Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

– Костяня! Ты!

Из подъезда дома (именно того, куда накануне утром привозили гроб с телом) вынырнула высокая тощая фигура. Чернявый парень в спортивных брюках, сланцах и мятой футболке. Длинная, прямая физиономия. Оттопыренные уши. При виде Ирэн губы парня растянулись в улыбке.

– А! Костюньчик! на тебе!

Ирэн тоже обрадовалась, подбежала, обхватила парня – она едва доставала ему до середины плеча – подпрыгнула и повисла на нем, звонко чмокнула в щеку (там остался отпечаток яркой помады).

– Костюньчик, дорогой! Я скучала. Кажется, уезжала тому назад целую вечность!

Парень в ответ что-то пробурчал. Максим подумал – местный дурачок, не иначе. Но радость Ирэн была бурной, искренней.

– Я тебе заграничный подарок привезла. Не бог весть что, но специально выбирала… Ой, а подарка-то и нет – в чемодане остался… Извини, пожалуйста, Костяня. Ну, не знаю, как быть.

– Парень замотал головой, выражая, что рад Ирэн и без подарка.

– Ты меня простил? простил? Ты ведь добрый…

Максим счел момент подходящим, дабы прервать чувствительную сцену – кашлянул, напоминая о своем существовании.

– Еще вот что… Костяня, мама дома? Ты подожди, Максим, я предупрежу Дюшу. Сейчас, сейчас… А ты чем занимаешься, Костянь? Как изменился! Взрослый мужик совсем. Плечи эвон… Встретила на дороге твою подружку – Таньку Веселкину – молоко везла в Малыхань. Здесь ничего не поменялось. Или поменялось? Танька раздалась и еще краше стала. Свадьба когда? Тили-тили тесто, жених и невеста! Вас уже сговорили? Может, и поженили, пока меня не было? Ох, многое я пропустила… Максим, я пойду, а ты жди!

Максим подождал, пока Ирэн нырнула в низкий подъезд, и под ее точеными ножками застонали ветхие половицы. Появилась она снова уже не одна – из-за ее спины выглядывала пожилая, плотная женщина. Темные с проседью волосы сколоты шпильками в старомодную прическу. Шелковый халат в пол – темно-синий, поблескивающий люрексом, перепоясанный поясом с кистями. На маленьких ножках тапочки.

– Это который? – поинтересовалась женщина.

– Вот он. Племянничек. Поверите ли?

– Почему же не поверить?

Проницательный красивый темный взгляд уставился на Максима и, удовлетворившись осмотром, как бы затуманился. Максим был совершенно очарован – он смотрел и не видел смуглое, прорезанное морщинками лицо, родимые пятнышки, дряблый подбородок, прочие старческие приметы – только выразительные, меланхоличные глаза.

– Да, я. Извините, не знаком. Максим Елгоков.

– Никогда не поздно познакомиться. Рада вас видеть, Максим… а по отчеству? Вашего отца как звали?

– Марат. Меня – Максим.

– Что ж, все правильно. Я – Дюша. Прозвище у меня такое. Сколько живу – так себя помню. А по паспорту – Галина Викентьевна Авдонина… Проходите, Максим Маратович. И ты, Ирин.

Максим пошел, удивляясь своему безоговорочному доверию и приязни к женщине, встреченной им впервые в жизни. Но все когда-то происходит в первый раз (дай-то Бог, не в последний). Мы словно пересекаем некую черту – не обязательно на перекрестке в здешней степи, перед въездом в Утылву – да где угодно пересекаем. Безошибочно доверяемся внезапному чувству.

Вот и Максим не ошибся. Хотя, наверное, за сегодняшний день он не устанет удивляться. На первом этаже, за металлической дверью оказалась просторная квартира. Словно пещера Алладина за скалой. Старая планировка: длинный коридор, три комнаты – две вместительные, третья почти каморка. Современный добротный ремонт. Дорогие виниловые обои на стенах – темные, насыщенные краски. Если бабушка Юлия для дома в Коммуздяках выбирала холодноватые, спокойные тона – серый, голубой, то у Дюши в комнатах малиновый, коричневый с золотым тиснением, бордовый. Впрочем, все смотрелось гармонично – для Юлии и Дюши. На полу толстые шерстяные ковры. Двери из массива дерева. Плотные шторы. Велюровые диваны и кресла с твердыми подлокотниками. Все новое, не обрямканное, не залоснившееся. Одного взгляда довольно, чтобы понять – цена очень даже немаленькая. Очевидно, владелица не ограничивала себя в деньгах – она приобрела, что ей понравилось, и при этом вкус ее не подвел. Квартира не смотрелась выставкой богатства – это было уютное жилье, приспособленное под своих обитателей, которые не тряслись над обстановкой, а пользовались уверенно.

Дюша пригласила гостей в комнату. Малиновые обои на стенах. Тут же большой ЖК-телевизор – дорогая игрушка. Цивилизация достигла Утылвы. На стол выставили посуду из одного сервиза – не иначе, как на десяток персон. Чувствовалось, что все предметы доставляли Дюше искреннее удовольствие и, несмотря на новизну, несли на себе отпечаток хозяйки.

– Садитесь, гости дорогие. Я вас покормлю. С дороги притомились – от самого Кортубина ехали. Только извините, у меня скромно. Не ждала никого.

Накрывать на стол помогал Костяня. Он беспрерывно гримасничал и тянулся к Ирэн, но получалось у него быстро и ловко – ничего не опрокинул и не разбил. На столе, накрытом скатертью с ромбическим орнаментом, появился горячий заварочный чайник (конечно, не синий), масленка с желтым бруском, розетки с вареньем, нарезанный ломтями серый хлеб, колбаса, розовое сало, приличное блюдо с картофельной запеканкой. Оглядев приготовления, Дюша снова отлучилась на кухню и вернулась со сковородкой со скворчавшими котлетами и деревянной подставкой. Напоследок была выставлена бутылка «Пшеничной», хрустальные стопочки.

Костяня исчез, за столом остались Дюша и Максим с Ирэн.

– Ну, что? помянем бабушку? Пусть земля ей будет пухом.

– Все выпили. Дюша вытерла краем полотенца губы.

Максим и Ирэн, не сговариваясь, потянулись за котлетами. Максим сжевал сразу две штуки. Котлеты – зажаристые, жирноватые, домашние. Ощущение сытости благотворно разлилось по телу. Ирэн тоже не скромничала, кусала с завидным аппетитом. Мысли о фигуре ее не заботили. С вилки капал масляный сок, Ирэн ловила его на хлеб и отправляла в рот.

– Дюша вежливо ждала. Ирэн первой нарушила молчание. Проглотила кусок, осыпавшиеся крошки собрала и туда же.

– Уфф… Обалденно вкусно! Отпустило. В животе хорошо стало – тепло. Дюша, вы не испортились – готовите так, что пальцы съешь и не заметишь. Правда, Максим?

– Мало вы как-то. Еще берите.

– Я пас. Сейчас юбка по швам разойдется.

– Дюша продолжала наполнять стопки. Максим и Ирэн не скромничали. Нахваливали искренно Дюшино угощенье. Даже чай показался Максиму необыкновенно вкусным – темным, тягучим, с травяным ароматом. Ирэн вспомнила о вежливости и облизала сладкие пальчики.

– Между женщинами завязалась беседа. Максим больше слушал, выуживая информацию из обрывков фраз и случайных эмоций.

– Как вы тут, Дюша?

– Как мы? – ласковая усмешливость в темном взоре. – Как все. Да мы-то что? Как ты, девонька?

– И у меня нормально. Ну, почти. Слышала я, что баба Лида умерла? Лариска мне сказала по телефону. Вот несчастье-то…

Максим опять пригляделся к женщине со странным именем