Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

— К счастью, я сопротивлялся, как чёрт, — рассказывал Дайя спокойным голосом, — поэтому к тому времени, когда меня засунули в машину, к месту схватки прибежало много моих коллег-учителей. Но они не решились вмешаться, поскольку эти головорезы наставили на них оружие. Но по крайней мере я знал, что полиция и АНК будут информированы и это давало мне надежду. Я подумал, что если они хотели убить меня, то они бы сделали это прямо на месте.

Его отвезли к пограничному забору и перенесли на другую сторону. По-прежнему с завязанными глазами его везли несколько часов и в конечном счёте поместили в какое-то здание, где приковали цепью к кровати. Через некоторое время начался допрос.

— Грубый голос выкрикивал: «О-кей, Дайя, мы знаем всё о твоей деятельности. Если ты будешь сотрудничать с нами и скажешь нам то, что мы хотим знать, ты сможешь выйти отсюда живым».

Дайя хитро улыбнулся:

— Тогда я ответил: «Если вы знаете всё о моей деятельности, то что ещё вы хотите знать?».

Дайя махнул руками.

— Бах! Бах! За свою дерзость я получил по сильному удару по голове слева и справа. «Jou dormer se coolie[52], — рявкнул ещё один голос. — Не шути с нами или ты кончишь в реке».

— Допрос многое открыл для меня, — продолжал Дайя тихим, задумчивым голосом. — Они знали об операциях в Дурбане годичной давности и ничего не знали о том, что происходило после этого. Там присутствовал какой-то африканский парень, который задавал мне некоторые вопросы и который знал о тех временах. Мне показалось, что я узнал этого голос, как голос одного из товарищей, который был арестован и который, как мы подозревали, «перевернулся». В какой-то момент я остался с ним один на один. Я думаю, что это было сделано намеренно. Он попытался убедить меня в том, что у АНК нет шансов и что буры не такие уж плохие. «Дайя, — сказал он, — почему бы тебе не ответить на их вопросы. Они будут хорошо обращаться с тобой после этого. Ты сможешь снова свободно жить дома и они дадут тебе дом, машину и защиту». Я решил рискнуть и обратился к предателю по имени: «Скажи своим боссам, чтобы они пошли к чёрту. Я лучше умру, но не будут таким «impimpi»[53] как ты».

— Ну, за это я получил ещё один удар, — заметил Дайя, потирая затылок, — но этот трус сразу же исчез и больше в допросах не участвовал.

Они допрашивали его целый день, избивая, когда он дерзил или когда молчал. Он понял, что если он готов выносить удары, то физическая боль его не пугала. Он понял также, что они не хотят избивать его до потери сознания. Чувствовалось также, что они были озабочены международными последствиями его похищения. Даже не зная о том, что его похитители арестованы, Дайя почувствовал изменение в поведении допрашивавших. Избиения прекратились, а пища улучшилась. Он понял, что АНК поднял тревогу.

Дайя печально улыбнулся и сказал: «Самая мрачная часть истории начинается дальше. На следующий день утром меня крепко схватили и сделали укол в руку. «Нет причины для беспокойства, — сказал мне на ухо успокаивающий голос, — это лишь для того, чтобы расслабить тебя». Я сразу же понял, что они ввели мне наркотик, возможно, дали мне так называемую «сыворотку правды». Я расслабил тело, чтобы они подумали, что ввели мне достаточно. Влияние наркотика действительно чувствовалось, однако я изображал, что он действует на меня сильнее, чем на самом деле. Два человека подняли меня и куда-то повели. Я много читал о средствах дезориентации, которые англичане использовали на бойцах Ирландской республиканской армии, и стремился сохранять сознание. Мне показалось, что меня просто водили по комнате, в которой меня держали. Наконец меня посадили в большое кресло и начали задавать вопросы. Это был поток вопросов: о конспиративных домах, о наших оперативниках в Южной Африке, о нашей системе связи, о лидерах в Мапуту и так далее. Я откинулся в кресле и бормотал что-то неразборчивое, чувствуя, что они напряжённо пытаются разобраться в этом бреде. Они подумали, что я выключился, и бросили меня опять в кровать. Мне захотелось захохотать: сначала они как идиоты водили меня по помещению и, тем не менее, я оказался всего в трёх шагах от кровати.

На следующий день они вновь применили сыворотку правды — процедура была той же самой. Только на этот раз они дали мне меньше, поскольку, очевидно, подумали, что дали мне сверхдозу в предыдущий день. «Я вновь играл ту же игру, — тихо усмехнулся Дайя, — только более убедительно».

В течение нескольких последующих дней я почувствовал заметное улучшение в обращении со мной и понял, что побеждаю. Однажды вечером они сказали, что мне повезло и что я возвращаюсь в Свазиленд. Мне завязали глаза, не останавливаясь, провезли через границу и высадили на окраине Мбабане».

Дайя сидел, откинувшись назад, в доме, из которого его похитили, и выглядел так расслабленно, как будто он рассказывал о воскресной поездке на природу. Если бы его похитители не были пойманы, то он не был бы с нами и вряд ли остался бы в живых, чтобы поведать нам эту историю. Его рассказ нужно было внимательно изучать и сделать выводы для всех наших оперативников. Я подумал о том, какой полезной эта история должна быть для наших лагерей. Слишком много людей «раскалывались» на допросах от испуга и замешательства. Поведение Дайя было образцом того, как надо сопротивляться и перехитрить допрашивающих. Конечно, если человек не обладает в первую очередь достаточной преданностью борьбе, то никакие холодные расчёты не помогут. История Дайи показала, однако, что можно было защитить наши секреты от противника.

Хотя и у нас были предатели и шпионы, Дайя Пиллей был примером мужества в наших рядах. Он продолжал сотрудничать с нами, работая учителем в миссии Святого Джозефа до 1986 года, когда ситуация в Свазиленде ухудшилась настолько, что там могли выжить только оперативники, находящиеся на нелегальном положении. Он женился на канадке и поселился в Канаде.

В эти годы Свазиленд стал моим основным полем действий. Главной базой по-прежнему был Мапуту, но мне приходилось часто пересекать «зелёную границу». В одном из таких случаев я перешёл границу с Зумой, который так же, как и я, стремился работать с нашими оперативниками на месте действий.

Это была холодная, дождливая ночь на границе. Я тащил тяжёлый мешок с пистолетами и гранатами для наших оперативников, поскольку в это время ударные группы Претории начали уничтожать наших товарищей в Королевстве. Когда я спускался с забора, лодыжка подвернулась на камне и я рухнул на ничейной земле. Я лежал вытянувшись, корчась от боли, а Зума и наш проводник пытались помочь мне встать на ноги.