Наездник - Радик Соколов

— Сучка, — только и смог выдавить, неожиданно промокнувший мордой дерьмо, службист.

Павел смотрел за этой сценой издалека. Он видел, как в процессе разговора меняется женщина: недоуменные глаза, дрожащие губы, готовность расплакаться, попытка собраться и вновь холодное выражение лица. Закончив разговор, мымра подошла к вагону и запрыгнула на подножку.

События в штабном вагоне развивались стремительно, за считанные удары сердца разбросав людей и покорежив судьбы. Влетев, как фурия в тамбур, Мария Ивановна побежала к начальнику поезда. В коридоре стояла Люба, медсестра из «офицерского», которую Мария попросила подойти. Хотела дать дополнительные указания после прибытия «Ивановых», поскольку, для молоденькой девушки инструкции никогда не вредны. Про Любу старшей было известно совсем немного. Принял ее Александр Сергеевич по знакомству и попросил не трогать. Мария определила неопытную девушку в особый вагон из-за очень приятной внешности. Правда во время доставки раненых из зоны боев она здорово поднаторела. В тот раз офицерский вагон оказался загружен особо тяжелыми, но девочка еще совсем не знала, что возить легких — принципиально другая работа, не то, что ухаживать за лежачими. Этот аспект старшая сестра и хотела обсудить. Видать не судьба, не до того.

— Быстро беги к первому вагону встречай прибывающих. — Любаша слушала и кивала головой как на уроке. — Первых разместишь у себя, потом, если я не вернусь, посылай к восьмому. Вот тебе списки, отметишь прибывших. Давай шевелись, только торопиться с оформлением не надо. Постой, подумай подольше.

Больше задержек не было, и старшая без стука вошла к начальнику.

— Беда, Саша. Мы в сложном положении. — Она метнула из-под ресниц встревоженный взгляд — в нашем поезде поедет какой-то большой начальник с охраной. Надо подготовить место. Хотят занять четыре купе в штабном вагоне и заблокировать проход.

— Никто не назвал бы Александра Сергеевича нерешительным человеком или глупцом. Подлецом, тщеславным, да, но это из-за слабости искать выгоду для себя в каждом деле. Так и сейчас он, почуяв почти неуловимый запах возможной удачи, действовал решительно и неординарно.

— Сколько мы приняли? Сколько свободных мест? — Ничуть не переживая, задал он вопрос и подмигнул не на шутку встревоженной любовнице.

— Пока погрузили примерно половину от списка. Разбросала по всем вагонам. — Глядя на спокойного и веселого, как будда будущего майтрея, начальника, успокоилась и старшая.

— Быстро останови погрузку. Брать в чине не ниже генеральского, шучу, никого не брать. Всех опоздавших-вон. Не успели и все дела. Мест больше нет. Штабной вагон освободить полностью. Все равно потом придется, так что лучше сразу. Где пять, там и десять. Судя по секретности могли занизить численность или не включить в список охрану. Я соберу вещи в течении пятнадцати минут. Присылай сюда санитаров со всех вагонов с коробками. Пусть сваливают барахло не глядя. Потом, на новом месте разберемся.

— Надо убрать неблагонадежных. — Тихо произнесла Мария Ивановна.

— Вот как? Тебе дали конкретные указания и полномочия? Сколько у нас таких кроме тех, о ком все знают? — Приподнялся в волнении начальник.

— Список не дали. — Старшая сама удивилась появившимся возможностям.

— Плохо, если что случиться, мы среди крайних, хотя так и так придется пройти по краю. — Александр призадумался. — Гоним всех. Если все пройдет благополучно, никто не придерется. Можно изловчиться и выкрутиться почти без потерь в работоспособности экипажа. Пусть напоследок поработают за троих. Кстати, за новичков, приданных к складским вагонам мы ведь тоже поручиться не сможем.

— Я уже об этом думала. Такой шанс. Пан или пропал. Если сейчас убрать ответственных без акта приема-передачи… Все ведь бумаги у нас… В спешке, с борта грузились… Внукам останется. — Сестра бессовестно врала, выдавая чужие мысли за свои.

— Значит решили. Убираем по максимуму. Троих докторишек, фармацевта, завхоза, операционную медсестру-всех. Посмотри среди своих. Может и там почистить. Чем больше ссадим, тем лучше. Хоть душа у меня нежная, но сейчас придется проявить строгость. Вот видишь, штабной вагон мы освободили. Все для блага Родины. — Чуть было не сорвался в привычное словоблудие недавно ставший партийным Александр Сергеевич. — Сами переберемся в жесткие.

— Что с нашим любимым комиссаром Самуилом? — Уже уходя, спросила подельница.

— Вот спасибо, напомнила, а то я совсем забыл о представителе бог избранного народа, среди народа богоносца. Этот пусть останется здесь, поживет вместе с непримиримыми борцами со злом. К нему в купе не входить тем более оно закрыто. Пусть с ним новоиспеченные МГБшники разбираются.

— Вроде все складывается — Мария бросила уважительный взгляд на начальника. — Лицо его уже не казалось спокойным, а приобрело жесткое выражение. — Какой же талантливый мерзавец, — отдала должное «голове» соучастница, застыв у открытой двери.

— Жизненный опыт мне подсказывает, что в таком путешествии не может обойтись без скандалов. — Словно говоря сам с собой, почти беззвучно произнес Александр.

— Будем надеяться, что обойдется. — Очень тихо подхватила «фронтовая подруга».

— Наоборот, хотелось бы, а чтобы они были, но не просочились наружу. — Удивившийся, что говорит вслух начальник продолжил уже громче. — Тогда нам придется принять надлежащие меры. Есть обстоятельства, которые указывают на то, что нам досталась доставка НКВДшного начальства на совещание в верхах. Им, я думаю, после переименования всем встретиться приспичило. Объяснить надо, что название другое, а реальное начальство старое. Ведь, поди, из всех лагов, со всех областей начальников на «секретное совещание» вызывают. Это сколько ж их одновременно стронулось, что даже санитарный поезд задействовать пришлось? Такие путешественники привыкли себя обычно ни в чем не ограничивать.

— Ты прав. Я начала себя вести как неопытная дура. Решила свой характер показать. Не верный тон взять попыталась. Надо соблюдать правила игры. Ни в коем случае пока нельзя показать, что мы поняли с каким именно начальством имеем дело, иначе окажешься на обочине, упавшим с поезда во время движения.

— Вот еще. — Александр Сергеевич сжал руки в кулаки. — Мария, пойми хоть ты меня. Их бы и так ссадили, — говорил он больше для себя. — Не хочу брать грех на душу. Она и так… не очень. Приказываю, чтобы Елена Николаевна подготовила стандартные документы. Демобилизованы мол и все. Подъемные пусть выдаст. — Закончив говорить, Александр Сергеевич вытер выступивший холодный пот. Принять такое решение было ох как непросто. В нем рельефно смотрелся вызов, и все же, в сердце Саши, вдруг, вспыхнула ужасная жажда сделать нечто возвышенное и благородное. Может быть, единственный раз, перейдя через столько судеб и заставив себя забыть об этом, он решился на настоящий, как ему думалось, Поступок.