Лотос - Дженнифер Хартманн

Ноющая пустота внутри меня жаждет услышать ее голос, держать ее за руку и смотреть, как ее глаза загораются подобно голубому небу на океанских волнах.

Электронное сообщение вспыхивает на экране смартфона, и я с трудом перевожу дыхание, когда вижу ее имя.

Сидни: Я скучаю по тебе. Очень сильно. Я не сержусь на тебя, совсем нет, я бы никогда не смогла. Пожалуйста, давай поговорим. Сегодня вечером я работаю в клубе, но, надеюсь, завтра у тебя будет немного свободного времени. xoxo[41], Сид.

У меня пересыхает во рту, когда я раз десять перечитываю цифровое сообщение. Мой язык прилип к нёбу, воздух застрял в легких, сердце наполнилось надеждой. Я поворачиваюсь к Гейбу, который все еще разговаривает со своим отцом за столом.

– Ты занят сегодня вечером?

Повернувшись на стуле, Гейб видит мою взволнованную фигуру в центре кухни. Он дважды моргает, обдумывая мой вопрос, его рука свисает со спинки стула.

– Ты хочешь потусоваться? Посмотреть фильм или еще что?

– Не совсем. Я подумывал о том, чтобы отправиться в то общественное заведение, в котором работает Сидни…

Его брови приподнимаются.

– Реально? Готов пообщаться с несколькими очаровательными дамами?

Я ерзаю от его нахального подмигивания.

– Вообще-то, только с одной.

– Она сегодня работает, не так ли? – Гейб вздыхает.

– Да.

Трэвис засовывает в рот пластинку жевательной резинки, поднимается со стула в столовой и направляется к бару с напитками. Раздается баритоновый смешок.

– Знаешь, Оливер, ты красивый молодой человек. Гейб рассказал мне, что ты немного помешался на этой девчонке Невилл, и он беспокоится, что твое сердце будет разбито. В море полно рыбы, может быть, тебе стоит заплыть немного дальше соседнего дома?

Я не могу удержаться от хмурого взгляда, который бросаю в сторону Гейба, узнав, что он обсуждал мои романтические отношения со своим отцом. Гейб отворачивается на стуле, поджав хвост. Быстро прочистив горло, я, наконец, ставлю грязную посуду в раковину и обращаюсь к моему отчиму:

– Я ценю твою заботу, но мне нравится именно эта рыба.

Позади меня раздается звон стекла, когда я открываю кран, чтобы ополоснуть тарелки, а Трэвис напевает веселую мелодию, готовя свой напиток.

– Я понял тебя, сынок.

Сынок. Он никогда раньше так меня не называл.

– Однако в этом я склонен согласиться с моим мальчиком. Эта девушка всегда была энергичной, и я боюсь, что она встряхнет тебя, а затем оставит с разбитым сердцем.

– Я не понимаю, почему все считают меня таким хрупким. Я прожил в подвале более двух десятилетий, имея лишь спальный мешок, ведро и пожизненный запас «Шефа Боярди»[42]. – Только моя спина обращена к двум мужчинам на другом конце комнаты, поэтому я не вижу выражения их лиц, когда делаю смелое заявление. – Я далеко не такой слабый, как вы все, кажется, думаете.

Последовавшая за этим тишина длится в такт звукам воды, наполняющей раковину.

Гейб вмешивается после нескольких тяжелых ударов сердца.

– Знаешь, ты абсолютно прав. Ты взрослый мужик. Мы просто беспокоимся о тебе, приятель.

Закрыв кран и вытирая руки праздничным кухонным полотенцем, я, наконец, поворачиваюсь к ним лицом. Трэвис прислоняется спиной к стойке, прижав к губам край стакана с виски, – его поза напряженная. Гейб приветствует меня, сверкнув белоснежными зубами, его поведение соответствует словам.

– Я ценю это. Спасибо.

– И, черт возьми, да, давай сходим в клуб сегодня вечером. Может быть, я смогу убедить Табиту быть моей спутницей, – заявляет Гейб, игриво подергивая своими темно-русыми бровями. – Мы уже обмениваемся сообщениями. Безумная химия.

– Ты ведь помнишь, что у нее есть ребенок, да?

Его лицо слегка бледнеет, когда его взгляд устремляется прямо поверх моего плеча, вероятно, он мысленно представляет все варианты, которые могут закончиться катастрофой.

Трэвис вмешивается, опрокидывая свой бокал и допивая ликер легким глотком.

– Что ж, я пойду и позволю вам, мальчики, принимать свои сомнительные жизненные решения.

– Спасибо за твою непоколебимую веру, – отвечает Гейб, хотя его тон доброжелателен.

Они обмениваются ухмылками. Трэвис проходит через кухню, чтобы поставить свой стакан в мыльную раковину, а затем поворачивается ко мне. Сильная рука ложится мне на плечо и сжимает его.

– Ты же знаешь, моя дверь всегда открыта, сынок. Если тебе нужно где-то остановиться, чтобы встать на ноги, у нас достаточно места, а также финансовых средств, чтобы помочь тебе. Может быть, смена обстановки пошла бы тебе на пользу.

Я не уверен, почему я вздрагиваю в ответ, но мысль о том, чтобы оставить свою комфортную рутину здесь, с Гейбом, оставить Сидни, – кажется мне невыносимой. Трэвис – член семьи, да, но мы едва знаем друг друга.

У меня в животе неспокойно.

– Это очень любезно с твоей стороны. Я подумаю об этом.

Натянутая улыбка встречается с моим усталым выражением лица, его рука опускается.

– А твои комиксы, Оливер… Их можно превратить в деньги. Тебе следует подумать о том, чтобы продать их.

– Прошу прощения?

– Люди заплатили бы за них большие деньги. Ты – национальная новость, твоя история все еще в тренде во всех социальных сетях. Прошло всего десять месяцев с тех пор, как ты сбежал. Не говоря уже о том, что они невероятны. Гейб прислал мне несколько их фотографий.

Я делаю шаг назад, опуская глаза на кухонную плитку.

– Я никогда не смогу их продать. Они часть меня.

– Они были частью тебя. Отпустить все и двигаться дальше – необходимый шаг в процессе исцеления, – объясняет Трэвис, и его дыхание с запахом виски окутывает нас. – Пожалуйста, подумай над моим предложением. Я бизнесмен, Оливер. Если кто-то и может помочь тебе достичь твоих целей и выбраться из рутины, так это я.

Шлепок по моему бицепсу заставляет меня снова вздрогнуть. Когда Трэвис отстраняется, его улыбка исчезает вместе с ним.

Жить с Трэвисом.

Нелепо.

Возможно, с ним бы у меня были некоторые преимущества, касающиеся финансов. В конце концов, моя зарплата в библиотеке вряд ли будет поддерживать меня вечно, не говоря уже о том, чтобы позволить мне приобрести автомобиль или подумать о переезде и обеспечении себя.

И я уверен, что, несмотря на его заявления об обратном, Гейб с нетерпением ждет того дня, когда у него снова будут личная жизнь и личное пространство. Скорее всего, он скоро захочет остепениться с женщиной – возможно, с Табитой, у которой маленький ребенок, – и мое присутствие здесь только усложнит ситуацию.

Я полагаю, что временный переезд не был бы концом света, если бы предоставил возможность обеспечить себе более комфортное будущее.

Жить с Трэвисом.

Нелепо… верно?