Канцлер. История жизни Ангелы Меркель - Кэти Мартон

«Она ни за что не произнесла бы подобную речь в Германии, — сказала впоследствии Ева Кристиансен. — Немцы сочли бы такие слова слишком эмоциональными, слишком сентиментальными», хотя за те же самые качества, наряду с её прямотой без прикрас, студенты Гарварда ей и аплодировали.

Радостное воодушевление от того чудесного дня в Кембридже не пережило и лета. Позже, в том же месяце, в японском городе Осака Меркель встретилась с американским президентом. Эта встреча была одной из последних. На собрании лидеров двадцати наиболее развитых стран, так называемой Большой двадцатки, Трамп в очередной раз попрал демократические ценности и традиции. Перешучиваясь с Путиным, он обесценил важность вмешательства России в американскую политику. Широко ухмыльнувшись и погрозив указательным пальцем, Трамп «предупредил» российского лидера: «Не вмешивайтесь в наши выборы!» Путин в притворном ужасе покачал головой: да разве можно о таком думать. И сам улыбнулся: было чему. Всего за несколько дней до этого Путин, объявив о «смерти» либеральной демократии, попал в заголовки газет по всему миру.

«Либеральная идея изжила себя», — утверждал Путин в захватывающем интервью для газеты Financial Times, отметив, что мир разочарован политикой открытых границ. Путин объявил устаревшими вопросы, на которых буквально строилась деятельность канцлера Германии.

Меркель всеми силами удерживала равновесие между своими ценностями и неоспоримым стремлением мира к авторитаризму. Ни одна страна не нуждалась в китайском рынке, российских энергоносителях и гарантиях безопасности с американской стороны больше, чем Германия. Ни одна страна не желала, чтобы мир превратился в арену для соперничества великих держав, меньше, чем Германия. ЕС, по мнению Меркель, должен был обуздать деструктивный национализм. Но как долго он сможет справляться с подобным без Великобритании? Без Америки?

Канцлер всё чаще обращала своё внимание на Европу и те узы, что связывали двадцать семь стран в непрочный союз. Меркель воспользовалась пятисотой годовщиной смерти Леонардо да Винчи как возможностью напомнить Западу: «За последние пять столетий самые важные изобретения появились в Европе. Однако в последнее время ничего не изобретается. Очнись, Европа! Очнись, Америка!».

В июне 2019 года Меркель вкратце описала все неожиданные препятствия, с которыми сталкивались западные демократии начиная ещё с тех триумфальных дней в 1989 году, когда пала стена, и будущая канцлерин пересекла границу с Востока на Запад. «Вскоре после этого вспыхнули конфликты на Балканах, затем — в исламском мире. Китай превратился в крупную экономическую державу, показав, что и недемократическое государство способно стать экономически успешным, и бросив серьёзный вызов либеральным демократиям. Затем мы столкнулись с исламским терроризмом и, в частности, нападением на Соединённые Штаты 11 сентября 2001 года. — Свою речь она завершила научным оборотом. — У нас пока нет однозначных доказательств того, что либеральная система одержит победу, — сказала канцлер с типичным преуменьшением. — Это меня беспокоит».

Тем летом постоянное напряжение наконец взяло своё. Её тело — на удивление крепкое для шестидесятипятилетней женщины, которая десятилетиями придерживалась расписания, посильного немногим из тех, кто вдвое моложе, — судя по всему, начало её подводить. За десять дней её дважды начинала бить дрожь на людях. Приходилось сжимать собственные руки. Во время встречи с новоиспечённым украинским президентом Владимиром Зеленским военный оркестр играл национальные гимны Германии и Украины, а канцлерин, казалось, никак не могла сдержать дрожь во всём теле. До сих пор немцы считали, что крепкое здоровье Меркель, — это нечто само собой разумеющееся. Неужели их «железная канцлерин», которая, прилетев прямо из Пекина, сразу направлялась в рабочий кабинет, на самом деле чем-то болеет? После целой череды кризисов некоторые наблюдатели естественным образом заключили, что дрожь — признак накопившейся слабости. (Помощники объясняли дрожь тем, что после смерти матери Меркель так и не прожила должным образом горе.)

«Я просто скажу, что вы знаете меня довольно давно и знаете, что я справляюсь со своими обязанностями, — заявила Меркель немецким СМИ. — При этом я такой же человек и, несомненно, сама слежу за своим здоровьем, тем более что в 2021 году заканчивается моя политическая карьера, после которой мне не хотелось бы постоянно ходить по врачам». Этим простым и очень приземлённым объяснением Меркель закрыла вопрос о том, позволяет ли ей здоровье и дальше заниматься делом всей её жизни.

Американец бы позавидовал тому, что СМИ сразу после этого послушно перестали обсуждать здоровье канцлерин. «Наша журналистская ассоциация провела собрание, — сказала Анна Зауэрбрей, берлинская обозревательница. — В итоге мы решили придерживаться традиции и не говорить о здоровье канцлера, поскольку оно не мешает ей справляться с работой. Она ведь явно справляется. Остальное — её личное дело». То, что в современном неспокойном мире СМИ сообща решили уважать частную жизнь канцлерин, казалось совершенно необычным.

Ангела Меркель не просто забила тревогу по поводу того, что угрожало ценностям Запада. Когда Трамп раскритиковал четырёх конгрессменок-демократок — представительниц меньшинств (трое из них родились в Соединённых Штатах, а четвёртая была беженкой из Сомали, однако получила американское гражданство), предложив им «вернуться в полностью разрушенные и кишащие преступниками родные места и помогать там», Меркель объявила: «Я решительно отказываюсь воспринимать нападки Трампа, — добавив: — Сочувствую женщинам, которые подверглись нападкам…» «Сила Соединённых Штатов в том, что представитель любой национальности может внести вклад в их величие», — напомнила она Трампу.

Однако её усилия по защите ценностей, которыми она дорожила, общественность в основном не замечала. Полномочия немецкого канцлера, то есть возможность действовать, особенно во внутренней политике, нарочно ограничены. Слишком уж мрачное прошлое у государства. В отличие от Путина, Си Цзиньпина, Эрдогана и премьер-министра Индии Нарендры Моди, Меркель не могла навязывать свою волю народу, да и не хотела. Она всё согласует с системой — медленно, но верно — благодаря отношениям, которые выстраивала десятилетиями. Её люди — верные коллеги из ХДС — разбросаны по всей Германии и постоянно держат её в курсе событий. Меркель — настоящий дирижёр прекрасно сыгранного оркестра: влиятельного правительства, в котором представлены ведущие политические партии, и бундестага, где законы перед принятием в основном вежливо обсуждают, а ещё преобладает ХДС.

Однако суровая правда заключалась в том, что события, сопровождающие её пребывание на должности канцлера, определялись не столько теми вопросами, которые волновали её в первую очередь (к примеру, климатом и оцифровкой), сколько безостановочными кризисами: начиная с глобального финансового кризиса, продолжая ядерной катастрофой на Фукусиме и конфликтом в Украине и заканчивая величайшим гуманитарным кризисом послевоенной Европы — прибытием целого миллиона беженцев. Политика в отношении последнего кризиса — величайшее достижение Ангелы Меркель — не прошла без потерь: внезапно крылья расправила партия под названием «Альтернатива для