100 великих тайн Востока - Николай Непомнящий

Кстати, следя за прогрессом военной науки, Павел I написал Наполеону, что «весьма полезны будут аэронавты (воздухоплаватели) и пиротехники (делатели фейерверков)».

Как ни странно, Наполеон нашел только несколько мест в проекте, показавшихся ему сомнительными. Так как путь французской армии до Черного моря предполагался по Дунаю, он написал Павлу, что турецкий султан ни за что этого не позволит. Российский император гордо ответил: «Павел I принудит Порту (Турцию) делать все то, что ему угодно; его громадные силы заставят Диван уважать его волю». То же он ответил на опасения действий англичан на Черном море. В конце концов Наполеон согласился на план и по просьбе Павла I назначил главнокомандующим генерала Массену, прославившегося тем, что тот разбил корпус Римского-Корсакова под Цюрихом в 1799 г.

Кроме армии с музыкантами и пиротехниками, продвижение которой должно было напоминать египетский поход Наполеона, Павел подготовил еще силы, дабы атаковать Британскую Индию с двух сторон. Прежде всего, с моря – корабли должны были пройти через Северный проход (Берингов пролив), обогнуть Японию, Китай и другие страны и выйти к Индии. Однако до исполнения этой части дело так и не дошло.

В самом начале 1801 г., 12 января, Павел отдал приказ атаману Донского казачьего войска Орлову: двигаться к Оренбургу со всеми подчиненными ему казаками, а оттуда – через Хиву и Бухару на Индию! «Англичане, – писал император Орлову, – приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих – шведов и датчан; я готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствителен и где меньше всего ожидают». Никаких особых рекомендаций о пути следования император своим солдатам не дал, оправдываясь отсутствием карт: «Карты мои идут только до Хивы и до Амурской реки, а далее ваше дело достать сведения до заведений (торговых факторий. – Н.Н.) английских и до народов индейских, им подвластных».

Советовалось поступить так: «Пошлите своих лазутчиков приготовить или осмотреть дороги; все богатство Индии будет нам наградою за сию экспедицию». Павел уже не писал об освобождении народов, боялся почему-то удара англичан и полагал, что от Хивы до самой Индии идут дороги!

Казачий атаман, генерал от кавалерии Орлов, получив такое распоряжение от своего главнокомандующего, честно приступил к его выполнению. Он, в свою очередь, приказал атаману Денисову с 11 тысячами казаков двигаться к Саратову, где они должны были соединиться. Денисову не объяснялось, что силами в 22 тысячи надо будет идти через всю Среднюю Азию, Афганистан, через пустыни и горы – покорять Индию.

Денисов послушно выступил. С Дона ему надо было еще добраться до Волги и перейти через нее, между тем лед на ней уже не был крепок. Тем не менее ему удалось форсировать Волгу по льду – при этом около 700 лошадей провалилось, но ни одна не погибла.

Когда отряд дошел до ближайшего раскольничьего монастыря и встал наскоро передохнуть, его нагнал вестник из столицы: император Павел в ночь с 11 на 12 марта скончался, необходимо присягать новому императору Александру, который тоже имеет для Денисова распоряжение. Новый приказ был – «возвратиться к Волге и находить способы к обратной переправе через оную». Ничуть не удивленный Денисов повел свою маленькую армию обратно. Он так и не узнал, какова была конечная цель экспедиции.

Так Индия была спасена от «нашествия казаков».

Александр I, взойдя на трон, не только отменил поход – он сменил направление политики. Теперь это снова был союз с Англией против усиления Франции. Наполеон был раздосадован, но делать ничего не оставалось. Россия дружила с Англией до самого Венского конгресса 1815 г. До этого времени велись военные действия на Востоке, был совершен знаменитый поход 1813 г. генерала Котляревского, который перешел Аракc и, таким образом, снова, после Петра, вступил в Персию, однако все это не имело прямого отношения к Англии и Индии. А после 1815 г. действительно началась «Большая игра»…

На Венском конгрессе 1815 г. выяснилось, что в Европе остались две великих державы – Англия и Россия. Практически весь Индостан оказался под их властью. Россия далеко продвинулась на юг: покорение Кавказа казалось близким, как никогда. В сферу интересов России попали Персия, Афганистан и Средняя Азия. Контакты с тремя могущественными государствами Средней Азии – Хивой, Бухарой и Кокандом – осуществляли редкие торговые караваны. После неудачных посольств и военных экспедиций предыдущего столетия и начала ХIХ века необходимо было завязать с ними отношения и разведать возможность союза. Сведений об этих странах, в том числе и военно-стратегических, было уже немало: многие путешественники, такие, как митрополит Хрисанф Неонатрский, или освободившиеся пленные, как унтер-офицер Федор Ефремов, охотно давали их в своих описаниях. Однако не хватало тактических подробностей.

Между тем англичане уже давно продвинулись на север. Персидский двор был наводнен их агентами, английские офицеры служили инструкторами в армии шаха и афганских владык. В этом имел возможность убедиться своими глазами полковник Николай Николаевич Муравьев, когда в 1817 г. прибыл к персидскому двору в Тегеране вместе с генералом Ермоловым для переговоров о Кавказе.

Именно Николаю Николаевичу предстояло стать первым русским агентом на Востоке, который успешно справился со своей миссией. Дальняя цель этой миссии, по словам самого Муравьева, была все той же, что и во времена Петра Первого: «Поручение сие клонилось к исполнению видов Петра Великого, который желал установить чрез обширные степи, называемые нами Татарией, постоянную торговлю с Индией».

Однако конкретная его задача звучала гораздо скромнее: ему нужно было пробраться в Хиву, одно из самых мощных государств в Средней Азии, и сообщить хивинскому хану Maгмет-рахиму о том, что Россия хочет союза. «Для совершения оного должно было сперва завести связи с туркменами, народом кочевым, разбойническим, и по различию вероисповеданий издревле непримиримым во вражде с Персией». Муравьев отправился в Хиву от каспийского побережья, из Красноводского залива, в 1819 г.

Практически одновременно с Муравьевым, действовавшим в одиночку в направлении Хивы, в октябре 1820 г. было послано официальное посольство в Бухару. Возглавлял его действительный статский советник и кавалер Александр Негри. С ним шел большой конвой: двести человек пехоты, двести казаков при двух орудиях под командой капитана Циолковского. Кроме того, посольство сопровождал султан подвластных России казахов со своими людьми. От министра иностранных дел Нессельроде посольству были даны лишь дипломатические инструкции, более подробные – военные – дал военный губернатор Оренбурга Эссен: «Нужно приобрести сведения: 1) о числе городов, селений, народа и о роде правления земли сей… 3) о дорогах вообще; и в особенности о тех, кои ведут в Индию и Персию; о безопасности или опасности, о удобстве и неудобстве оных». Занятная деталь: предлагалось выяснить, нельзя ли завязать контакты с бухарскими евреями, «живущими особенной слободой… в более 2000 домов». Но «все сии разведывания произвести нужно с крайней осторожностью, дабы не подвергнуть сих исраильтян впоследствии жестокостям бухарцев».

Посольство двинулось из Оренбурга и прошло 1600 км за 66 дней, причем 210 км через пустыню Кызылкум. Так как выбранный путь проходил через Хивинское ханство, владетели которого были известны своими бандитскими наклонностями – достаточно вспомнить судьбу экспедиции Бековича, – то по нему надо было идти по возможности скрытно. На тот случай, если не удастся миновать людей хана, надлежало им говорить, что «вы едете в Бухарию для совещания о взаимной торговой промышленности и вящего утверждения дружественных связей, которые Государю императору приятно иметь с ближайшими к России азиатскими владельцами, для каковой цели был равномерно послан в Хиву полковник Муравьев».

Люди хана, увидев многочисленный конвой, побоялись вступать в разговоры с посольством, но зато разграбили караван казахов, следовавший в 8 днях пути. Караван вели родичи того султана, что шел с посольством. Узнав о нападении, он бросился со своими людьми обратно, попытался отомстить, но был разбит и скрылся на своих землях в России.

Посольство между тем прибыло во владения бухарского эмира.

Одной из его задач было освобождение русских пленных. Собственно говоря, письмо одного из них, переданное с караваном Эссену, послужило поводом для посольства. Требования отпустить пленных, большей частью захваченных туркменами, эмир всегда игнорировал. «Кафыров (неверных) надо всех перевешать», – говорил он злобно, по свидетельству одного из самих несчастных. Некоторые из пленных, которых застало посольство в Бухаре, были захвачены еще во времена пугачевского бунта и, таким образом, мучились более 30 лет!