Удачная охота - Павел Кузнецов

— В общем, так, лейтенант, — начал Император, когда мы оказались на ступенях узилища, — просто немного отойдёшь от здания, и альты сами тебя встретят. Мне лишний раз в их обществе лучше не появляться, так что мы распрощаемся прямо здесь.

— Мой император, я вынужден принести свои извинения за несвоевременное возвращение из отпуска… — начал я не совсем приятную часть разговора, отвешивая государю глубокий поклон.

— Какого отпуска? — не совсем понял меня Император.

— Вы предоставили мне отпуск в месяц, а я уже никак не успею прибыть к месту несения службы в отведённый срок, — счёл необходимым пояснить я.

— А, ты о своей службе! Забудь, я уже отправил тебя в отставку, — и, коротко подмигнув, добавил. — Теперь у тебя есть только одна служба — береги свою возлюбленную. Будешь отвечать за её душевное и физическое спокойствие передо мной. Понял?

— Да, мой император! — вытянулся во форунт я, несколько ошалевший от слов государя.

— Если решишь вернуться на службу, придёшь ко мне на аудиенцию. Место в столице я тебе подберу такое, чтобы в полной мере использовать твои таланты и твою преданность Империи. А сейчас, прощай! — с этими словами он стремительно запрыгнул в подъехавшую точно по заказу карету, и ещё через мгновение императорский кортеж из кареты и целого подразделения конных телохранителей застучал копытами и колёсами в сторону дворца. Всё это время я так и стоял, вытянувшись по стойке смирно, совершенно обалдевший и не верящий, что всё так неожиданно разрешилось.

Воссоединение

Отойдя от Башни на несколько кварталов в сторону поместья синеволосой, я наткнулся на обещанных императором альт. Первой увиденной мною альтой оказалась Стассианна. Я со счастливой улыбкой направился в её сторону, протягивая руку в принятом у них приветствии, однако вместо ответного приветствия её ладонь стремительно метнулась вперёд, и мою щёку обожгло пощёчиной.

— Как ты мог обменять возлюбленную на интересы империи!? — прорычала разъярённая фурия.

— Только не говори мне, девочка, что Виктория поступила бы по-другому, — не стал оправдываться или наседать я. — Когда она уходила вершить вашу кровную месть, меньше всего думала об интересах возлюбленного. Тебе на кажется, что всех нужно мерить одним метром?

— Она оставила Алисию позаботиться о тебе.

— К сожалению, я не знаю других мужиков среди альт, поэтому не мог никого оставить вместо себя, — прорычал уже я в ответ, и мои слова буквально сочились иронией.

— Убью, — просто ответила Стася, стремительно извлекая мечи из ножен.

Впрочем, исполнять свою угрозу она не спешила, просто гоняла меня по площади, оставляя на теле всё новые и новые порезы. Драться с ней было совершенно невозможно, так как я банально не успевал за её движениями, и стоило мне выставить меч для блокирования одного удара, как уже начиналось и завершалось ещё два.

— А на моих скоростях слабо? — поинтересовался, наконец, я, когда мне всё это порядком надоело. В душе кипели злость на слишком быструю альту и недовольство слишком уж медленным мной.

— Обойдёшься, — ответила дама, оставляя особенно глубокий порез в районе внутренней части бедра. — «Вот зараза! Так и норовит побольнее поддеть мою гордость».

— Ну, ты и стерва, Стася! Или тебя это возбуждает? — воительница ответила звериным рыком, и в следующий момент я оказался прижатым к земле её нечеловеческой силой.

— Ты ещё поговори у меня, — услышал я её тихий голос над самым ухом, но в нём не было угрозы, только слышался какой-то отголосок знакомого уже мне безумия. Она укусила моё ушко и вдруг мило проворковала. — Соскучился, наверное, по женской ласке?

Ответить я не успел, потому что женщина без всяких переходов просто взяла меня прямо на мостовой небольшой площади, совершенно не заботясь о наверняка присутствующих взглядах любопытных обывателей. Думать во время близости с альтой было просто физически невозможно, всё сознание буквально растворялось в эмоциях и удовольствии, так что соображать я начал лишь спустя какое-то время, когда дама несколько ослабила свою хватку.

Подниматься с мостовой совершенно не хотелось; хоть она и была значительно жёстче голой земли, но пережитый шквал эмоций погрузил тело и разум в приятную негу, совершенно не зависящую от внешних условий. Женщина после завершения процесса так и осталась сидеть на мне в позе всадницы, уперев руки в мою грудь, и с любопытством заглядывая в глаза.

— Ты прав, вы с Викторией стоите друг друга, — произнесла уже несколько иным тоном синеволосая. Она явно осталась довольна пережитыми ощущениями, сменив гнев на милость. — Но твоя злость такая миленькая, так приятно щекочет моё естество; просто ничего не могу с собой поделать, так и хочется тебя разозлить, а затем крепко обнять!

— Ты ненормальная, Стася. Позлила бы себе другого человеческого мужика, почему именно я?

— Злость бывает разной. Спать с мужиком, когда он тебя обливает грязью своей мелочной натуры, тщеславием, что имеет такую красавицу, униженной злостью, граничащей с подхалимажем — то ещё удовольствие. Твоя же злость чистая, ничем не замутнённая, да ещё и в большей степени на себя, чем на меня. Она так приятно колется, так меня заводит!

— И что, теперь будешь на меня набрасываться, как только увидишь?

— Нет, почему же. Благодаря тебе я поняла, какой мужик мне нужен, буду работать над его поиском. А тебя уже заждалась Виктория, — передо мной была уже не стерва, а вполне рассудительная и целеустремлённая дама. Такая разительная перемена заставила меня задуматься, так сказать, о вечном.

— Скажи, Стася, а вы спите с человеческими мужчинами просто ради удовольствия, или обязательно нужна большая любовь?

— Ты задаёшь слишком сложные вопросы, — дама ощутимо нахмурилась. — Но раз уж я так бессовестно тобой попользовалась, попробую ответить. С тобой мне интересно, так как ты чистый душой и влюблён в другую альту. Важно и то, что ты уже имел раньше близость с альтой и сильно изменился из-за этого внутренне, можно сказать, ты способен теперь не только получать, но и доставлять удовольствие альте, причём, любой. С остальными человеческими мужиками всё гораздо сложнее. Хоть физиология у нас и схожа с человеческой, но эмоциональный мир другой, обливаться же грязью чужих эмоций в процессе близости никому не хочется. Лучше уж обойтись вообще без неё. Спать, конечно, можно с любым, но удовольствие получишь лишь от немногих, и лично мне до тебя такие не попадались.

— Тогда понятно, почему ты такая стерва, — решил я поддеть воительницу.