Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

Такие товарищи, как Обади и Рашид, уже были переведены в «передовые районы», чтобы заняться боевыми операциями. Тамбо сыграл решающую роль в решении перевести меня в столицу Мозамбика Мапуту в конце 1979 года. Создавались новые структуры, и он хотел, чтобы я сосредоточился на вопросах укрепления подполья.

Год закончился на высокой ноте новостью о сенсационном побеге из тюрьмы самого строгого режима в Претории. Мой друг Алекс Мумбарис, Тим Дженкин и Стив Ли сумели осуществить немыслимое, выбравшись из своих камер и пройдя к свободе через четырнадцать запертых дверей. В тюремной мастерской они сумели из дерева сделать ключи. Когда эти трое добрались до Лусаки, они сделали яркое заявление, что борьба против апартеида продолжается даже за тюремными стенами.

Глава 13. Линия фронта

1980-83 гг. Мозамбик и Свазиленд

Я прибыл в Мапуту, столицу Мозамбика, в марте 1980 года. В португальские времена город назывался Лоренсу-Маркеш и с учётом его тропического климата, прекрасных пляжей, элегантных гостиниц и ночной жизни тогда представлял собой туристический рай для белых южноафриканцев. Это было место, где мог расслабиться зажатый дома суровыми рамками кальвинистской морали класс белых южноафриканцев, которого, в то же время, никак не касались жестокости португальского колониального режима. Революция положила этому конец.

Я провёл первую ночь в квартире Су Рабкин. Она целеустремлённо добивалась того, чтобы уехать из Лондона и жить поближе к своей новой родине. Она жила с детьми в просторной квартире с чудесным видом на океан и на гавань. Дети — Джоб, которому было шесть лет и Франни, которой только что исполнилось четыре, периодически ездили в Преторию с дедушкой и бабушкой, чтобы навестить в тюрьме своего отца Дэвида.

После оживлённого рассказа Су о визитах к Дэвиду и о том, как из Мапуту ведётся подпольная работа, я отправился спать гораздо позже обычного. Ранним утром следующего дня я был разбужен мелодичным пением и топотом ботинков по асфальту. Выйдя на балкон квартиры Су, выходящий на проспект Джулиуса Ньерере, я увидел колонну мозамбикских солдат, обнажённых по пояс и бегущих строем по улице.

Они пели в насыщенных и радостных тонах о только что объявленной победе освободительных сил на выборах в Зимбабве. Мозамбик оказывал неоценимую помощь зимбабвийским борцам за свободу и, особенно, Африканскому национальному союзу Зимбабве (ЗАНУ) под руководством Роберта Мугабе, получая за это ответные удары Родезии.

АНК исторически имел более тесные связи с Африканским союзом народа Зимбабве (ЗАЛУ) во главе с Джошуа Нкомо, который действовал с территории Замбии. Это произошло прежде всего потому, что ЗАНУ возник позже и рассматривался в течение некоторого времени как раскольническая группа. Под влиянием наших связей с ЗАЛУ большинство из нас в АНК считали, что Нкомо получит большинство мест в парламенте. Я сделал краткую остановку в Лусаке на пути в Мапуту и там в штаб-квартире ЗАЛУ меня информировали об их больших ожиданиях. Я написал письмо Элеоноре из Лусаки, предсказывая солидное большинство для ЗАЛУ и второе место для ЗАНУ.

Письмо от Элеоноры с комментариями по поводу результатов выборов пришло на адрес Су. «В политике, мой дорогой, — писала она, — самое лучшее — не быть абсолютно уверенным в чём бы то ни было. По крайней мере ты сам всегда это советовал. Кажется газета «Гардиан» в Лондоне имела гораздо более ясное представление о возможных итогах выборов, чем вы в Лусаке. В будущем прислушивайся к своим собственным советам».

В конверт была вложена вырезка из «Гардиан», где указывалось, что, как ожидается, ЗАЛУ получит все 20 мест в своём опорном районе Матабелеленд, а Роберт Мугабе — подавляющее большинство из 60 мест в тех районах страны, где говорят на языке племени шона и где ЗАНУ вела войну в буше. Основной вопрос, по мнению «Гардиан», заключался в том, сколько мест смогут наскрести епископ Абель Музорева, который вступил в союз с Яном Смитом, и отколовшаяся от ЗАНУ группа под руководством Ндабанинге Ситоле. В конечном счёте они смогли получить жалкие три места на две группировки.

Победа африканского большинства в Замбабве мощно способствовала активизации борьбы в Южной Африке и Намибии. Хотя баланс сил всё больше склонялся на нашу сторону, государство апартеида было слишком сильно для того, чтобы Мозамбик мог позволить себе предоставлять такую же помощь АНК, какую он оказывал ЗАНУ. Соответственно, хотя АНК имел официальное представительство в Мапуту и получал помощь и моральную поддержку со стороны ФРЕЛИМО, у нас не было там учебных центров и мы не могли действовать непосредственно через границу Мозамбика с Южной Африкой.

Было достигнуто понимание, что мы будем действовать в подпольном режиме. Для этих целей вместо базовых лагерей мы использовали множество конспиративных домов. У бойцов была большая личная свобода по сравнению с тем, к чему они привыкли в Анголе. Это делало Мапуту и другие прифронтовые районы самыми предпочтительными местами назначения. Раскованный стиль жизни дополнялся в этих районах наличием активистов АНК, работающих в правительственных учреждениях, давних политических эмигрантов из Южной Африки, и сторонников из-за рубежа, работающих по правительственным контрактам. Через несколько дней после прибытия я попал на вечеринку, в которой бойцы МК участвовали вместе с сотрудниками организаций по оказанию помощи Мозамбику из Чили, Англии, Португалии и Италии, а также с представителями местной общины.

Это была хорошая возможность расслабиться вместе с товарищами, которые недавно прибыли из Анголы, такими, как Обади и Рашид. Лесли, долговязый парень с бритой головой, который отказывался подчиняться в Кибаше, тоже веселился и скоро возглавил исполнение «той-той» — боевого танца нового стиля, позаимствованного из лагерей ЗАПУ. Этот танец скоро стал невероятно популярным среди наших активистов в Южной Африке.

Лесли, выпрямившись, изображал бег на месте, поднимая при этом колени как можно выше, и выкрикивал ритмичный текст, обращаясь к кольцу других участников танца:

«Бейте буров,Тамбо говорит:«Победа или смерть!»Слово говорит:«Нет третьего пути»Мугабе говорит в «Ланкастер Хаус»:«Никаких увязок!»Хуп, хуп, хупИдут партизаны,Говорят АК.Горит «Сасол».Свободу Манделе.Бейте буров.Свободу нации.хуп, хуп, хуп…»

Я получил приглашение на более степенный ужин в дом Марселино душ Сантуша. Моя старая знакомая Пам организовывала вечеринку по случаю 50-летия её мужа, который теперь был вице-президентом Мозамбика. Я сидел напротив министра иностранных дел Жоакима Чиссано и напомнил ему о случае, когда мы встретились в аэропорту Каира. Я обнаружил, что моих друзей не изменили посты, которые они занимали. Особенно Пам оставалась столь же естественной и не отрывавшейся от земли. Такое общение было большой разницей по сравнению с обстановкой в лагерях в Анголе. Мне пришлось потом испытать напряжение подпольной работы в «прифронтовых» странах и я начал понимать необходимость для наших бойцов расслабляться. Это было реальной потребностью, но это вело и к нарушениям дисциплины.