Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай сначала в один магазин, потом обедать? – торгуется она. – Я пока не проголодалась.
– Может, проголодаешься, когда полистаешь меню? Зайдем в твою любимую вегетарианскую закусочную. Там, где эти безумные домашние бургеры…
Адди хватает свитер со спинки стула в гостиной, тоже розовый, но оттенок бледнее, чем у майки, и фыркает:
– Ты всегда меня пытаешься накормить!
– Правда? – смеюсь я.
– Да-а, Роуз!
Она четко выговаривает мое имя, роняет его тяжело, будто ступает своим черным ботинком со шнуровкой и на высокой подошве. Ее отец ненавидит подобную обувь. Адди улыбается. Называя меня по имени, она чувствует себя очень взрослой.
Да, Адди стала называть меня Роуз, и это что-то новенькое. Не упуская ни малейшей возможности, произносит мое имя почти так же часто, как свое любимое словечко «супер». «Роуз, скажи папе, что допоздна задерживаться на танцах нормально. Роуз, не знаешь, у нас остались мои любимые хлопья? Что-то я их в шкафу не вижу. Роуз, давай на выходных походим по магазинам? Мне нравится одна девочка. Хочу произвести впечатление».
Пусть зовет по имени, это лучше, чем первоначальная реакция на мое появление – гнев и бунт, – когда Адди выяснила, что мы с ее отцом встречаемся.
Но тогда она была такой юной. Юной и обожающей своего отца, ей не хотелось им ни с кем делиться. Теперь Адди пятнадцать, она повзрослела. И мне нравится! Даже очень. И не просто потому, что это дочь моего любимого мужчины, с которым мы начали обсуждать совместное проживание.
Кто бы мог подумать, что у меня появится дочь, хоть я сама так и не родила? К тому же очень умная, забавная, чудесная. Все вышло даже лучше, чем казалось. Я и не представляла такого исхода.
Адди берет свою сумку – черную, с острыми железными шипами.
– Как думаешь, папа разрешит мне в следующие выходные погулять до полуночи?
Я внимательно смотрю на нее.
– Это ты должна спросить у него.
– Но как ты считаешь, это будет нормально?
Я молчу. Адди приподнимает брови. Она догадывается, что я с ней согласна, что ничего страшного в этом не вижу, но произносить вслух не желаю. Не мне такое решать.
Всякий раз, когда Томас сходит с ума из-за очередного скандала в школе Адди, ссоры с друзьями, ругается с ней из-за комендантского часа или девочки, с которой хочет встречаться его дочь, я стараюсь напомнить, что ему с Адди очень повезло. Обычно подростки – сущий кошмар, по крайней мере так заявляют все мои друзья, у которых есть дети.
– Давай я у него спрошу, – продолжает гнуть свою линию Адди, – а потом ты с ним поговоришь.
– Я подумаю.
Она ухмыляется и открывает дверь. Знает, что добилась своего.
– Спасибо, Роуз.
ГЛАВА 38
18 июня 2022 года
Роуз, жизни 3, 5 и 6
– Адди! – кричу я и размахиваю рукой.
Как и мой отец, что стоит рядом.
Адди поворачивается в нашу сторону, проходя мимо с другими восьмиклассниками. Сегодня выпускной. У дочери умоляющий взгляд: «Мама, успокойся!» Но я не могу. Адди закатывает глаза. Даже зарождающийся подростковый бунт, которым недавно заразилась дочь, не помешает мне любоваться, как она в шапочке и мантии поднимается на сцену вместе с друзьями.
– Юх-ху! – воплю я и хлопаю изо всех сил. Ладони горят.
Папа наклоняется ко мне:
– Роуз, если бы я так себя вел, когда ты была подростком, ты бы неделю со мной не разговаривала.
Джилл, которая стоит с другой стороны, обнимает меня.
– У Адди к тебе точно будет разговор. Может, сбавишь обороты?
– Да плевать, – отвечаю я сразу обоим. – Придется ей потерпеть мамины выходки.
А сама оглядываю переполненный зал. На другой стороне – родители Люка, которые старательно избегают встречаться со мной взглядом. Мы давно не разговариваем.
– И вообще, тут все родители заняты тем же самым.
– Да уж, точно. – Помолчав, Джилл добавляет: – Так Люк придет?
Снова бросаю взгляд через весь зал: рядом с отцом и матерью Люка пустое место.
– Надеюсь.
Люк должен был вернуться из рабочей поездки. Он опасался задержки рейса или поезда и вообще пробок. У него не всегда получается совмещать обязанности по работе и воспитанию троих детей – нашей дочери и еще двух от Шерил.
– Но у Адди же выпускной из средней школы!
– Знаю.
– Может, он тебя удивит, – улыбается папа.
Он всегда был оптимистом.
Наши с Люком отношения, мягко говоря, несовершенны. С тех пор как он завел второго ребенка, внимания Адди достается меньше. Но мы все еще вместе плетемся вперед, изо всех сил стараемся быть для нашей дочери хорошими родителями, поддерживать ее, а порой и друг друга. И все же утверждать, что его отлучка не дарит мне некую свободу, – неправда. Без Люка я могу быть такой матерью для Адди, какой сочту нужным. Да, эгоистично, да, дочери тоже требуется присутствие в жизни отца – хотя бы такое, – но уж как есть. Иногда я счастлива, что Люка нет рядом.
Оркестр средней школы снова исполняет торжественный марш. Дети занимают места на трибунах у сцены.
Мои глаза прикованы к Адди, она садится во втором ряду на четвертое место слева, возле своей лучшей подруги Евы.
Папа качает головой.
– В жизни бы не поверил, что мне понравится такая стрижка, но ей и правда идет.
Адди отрезала волосы, оставив на голове лишь пару дюймов. Я была категорически против, но все же разрешила, и дочери прическа к лицу. Люк эту стрижку терпеть не может.
Директор Гонсалес просит всех садиться, и родители автоматически повинуются, словно они тоже ее ученики. Джилл склоняется ко мне.
– Обалдеть, мы у Адди на выпускном! А ведь я ее помню крошечной Булочкой!
Я киваю и бросаю взгляд на отца. У того уже глаза на мокром месте. Если начну говорить – тоже расплачусь, и Адди мне потом задаст! Но если бы я могла, то сказала бы Джилл, что не представляю мир без моей дочери. Как подумаю, что все могло так обернуться… По щеке у меня бежит слеза, и я стираю ее ладонью.
* * *
– Томас придет на вечеринку? – спрашивает Джилл.
На столе высится торт. Шоколадный, без глазури – дочь ее не любит, – только тонкий росчерк лимонной строчкой, которая гласит: «С выпускным, Адди!».
Я разместила торт в самом центре среди прочего угощения: с одной стороны – печенье, брауни и капкейки, с другой – чаши с салатом и пастой, любимые фрикадельки моей дочери
