Прозрение. Том 2 - Кристиан Бэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Повторяю для новоприбывших, — я посмотрел на Дерена. — Решения здесь принимаю я. Потому что вы ещё не доросли до решений, раз от меня потом по углам прячетесь. Вы должны понимать, что карцера на всех не хватит. Тут или корабль расформировывать, или поверить, что одного раза достаточно. И при следующем ЧП вы сумеете поставить меня в известность.
Дерен мотнул головой.
— Это тебе только кажется, что нельзя было. Потому что всех вариантов кто-то один видеть не в состоянии. И это тебе нужно научиться понимать.
Мембрана разошлась, пропуская саркофаги.
— Всё. Прощайтесь.
Отвернуться у меня возможности не было.
Парни подходили, смотрели сквозь окошечки в саркофагах на синие лица Тоо и Неждела. Возле Неджела задерживались надолго.
Я подождал, пока Дерен и Рос вернутся в свой угол.
— Капитан, а куда теперь Тоо и Неджела? — спросил Эмор.
В дверях возник Гарман. Потом разом заявились Млич и Келли. Видимо, маялись-маялись и решили сдаться вместе с керпи.
— Тоо на Кьясну увезём, — пояснил я скупо, слова не шли. — А Неджела не знаю пока. Если родственники не отпишутся, то будет так, как сами решим.
— Капитан… — Гарман таки решился мне что-то сказать.
Я кивнул ему на саркофаги.
— Прощайтесь. И больше не пытайтесь принимать решения, которые вам пока не по рангу. За погибших на этом корабле всё равно отвечаю я.
Гарман покраснел. Не разучился же до сих пор, чучело ушастое.
Я приказал Росу и Дерену идти следом и направился в капитанскую. Пусть прощаются, как умеют.
И начмеду на браслет кинул, чтобы тоже шёл в капитанскую. С Дереном просто не будет. Это уже было понятно и по лицу, и по тому тяжёлому ощущению, что шло от него. Не хватало мне ещё и этого дурака потерять.
Сначала я выслушал медика, потом — Роса. Из лейтенанта выбил, что Дерен пытался каким-то своим манером искать пропавшую на полигоне шлюпку, но Рос недолго терпел эту самодеятельность.
Дерен слушал его и хмурился. Вряд ли Рос врал, скорее, Дерен был уверен, что мог бы настоять на своём. Но дал слабину и не настоял.
Выглядел при этом Дерен скверно, а ослаб — вообще как котёнок. При всех стандартных физических показателях, какого-то активного сопротивления в нём не осталось вообще.
Стержень, что ли, какой-то погнулся? Вроде и мышечные реакции медик при мне проверил. Но я видел — и в них что-то не то.
Произошедшее подействовало на Дерена настолько угнетающе, что физически-то он в себя пришёл, а психически как бы и не совсем. И это отбивало у него желание сопротивляться нажиму извне.
Диагноз начмед не сумел поставить. Мы даже в медблок сходили всей компанией.
При подключении к диагностическим аппаратам Дерен реагировал вроде бы адекватно, но с небольшой задержкой. Словно бы сам себя включал через силу.
Но это ведь не диагноз?
Начмед, конечно, мечтал бы отправить Вальтера в госпиталь для уточнения диагноза, однако, зная мой вредный характер, не осмелился даже предложить это всерьёз.
Жизни угнетённое состояние Дерена не угрожало. Тем более что пилот уже лежал в медбоксе. И за трое суток ГКМ (главный корабельный медик) особого улучшения не заметил, пожалуй, даже наоборот.
— Ну и что делать будем? — спросил я для разнообразия у Роса, а не у медика.
— Похоронить надо, — негромко отозвался пилот.
Умный он всё-таки мужик, только озвучить это иногда забывает.
— В шестнадцать по корабельному начнём разгон, — бросил я и повернулся к начмеду. — Отпускайте Дерена на Кьясну. Под мою ответственность. Попробуем там его полечить.
Медик кивнул и ушёл восвояси.
Похоже, вот этого начмеда терпеть уже можно было. Или ещё поискать?
— Рос, иди спать! — бросил я. — На грунт со мной пойдёшь часа через четыре.
— Дерена лучше в спортзал сгоняй. Хоть что-то сгорит, — буркнул пилот, направляясь к дверям.
— Без ленивых разберусь! — огрызнулся я. — Спать, сказал!
Я вышел из медотсека и зашагал к капитанской.
Чем я мог помочь Дерену? Я сам такой же заведённый. Только я в бешенстве, а у него, понимаешь, депрессия.
Или что?
— Вальтер! — окликнул я.
Выпущенный медиком из медблока пилот направился было к себе. Когда я окликнул его — притормозил и обернулся. Но смотрел сквозь меня.
Ничего, справлюсь и с этим. Если душу можно вытряхнуть, значит, она должна втряхиваться обратно.
Открытый космос, «Персефона», четыре часа спустя
Я не ожидал увидеть столпотворение в эйнитской общине. Похороны Тоо казались мне делом тихим, семейным.
Однако проблемы возникли уже на орбите — нам не враз удалось втиснуться достаточно близко к геосинхронной орбите.
Над храмом висели: крейсер разведчиков «Пламя заката», здоровенный экзотианский зэт-эспилер «Радость», принадлежащий, насколько я помнил, эрцогу Симелину. Чуть дальше болтался «Эскориал» Имэ. Выше преимущественных сорока тысяч висел гигант «Леденящий», а в нос ему дышал «Гойя»!
Оценив диспозицию, я ощутил себя шестым лишним. Что не помешало мне отжать «Радость» и втиснуться между Локьё и комкрыла.
Мне сто раз говорили, что я нахал, вот пусть теперь и лопают это сами.
Место это — моё. Я тут, в отличие от этой банды, ещё и дома.
Надо было спускаться на грунт, а Млич куда-то запропастился.
Я хотел ему кое-что на словах наказать перед спуском на Кьясну. Чтобы бдил. Уж больно много висело на орбите чужих кораблей.
Пройдя навигаторскую насквозь, я краем уха уловил обрывок стенаний чужого связиста:
— …так это же известный маньяк, капитан Пайел!
Я оттеснил дежурного:
— Это кто тут у нас маньяк?
— Извините, господин импл-капитан! Приветствую вас в свободном пространстве Содружества! Сеттинг-сержант Илин! — отчеканил улыбчивый парень в цветах дома Ильмариина.
Знал он меня исключительно по чужим рассказам, и конфуз ситуации его только позабавил.
Я посмотрел на пульт: похоже, связисты просто трепались. Активным был и маячок «Леденящего», а на пульте горело закрытое соединение с «Радостью». (Разведчики предпочитали беседы по выделенке, одно разорение с ними).
— Всей бандой обсуждаем капитана? — усмехнулся я. — Ну-ну. Я всех запомнил.
— Мягкого грунта! — отсалютовал мне весёлый сержант. — Наш эрцог уже там. Кого хоронят, не скажете? Кто такой Тоо Айниксте Иенкер?
Айниксте? Второе имя Тоо? Хэд…
И вообще, на кой Хэд Тоо было нужно второе имя?
— Как же я тебе расскажу, я ж маньяк? — Улыбнулся и чуть придавил сержанта Илина ментально. — Разве что мы и тебя переквалифицируем? Договорюсь с вашими об обмене бойцами… Пойдёшь к нам?
— Да ну! Зачем искушать вас до рукоприкладства? — рассмеялся сержант.
У него были хорошие чистые глаза. Глаза ещё не убивавшего человека.
— Хоронят моего названого брата. То, что он сделал — мне трудно вам сейчас объяснить. Это не из области физических действий. Но именно его поступок сломал начинающуюся войну с Э-лаем. Кулак сжимался уже, но линии не сошлись. И пальцы вцепились в пустоту. Извини, что путано… — Сердцу
