Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

Эта цепь подрывных акций дала нам разгадку причины убийства Рут Ферст, которую мы в свое время не заметили. Как часть общей стратегии дестабилизации «прифронтовых стран», Претория уделяла много внимания Мозамбику. Бандиты РЕНАМО, изначально порождённые родезийским режимом, были приняты на содержание Преторией и постепенно начали представлять всё большую опасность для революции.

Против народа Мозамбика велась жестокая борьба. Мирных жителей без разбору убивали в автобусах, поездах и в деревнях. (Через десять лет такие сцены массовых убийств стали привычным явлением и в самой Южной Африке.) Систематически срывались проекты развития и большая часть страны была превращена в пустыню. Мозамбик стоял перед лицом массового голода. После периода тяжёлых, несомненно, дискуссий Самора Машел объявил о намерении подписать мирный договор с Преторией. Это был унизительный поворот на 180 градусов для ФРЕЛИМО и огромное поражение для АНК. Вполне возможно, что те в Претории, кто отвечал за осуществление этой стратегии, доказали, что устранение Рут повысит шансы на успех. Условия «Договора Нкомати», подписанного в марте 1984 года, предусматривали принудительное изгнание АНК из Мозамбика.

Я был первым членом АНК, для которого закрылись двери Мозамбика. За месяц до подписания Договора я нелегально находился в Свазиленде. В Мапуту дома АНК подвергались обыскам в поисках оружия; составлялись списки тех, кто должен был покинуть страну. Между Тамбо и Саморой Машелом была достигнута договоренность, что АНК будет позволено сохранить представительство с дипломатическим статусом и около дюжины сотрудников. Джо Слово связался со мной и сообщил, что мне нужно вернуться в Мозамбик, поскольку Тамбо и он решили, что я должен быть одним из двенадцати. Я считал, что это безнадёжная затея и что я буду более полезен в Свазиленде. Руководство, однако, настаивало, и я весьма неохотно сел на самолёт, совершающий короткий перелет из Свазиленда в Мапуту. Я был загримирован и мне дали фальшивый паспорт. Это был более удобный способ путешествовать между двумя странами.

Регистрация на рейс в маленьком свазилендском аэропорту Матсапа неподалеку от Манзини была тревожным моментом. Обычным иммиграционным чиновникам помогал изучать документы всех пассажиров хорошо известный нам офицер полиции безопасности. Гайки явно закручиваются, подумал я. Вместе с горсткой других пассажиров я ждал прибытия небольшого 24-местного самолёта, который прибывал из Масеру и затем 30 минут летел до Мапуту. В Мапуту в международном аэропорту Мавелане меня ждали товарищи. Когда я прибыл, они сделали ошибку — попытались помочь мне пройти через пограничный контроль. Чиновники поняли, что я связан с АНК. Нам было вежливо сказано, что я не могу въехать в Мозамбик и что мне нужно вновь сесть на тот же самый самолёт, который готовился к полёту обратно. Между моими товарищами и чиновниками разразился жаркий спор.

«А, к чёрту всё это, — сказал я своим коллегам. — Дайте-ка мне рискнуть с этим рейсом. Я совершенно не собираюсь спать в этом аэропорту несколько дней, пока мы будем торговаться с Министерством внутренних дел. Скажите Слово, что от меня будет гораздо больше пользы в Свазиленде».

Я тут же купил билет до Манзини, а иммиграционный чиновник убедился в том, что я сел в самолёт. «A luta continua» (португал. — «Борьба продолжается») были мои слова при расставании с ним. Я был благодарен, что он, по крайней мере, не предупредил экипаж о том, что меня не пустили в страну. Когда самолёт взлетел, я начал думать о том, какое объяснение я дам свазилендской службе иммиграции о причинах моего немедленного возвращения в их страну.

Глава 14. «Диснейленд»

1984 год. Свазиленд

Самолёт быстро набирал высоту, и я проводил взглядом бетонный центр Мапуту с его красивой линией побережья и гаванью. Вскоре мы летели над пригородными посёлками, а затем над бушем, простирающимся до горной гряды Лебомбо и до мини-государства Свазиленда. Я посмотрел вниз на пограничный пост Намаача, думая о бесчисленном количестве раз, когда перебирался через пограничный забор вместе с товарищами, которые с тех пор погибли в борьбе.

Мы были уже в воздушном пространстве Свазиленда и оставалось примерно 20 минут лёта до аэропорта Матсапа. Мне нужно было придумать убедительную причину срочного возвращения в Свазиленд. Я решил сказать, что по прибытии в Мапуту получил срочное сообщение о том, что «мой брат в Манзини попал в автомобильную катастрофу, после того, как привёз меня в аэропорт». Эта причина немного попахивала фарсом, но я не мог придумать ничего лучше.

Свазилендская равнина, покрытая сухим бушем и отдельными зелёными клочками орошаемых полей сахарного тростника, сменилась холмами и плодородными долинами вокруг небольшого городка Манзини. Мы приземлились в аэропорту и из самолёта вышла небольшая кучка пассажиров. Остальные остались в самолёте, чтобы лететь дальше, в Лесото.

Толстая женщина с двумя детьми, одетая в западноафриканское платье, никак не могла вылезти из самолёта. Я решил помочь ей, больше из соображений маскировки, чем из вежливости. Тот же самый чиновник службы иммиграции, который занимался мной час назад, оформлял прибывших пассажиров. Я отдал ему паспорт, бормоча что-то про семейную трагедию, которая неожиданно привела меня назад в Свазиленд. Мельком глянув на меня, он начал делать какие-то подсчёты в блокноте. Затем он поднял голову и сказал:

— У вас есть 31 день.

Сначала я не понял, что он имеет в виду, и чуть было не начал повторять свою историю-прикрытие. Однако в таких случаях, особенно когда имеешь дело с бюрократической близорукостью, лучше всего делать дела как можно медленнее.

— Прошу прощения, — сказал я. — Не могли бы вы повторить?

— Я даю Вам 31 день, — рявкнул он, как будто присуждая меня к сроку тюремного заключения. — Краткосрочные визиты разрешаются только на 60 дней в год, — продолжал он. — Ваш паспорт показывает, что в этом году Вы уже пробыли здесь 29 дней. Поэтому всё, что я могу Вам позволить, это ещё 31 день.

— Хорошо, — ответил я с облегчением, когда он вручал мне мой паспорт, поставив туда штамп прибытия прямо рядом со штампом вылета в это же утро. — Большое Вам спасибо.

Обычно кто-то забирал меня из аэропорта. Сейчас не было времени предупреждать людей, с которыми я был связан, поэтому я взял такси и поехал в Манзини. «Ось», вокруг которой всё вертится в Свазиленде, состоит из скопления магазинов вдоль двух центральных улиц, на которых нет зданий выше двух этажей; нескольких церквей и школ; спортивного клуба и выставочной площадки; комфортабельной двухзвёздной гостиницы, в которой обычно размещаются офицеры южноафриканской полиции безопасности, и «беззвёздной» гостиницы, в которой живут их информаторы; полицейского участка; поликлиники, содержащейся монашеским Орденом назаретян. Население составляет примерно 30 тысяч человек, распределённых между окрестными посёлками и несколькими пригородами для преуспевающих людей. В последних живут вперемешку школьные учителя, сотрудники иностранных организаций по оказанию помощи и иностранные бизнесмены, а также возникающий свазилендский средний класс. Около Матсапы расположены военная база, полицейское училище, промышленный район и район домов для людей с низкими заработками, где многие беженцы из Южной Африки живут в течение ряда лет. Туда постоянно наведывались оперативники АНК, находящиеся на нелегальном положении, и местные бандиты. Это место называлось «Бейрутом» — из-за частых перестрелок, которые здесь происходили.