Без права на ошибку - Ли Чайлд

и с тем и с другим. Они предполагали, что спортивное старье возле ограды быстро обнаружат, основная масса полицейских двинется туда, мы побежим к кортежу Армстронга, и тогда появится отличный шанс в него выстрелить.

– Звучит довольно правдоподобно, – сказал Ричер. – Только я там никого не видел.

– В сельской церкви полно закутков, где легко можно спрятаться, – возразил Стайвесант. – Вы крипту проверяли?

– Нет.

– А хоры?

– Нет.

– А таких уголков там немало, – повторил Стайвесант.

– Но я все время чувствовал чье-то присутствие.

– Не сомневаюсь, – сказал Стайвесант. – Они там были. Голову даю на отсечение.

На какое-то мгновение воцарилась тишина.

– Неустановленные лица обнаружены? – спросила затем Фролих.

– Там же творился сущий хаос, – покачал головой Стайвесант. – Шныряли полицейские, толпа разбегалась врассыпную. Когда порядок восстановился, недосчитались не менее двадцати человек. Это вполне объяснимо. Ты среди массы людей на открытой местности, и вдруг кто-то находит оружие – невольно побежишь как сумасшедший. Вы не согласны?

– А что скажете про пешего человека, которого заметили копы?

– Да просто какой-то тип в пальто, – ответил Стайвесант. – Полицейский штата не смог его описать. Скорее всего, гражданский вышел погулять. Одним словом, никто. Преступники, думаю, к тому времени уже были в церкви.

– Но что-то ведь вызвало у полицейского подозрение, – вставила Нигли.

– Вы же сами понимаете, – пожал плечами Стайвесант. – Как рядовой полицейский из штата Северная Дакота ведет себя в окружении сотрудников Секретной службы? Из двух зол выбирает меньшее. Если кто-то кажется подозрительным, он должен сообщить наверх, даже если потом не сможет объяснить, что именно было подозрительного. И сердиться за это на него нельзя. По мне, лучше перебдеть, чем недобдеть. Не хотелось бы, чтобы полицейские боялись проявлять настороженность.

– Выходит, у нас по-прежнему ничего нет, – заключила Фролих.

– У нас по-прежнему есть Армстронг, – парировал Стайвесант. – А у Армстронга по-прежнему стучит сердце. Так что шагайте ужинать и возвращайтесь в десять. У нас встреча с ребятами из ФБР.

Сначала они отправились в офис Фролих, чтобы проверить, как у Нигли дела с поиском по базе Национального центра информации о преступлениях. Программа уже закончила работать. Фактически все было готово еще до того, как они отошли от стола. В верхней части экрана высветилось сообщение, что поиск длился девять сотых секунды и дал ноль совпадений. Фролих снова открыла окно запроса и набрала: «отпечаток большого пальца на письме». Щелкнула мышкой и уставилась в экран. Он обновился почти мгновенно – за восемь сотых секунды, но ни одного совпадения опять не нашлось.

– Теперь выдал ноль еще быстрее, – отметила она.

Фролих попробовала другое словосочетание: «отпечаток большого пальца на сообщении». Через восемь сотых секунды тот же результат – ни одного совпадения. Она набрала: «отпечаток большого пальца на угрозе». Те же восемь сотых секунды и тот же итог. Не в силах скрыть разочарование, Фролих вздохнула.

– Давай я попробую, – предложил Ричер.

Фролих освободила кресло, он сел на ее место и напечатал: «короткое письмо, подписанное отпечатком крупного большого пальца».

– Идиот, – прокомментировала Нигли.

Он щелкнул мышью. Экран мгновенно обновился и сообщил, что за семь сотых секунды, которые компьютер потратил на поиск, совпадений программа не обнаружила.

– Зато у меня новый рекорд скорости, – улыбаясь, заметил Ричер.

Нигли засмеялась, и всеобщее разочарование стало не таким острым. Ричер набрал: «отпечаток большого пальца и сквален» – и опять щелкнул мышью. Поиск завершился через одну десятую секунды.

– Замедление, – отметил Ричер.

Он попробовал ввести только «сквален». Восемь сотых секунды – совпадений нет.

Он набрал через букву «а»: «сквалан». Восемь сотых секунды – совпадений нет.

– Бесполезно, – махнул рукой он. – Пошли поедим.

– Подожди, – возразила Нигли. – Дай еще раз попробую. Это как на Олимпиаде.

Она ткнула его в бок, и Ричер освободил кресло. Нигли напечатала: «одиночный необъяснимый отпечаток большого пальца». «Поиск». Шесть сотых секунды. Совпадений нет.

– Ого, шесть сотых, – улыбнулась Нигли. – Народ, у нас новый мировой рекорд.

– Так держать, – похвалил Ричер.

Нигли набрала: «единичный необъяснимый отпечаток большого пальца». Нажала «Поиск».

– Это даже забавно, – сказала она.

Шесть сотых секунды – совпадений нет.

– Делите первую строчку с Ричером, – сказала Фролих. – Снова моя очередь.

Она поменялась местами с Нигли и, глядя на клавиатуру, ненадолго задумалась.

– Ладно, поехали, – произнесла она. – Или я вырву золото, или мы проторчим здесь всю ночь.

Она набрала всего два слова: «большой палец». Нажала «Поиск». Окно с запросом исчезло, экран на целую секунду завис, а потом ожил с единственной записью объемом в один короткий абзац. Это был полицейский отчет из Сакраменто, штат Калифорния. Врач приемного покоя одной из городских больниц пять недель назад сообщил в местное полицейское управление, что оказывал помощь человеку, который случайно, выполняя какие-то плотницкие работы, отрезал себе большой палец. Однако из-за характера раны врач был убежден, что перед ним результат намеренной ампутации, но сделанной руками непрофессионала. Полицейские навестили пострадавшего, но тот заверил их, что это действительно несчастный случай: палец отрезало при работе электропилой. Дело было закрыто и сдано в архив.

– Странные вещи хранятся в этой системе, – проговорила Фролих.

– Ну а теперь пойдем поедим, – повторил свое предложение Ричер.

– Может, стоит попробовать что-нибудь вегетарианское, – сказала Нигли.

Они поехали в район Дюпон-Сёркл и поели в армянском ресторане. Ричер ел баранину, а Фролих и Нигли – различные блюда из нута. На десерт была пахлава и по три чашечки крепкого мутного кофе. Много болтали, обо всем на свете и ни о чем. Никому не хотелось говорить ни об Армстронге, ни о Нендике, ни о его жене, ни о людях, способных напугать человека до смерти и пристрелить двух ни в чем не повинных гражданских, которые по несчастной случайности оказались однофамильцами вице-президента. Фролих не хотела в присутствии Ричера говорить про Джо, а Нигли не хотела в присутствии Фролих говорить про Ричера. Начали обсуждать политику, как и остальные в ресторане и, вероятно, во всем городе. Но обсуждать политику в конце ноября было практически невозможно без упоминания имен новой администрации, а это неизбежно привело бы их к Армстронгу, так что разговор свелся в основном к личным взглядам и убеждениям. Для этого требовалась некоторая информация биографического характера, и вскоре Фролих уже расспрашивала Нигли про ее работу и жизнь в целом.

Ричер отключил внимание. Он знал, что про жизнь до армии Нигли рассказывать не станет. Она никогда об этом ни с кем не говорила. Никогда. Они были знакомы уже много лет, но о ее прошлом Ричер не знал абсолютно ничего. Он предполагал, что с Нигли случилось какое-то несчастье. Среди военных это не редкость. В армию идут,