Новый Мир ( № 7 2013) - Новый Мир Новый Мир

А судьи кто?

Разговоры об изъянах системы современного российского высшего образования и даже о его деградации велись уже давно. Но при этом мнение властей предержащих — как верховных, так и Министерства образования — было неопределенным. Неясными были официальные критерии эффективности, без ответа оставались вечные вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?". Немота была прервана после избрания Владимира Путина в президенты весной 2012 года. Новый президент напомнил: ситуация в российском образовании если не плачевная, то тревожная, чему будто бы есть непреложное свидетельство — международные рейтинги: ни один российский учебный институт не попал в первую сотню университетов мира. В указе, подписанном 7 мая 2012 года, президент поставил скромную, но как будто бы ясную цель — добиться в течение ближайших лет, чтобы не меньше пяти российских университетов попали в "Топ 100" международных рейтингов. И Министерство образования приступило к выработке мероприятий, призванных поднять российское образование до невиданных международных высот.

Итак, критерий отсталости был назван. И в СМИ, и в народе об этих рейтингах заговорили, впрочем, еще раньше. А зря. Ибо объективность всех этих списков по меньшей мере сомнительна. А если выразиться резче — все они дутые.

Вчитаемся в список университетов World Reputation Rankings, составленный в 2012 году по результатам опроса, проведенного "Times Higher Education" — авторитетным приложением к английской газете "The Times". В первой сотне — 44 американских университета, во главе списка — Гарвардский. Точно такое же количество баллов набрал "англичанин из Кембриджа". Потом вновь идут "американцы" — Массачусетский технологический институт и Стэнфорд, а на пятой позиции — Калифорнийский университет в Беркли. Шестое место опять у Англии — Оксфорд. На седьмом — опять "американец" — Принстон. Восьмое место занял Токийский университет, двадцатое — Киотский. Япония и Голландия в командном зачете разделили третье место, уступив США и Великобритании: по пять позиций в сотне [1] .

По инициативе "Times Higher Education" ежегодно составляется и другой рейтинг — World University Rankings. В нем оценка производится на основе статистических данных по тринадцати критериям. (Критерии выработаны при участии информационной группы "Thomson Reuters" и службы изучения общественного мнения "Ipsos Media".) И этот рейтинг выглядит уже совсем иначе. Во главе списка за 2011 — 2012 учебный год — Калифорнийский технологический институт, Гарвард и Стэнфорд. На четвертом, пятом и шестом — Оксфорд, Принстон, Кембридж. Массачусетский технологический институт — только седьмой. Восьмое место — лондонский Империал Колледж, девятое — Калифорнийский университет в Беркли, десятое — Чикагский университет. Вся верхушка оккупирована англосаксами. Никакого Токийского университета в первой десятке нет и в помине — он слетел на тридцатую позицию [2] .

Но и у World Reputation Rankings, и у World University Rankings имеется весьма влиятельный конкурент — международный рейтинг высших учебных заведений мира, регулярно составляемый компанией QS (Quacquarelli Symonds). Критерии оценки практически совпадают с применяемыми в World University Rankings. Верхушка этого списка на 2012 год выглядит совсем по-другому. Особенно разительны несовпадения с World Reputation Rankings. На первом месте — Массачусетский технологический институт, Кембридж — только на втором, а Гарвард занял лишь третье место, на четвертом — Университетский колледж в Лондоне, на пятом — Оксфорд. Йель здесь шестой. Однако это еще "цветочки". Как низко пал в этом рейтинге Стэнфорд — выпал за пределы десятки, аж на пятнадцатое место! Нет в десятке и Токийского университета: он скатился на тридцатое место, его восьмое место занимает Университет Чикаго, а Калифорнийский университет в Беркли сместился с пятой позиции на двадцать вторую! [3] Получается, что между мнением референтной среды — оценкой университетов влиятельными учеными, определяющая World Reputation Rankings, и оценкой этих же учебных заведений по формальным критериям в рейтингах World University Rankings и QS в ряде случаев образуются "дистанции огромного размера".

Но отрешимся от вопиющих расхождений между тремя высокопочитаемыми рейтингами. Один и тот же World Reputation Rankings демонстрирует удивительные метаморфозы в течение двух лет подряд — превращения почище описанных древним пластическим римлянином Овидием. МГУ имени М. В. Ломоносова, в 2011 году занимавший скромное, но достаточно достойное тридцать третье место, на следующий год "выкатился" за пределы "золотой сотни". Нет его даже среди ста пятидесяти счастливчиков — зато присутствуют университеты Египта, Бразилии и Саудовской Аравии — стран не с самыми богатыми научными и образовательными традициями. А в 2013 году МГУ оказался пятидесятым, разделив это место с безвестным — по крайней мере в России — американским университетом (Purdue University) [4] . Менее всего мне хотелось бы выступить в сомнительной роли кулика и лягушки, хвалящих родные щедро наводненные палестины. Ладно, допустим, скрепя сердце, МГУ уступает ведущим мировым университетам. Но не могло же образование в одном из лучших российских университетов за год ухудшиться чуть не в пять раз! [5] За год произошел повальный мор преподов? Две трети студней бросили учебу, перейдя или поступив в другие университеты? За год на порядок упал индекс цитирования работ, принадлежащих сотрудникам университета? Между прочим, как напомнил ректор Виктор Садовничий, в нескольких других международных рейтингах МГУ все последние годы занимал самые высокие места [6] .

Одного только этого невероятного происшествия, случившегося с МГУ в рейтинге World Reputation Rankings, для меня достаточно, чтобы поставить на всем списке большой жирный крест. Если бы Московский университет оба года стабильно занимал место в середине второй сотни, допустимо было бы сомневаться, негодовать, иронизировать. Но хотя бы чисто теоретически такое место могло отражать действительность. А так — увольте-с! Трудно не согласиться с мнением руководителя Аналитической службы Российского союза ректоров Бориса Деревягина: "Качество образования в вузе не может за год сильно измениться, но отношение к вузу — может. Неизвестно, кто респонденты опроса, из каких они были стран. Может, были такие, на чьи ответы повлияла политическая ситуация в мире. Топ-50 рейтинга почти не изменился, за исключением МГУ" [7] . А в шестерке лидеров за год вообще не произошло никаких изменений.

Известный ученый лауреат Нобелевской премии академик Жорес Алферов выразился о World Reputation Rankings намного резче: "Это их рейтинг, британцы его составляли. Я знаю, как составляются такие рейтинги, но это долгий разговор. С одной стороны, действительно, наше образование не улучшается.  К сожалению. Но что-то в этом рейтинге откровенное вранье" [8] .

Я отнюдь не склонен к параноидальному объяснению произошедшего заговором против МГУ или против всей России. Причины случившегося мне лично вообще неинтересны. В отличие от чиновников Минобраза и некоторых журналистов, завороженных блестками рейтингов, словно папуасы бусами из яркого стекляруса, за границей ко всем этим спискам отношение по меньшей мере неоднозначное. Хватает и скептиков. О них, задав вполне резонные вопросы: "Но кем и когда была доказана объективность этих рейтингов? Где можно ознакомиться с результатами экспертизы? Кем она была всерьез признана? ёМировым сообществом”?", напомнил профессор филфака МГУ заместитель декана по научной работе Дмитрий Ивинский: "Это серьезно. Но почему, например, университет Гамбурга в минувшем сентябре принял решение бойкотировать рейтинги, национальные и международные? А в августе — университет Лейпцига заявил о неучастии в национальном рейтинге.  А университет Кельна не участвует в рейтинге с 2011 г…" [9] .

В современном мире высшее образование стало весьма прибыльной индустрией, и борьба за высокое место в рейтингах — это не более чем пиар-кампания. Конечная цель которой — не столько повышение качества образования, сколько привлечение финансов [10] .

Англосаксонский "флюс", которым страдают международные рейтинги, глубоко не случаен: англосаксонская образовательная система, исторически (особенно в ее заокеанском варианте) сложившаяся как разновидность эффективного бизнеса и рассматривающая знания с точки зрения прикладной пользы, естественным образом преуспела в конкуренции и рекламе на мировом рынке. Не случайно и то, что верхние позиции в рейтингах завоевали частные , а не государственные университеты, — несоизмеримо более мобильные, чем государственные, и очень богатые. (Стоимость обучения в самых известных американских высших учебных заведениях на порядок выше, чем стоимость коммерческого обучения в самых "дорогих" и авторитетных университетах России.) Ориентация на англосаксонскую традицию проявилась и в отборе институтов из других регионов мира: в рейтинге World University Rankings "есть вузы Тихоокеанского региона, которые работают по англосаксонской модели, заточенной на прикладную науку" [11] .