Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

модные, из Европы привез – как он в них пальцы на ногах не отморозил… Нисколько не смешно!

– Я не смеюсь. А что со всеми нами будет? с заводом, с Утылвой?

– В неподходящее время ты вернулась. У нас масса новостей и новых словечек – кризис, дефолт, оптимизация… кастрация… Серьезно звучит. Каждый тылок выучил… Уши не заткнуть и не отгородиться, когда в холдинге решили по причине мирового кризиса оптимизироваться. Если бы только самих себя – этих управленцев в Стальинвесте… Утылва в чем проштрафилась?

– В чем, Дюша?

– Эти найдут! Рыночники херовы! Кризисные менеджеры! Их глава – Сатаров… Начали расходы резать. У себя на комбинате. А мелкие предприятия в холдинге, вообще, под нож! в расход! Вишь, экономически нецелесообразно! И наш завод зарежут. Элементарно. Пока не объявили официально, но весть уже дошла – холдинг закрывает ТыМЗ. Вот так. Сказочке конец.

– Неужели? Не может быть…

– Признаки давно имелись. Для умных людей. Хотя бы отставка Васыра. Кортубинский комбинат у нас тут рулит, мы при нем числимся, в холдинг входим. У комбината – над собственным комбинатовским начальством – компания управленцев Стальинвест. Этажи у пирамиды – зачем эдакие сложности? Чтобы ответственность спрятать. Кого тылки проклинать станут?..

– Пирамида? То ж не у нас – в Египте…

– У нас, как и везде в мире. А что сейчас в мире? Правильно, кризис. Про кризис по телевизору беспрерывно говорят. Лишь в последние дни переключились на нового президента. Да нам без разницы, что на троне по переменке пересаживаются. Как в игры играют. Зато мы вот сели окончательно…

– Куда сели?

– Лучше не называть… Кризис хуже стихийного бедствия. Кажется, ни смерч, ни землетрясение, ни потоп не сравнятся с ним. Кара божья. Только за какие грехи? Мы виноваты, что там в Москве или в Нью-Йорке миллиарды не поделили? У нас копейки – и тех нет…

– Дюша, я не в Нью-Йорке была, а в Карловых Варах. Честно говоря, простой официантке это все до лампочки…

– Там бы и оставалась! в Варах своих… Ты ведь не в скорлупе обретаешься? В столице пожила. Теперь за границу дорожку проторила. Рестораны да курорты. В этот раз в Карловы Вары. Не скучаешь.

– Я там не отдыхаю, а работаю. Никто за красивые глаза деньги не платит. А если платит, то я красотой не торгую. Вы меня сейчас обидели! Я впахиваю…

– Ну, ну, никто тебя к этим не причисляет. Есть у тебя грешки, но другого рода. И я сказала не в упрек. Ты же не затворница. Что в мире происходит? за пределами нашей славной Утылвы?

– Сдался мне ваш кризис! или не ваш… У меня своя жизнь и свои проблемы. Чемодан вот, а в нем деньги, документы…

– Скоро проблем пребудет для всех – да уже…

– Чего – уже?

– Проблемы! до Утылвы добрались! Достал кризис-то. Ощутили мы…

– Ой, чего тылкам беспокоиться? Отродясь большого богатства не водилось. И при царях, и в Союзе. Единственный местный олигарх Калина Чиросвий – и тот всего лишился. Да сам отдал советской власти, по доброй воле. Здесь же от богатства как от чумы шарахались.

– Ты отчасти права. Раньше вера не позволяла, потом принципы. Один хрен. Тылки твердо знали – честно богатство не наживешь и не сбережешь. Даже дед Калина согласен был.

– А себя вы к богатым не относите, Дюша? Магазин у вас. Купили детям квартиры в Кортубине, свое жилье облагородили. Царские хоромы у вас! Честность не пострадала?

– Говори, но не заговаривайся. От магазина доходы посчитала? а расходы? Если все сложить – бензин, коммуналку, налоги, зарплаты, взносы черти куда – в итоге пшик. Это раньше, пока тылки еще советский жирок не растрясли, торговля прибыль приносила. Жилье сынам я купила в девяностых, когда квартиру за машину отдавали. Сейчас ни в какое сравненье не идет. Что наторговала – дефолт сожрал. Народ – нищий. При новых порядках богатеями все хотят стать даже в Утылве – вот однажды проснуться. А силы приложить, головой поработать и рискнуть всем, что есть…

– Да, да, все, что непосильным трудом нажито. Три магнитофона, три кинокамеры, три портсигара и куртка замшевая – тоже три…

– Не было кожаных курток! Не носил Имбрякин никогда. А дети мои друг за дружкой вещи донашивали.

– Давайте не сориться, Дюша. Я же только приехала. При Союзе все жили скудно, серенько. У Васыра тоже не было замшевой куртки. Зато все равны…

– Наверное, и дальше надо так… Ах, не знаю я как…

– Не терзайтесь. Берите пример с меня. Нет денег – и не надо – беспокоиться нечего. Доходы с расходами считать. Квартиры покупать. В голове легко и просто!

– Ветер в твоей голове. И призраки ворпаней. В жизни также. Вертихвостка. Ни ребенка, ни котенка. А у меня дети! На мужа не надеялась. У Имбрякина голова тяжелая от мыслей – там глобальные прожекты, вселенская справедливость, окончательная истина, а у ребятишек – носки дырявые. Но лучше пусть носки, чем мозги в этих дырах… Есть еще особые ворпаньи дырки…

– Ваш муженек умнейший человек… был. Никто не отрицает. Второе место после Васыра по праву занял бы – главного инженера завода.

– Не мешало бы ума-то убавить, а простоты и легкости впустить. Все воспринимал на полном серьезе. В коммунизм верил, а меня убежденность его пугала… Я-то вовремя Имбрякина от мальчишек отстранила, а вот твоей Лариске пришлось его до конца терпеть. И Лешка ее…

– Лешка отца сильно любил.

– Его все любили. Я тоже. Нет силы, страшней любви. Бежать, спасаться… Я хотела, чтобы мои дети выросли обыкновенными людьми – даже не в половину умными, как их отец. Сложилось. Возмужали, переженились, работают, звезд с неба не хватают. И я рада! Младший Костяня при мне… Только это… Наверное, вымолила я у Бога, чтобы все попроще было. Костяня – простодыра. Он как дитя доброе и беззащитное.

– Вы защитите, Дюша. Не прибедняйтесь. У вас хватило сил от мужа уйти, детей поднять. Вы о Костяне позаботитесь. Вы же умная – не меньше, чем Имбрякин. Притворяетесь только. Сами невесту для младшего присмотрели. Танька тоже простовата, но она добрая, здоровая, работящая, послушная. Они – Танька и Костяня – вашими мозгами проживут. Вы продумаете и устроите хорошо… Красивая клумба в вашем дворе.

– Это Костяня придумал и сделал. Сам бутылки пластиковые насобирал – целый мешок, сам красил. Цветы вместе с ним я садила. Тюльпанчики. Получилась у него стрекоза-то.

– Костяня – выдумщик. Просто не может словами объяснить, а показать…

– Выдумщик… Да… Завелся тут у него один