеству Биргера Сульстада он смог вернуться домой на следующее утро.

– Прекращайте, – сказала Лив. – Вы достаточно повеселились. Хватит.

Мортен поддержал супругу. Он скучал по своей матери Юрдис – она умерла зимой. С тех пор Мортен изменился. Он стал тише, задумчивее, дальше от суеты мира. Будто ощущал приближение старости.

– Ты избавишься от котла, – настаивал он. – Или я сделаю это своими руками!

Асбьёрн уже склонялся к тому, чтобы завязать с самогоноварением, но Арне и слышать ничего не хотел.

– Мы прекратим, папа, – уверял он. – Но не сейчас, не потому, что нас запугал какой-то негодяй! Ты бы видел его! Плюгавый гомункул, раздутый от собственной важности! Да плевал я на него!

Мортен схватил сына за ворот.

– Ты, – он неотрывно смотрел на Арне, – уничтожишь этот котел. Ты меня хорошо понял?

Арне бесконечно долго смотрел на отца – с безмолвным вызовом, как несколько лет назад, когда только затевал свое предприятие. Наконец он опустил глаза и кивнул.

Тем временем Швед решил свести счеты с Бьёрнебу. Он понимал, что на остров ему соваться не стоит, и потому ночью привел свою шайку к заведению Рольфа, где, как известно, продавали акевит братьев. Когда Рольфа не удалось застать врасплох, бандиты сорвали гнев на нем и подожгли таверну. Крики и дым разбудили Викторию. Она бросилась вниз и еле успела спасти брата, но таверна, принадлежавшая нескольким поколениям их семьи, сгорела дотла. У Рольфа были сломаны обе ноги и сильно обгорело лицо.

Арне не мог прийти в себя от ярости. Понадобилось всё красноречие матери, авторитет отца и здравый смысл брата, чтобы уговорить его не ехать в Арендал немедленно и не громить заведение Шведа.

– Ты начнешь войну, – объяснял ему Мортен. – И у нее не будет конца. Разве что ты проиграешь. Мы все проиграем. Всё кончено, Арне. Постарайся понять это раз и навсегда.

Через несколько дней тело Шведа нашли в одном из переулков в порту. Он был убит несколькими ударами ножа в грудь.

На следующее утро, едва рассвело, отец Арнульфа, Уве Весос, прибыл на остров сообщить, что обнаружились свидетели, по всей вероятности, приспешники Шведа. Они заявили, будто видели, как Арне Бьёрнебу бежал с места преступления. Уве сказал, что скоро на остров нагрянет полиция, несмотря на то что Биргер Сульстад пытается выиграть время.

В доме повисла тишина. Арне посмотрел на родных и скрылся в комнате, которую всё еще делил со своим братом.

– Что ты собрался делать? – спросила его мать, войдя следом за ним.

Арне хватал одежду и запихивал в заплечный мешок.

– Я ухожу.

– Уходишь?

– Куда?

– Не знаю.

Лив беспомощно огляделась в поисках поддержки. Но Мортен остался сидеть за столом перед недоеденным завтраком. И не шевелился.

– Что случилось? – Ранхиль вернулась из курятника с корзинкой яиц. – Куда ты собрался, Арне?