Без права на ошибку - Ли Чайлд

если нужна работа или хочется освоить определенную профессию, а еще если нравится стрелять из мощного оружия и что-нибудь взрывать. Некоторые, как сам Ричер, становятся военными потому, что так предопределено судьбой. Однако большинство ищет в армии единства с другими людьми, доверия между ними, преданности и братства. Большинство ищет замену утраченным братьям, сестрам, родителям.

Итак, о жизни до армии Нигли и словом не обмолвилась, но про карьеру кое-что рассказала; впрочем, Ричер по-прежнему ее не слушал: теперь он просто оглядывал ресторан. В зале было полно посетителей. Много людей сидело парами, не меньше, пожалуй, и целыми семьями. Конечно, догадался он, завтра же День благодарения, предстоит готовить большой праздничный обед, а сегодня от кухни можно и отдохнуть. Кое-кто из сидящих за столами ему даже показался знакомым – наверное, политики или телерепортеры. Когда Нигли стала рассказывать о новой работе в Чикаго, Ричер опять включился в разговор. Место, кажется, неплохое. Коллеги и из правоохранительных органов, и из военных структур. Фирма довольно крупная. Предлагает клиентам целый ряд услуг – от компьютерной безопасности до защиты от похищения выезжающих за границу специалистов. Если живешь на одном месте и каждый день ходишь на работу, это, пожалуй, хороший вариант. По крайней мере, Нигли, видимо, вполне довольна.

Они уже собрались заказать по четвертой чашке кофе, как вдруг у Фролих зазвонил мобильный телефон. Пробило девять. В ресторане было довольно шумно, и поначалу никто звонка не услышал. Потом негромкая, но настойчивая трель из ее сумки все-таки привлекла их внимание. Фролих достала телефон и ответила на звонок. Ричер наблюдал за ее лицом. Сначала на нем появилось некоторое недоумение, а потом и легкое беспокойство.

– Хорошо, – сказала она и, хлопнув крышкой, посмотрела на Ричера. – Стайвесант хочет, чтобы ты вернулся в офис. Немедленно.

– Я? – удивился Ричер. – С чего бы?

– Этого он не сказал.

Стайвесант ждал их у стойки дежурного, прямо за главной дверью. Сам дежурный был чем-то занят в противоположном конце стойки. Все выглядело совершенно обыкновенно, за исключением находившегося перед Стайвесантом телефона. Аппарат перенесли сюда с обычного места и поставили лицом к входящим в офис, виднелся тянувшийся от него провод. Стайвесант смотрел на телефон не отрываясь.

– Нам позвонили, – объявил он, заметив Ричера, Фролих и Нигли.

– Кто? – спросила Фролих.

– Не представились. Номер тоже неизвестен. Не определился. Мужской голос, без выраженного акцента. Он позвонил нам на коммутатор и попросил соединить с «большим человеком». Что-то в речи мужчины заставило дежурного принять звонок всерьез, и он перевел его на меня: видимо, подумал, что «большой человек» – это я, ну знаете, начальник. Но оказалось, имелось в виду другое. Со мной тип говорить не захотел. Ему нужен был «большой человек», которого он не так давно видел.

– Я, что ли? – спросил Ричер.

– Вы единственный крупный мужчина, который недавно у нас появился.

– С чего вдруг кому-то понадобилось со мной говорить?

– Скоро узнаем. В девять тридцать он перезвонит.

Ричер взглянул на часы. Двадцать две минуты десятого.

– Это те, кого мы ищем, – догадалась Фролих. – Действительно видели тебя в церкви.

– Надеюсь, – кивнул Стайвесант. – Это наш первый реальный контакт. Мы подключили диктофон. Получим запись голоса. И отследим, откуда звонят. Вы должны продержать собеседника на линии как можно дольше.

Ричер бросил быстрый взгляд на Нигли. Она посмотрела на часы.

– Времени маловато, – покачала головой она.

Ричер кивнул.

– Можно срочно получить прогноз погоды в Чикаго?

– Сейчас позвоню на Эндрюс, – сказала Фролих. – Но зачем тебе?

– Просто сделай, хорошо?

Она отошла в сторону. Метеорологической службе военно-воздушных сил потребовалось четыре минуты, чтобы сообщить: в Чикаго сейчас ясно и холодно, и ожидается, что в ближайшие дни погода не изменится. Ричер снова взглянул на часы. Девять двадцать семь.

– Хорошо, – сказал он.

– Не забудьте: держать мужчину на связи как можно дольше, – напомнил ему Стайвесант. – Преступники не могут объяснить себе ваше появление на сцене. Не знают, кто вы такой. И это их беспокоит.

– А на сайте переходного периода указано, что будет в День благодарения? – спросил Ричер.

– Да, – ответила Фролих.

– И конкретное место приведено?

– Да, – повторила она.

Двадцать восемь минут десятого.

– Что еще у Армстронга в расписании? – спросил Ричер.

– Через десять дней снова Уолл-стрит, – ответила Фролих. – Это все.

– А в ближайшие выходные?

– Возвращается с женой в Северную Дакоту. Завтра, ближе к вечеру.

– Это на сайте есть?

– Нет, это совершенно личное, – покачала головой Фролих. – О таком мы нигде не объявляем.

Двадцать девять минут десятого.

– Хорошо, – снова сказал Ричер.

Зазвонил телефон, в тишине показалось, что очень громко.

– Рановато, – заметил Ричер. – Кому-то уже не терпится.

– Держите его как можно дольше, – во второй раз напомнил Стайвесант. – Им любопытно что-то узнать, воспользуйтесь этим. Тяните время.

– Алло. – Ричер взял трубку.

– Больше тебе так не повезет, – услышал он чей-то голос.

Но на слова Ричер внимания не обращал: он прислушивался к фоновым звукам.

– Ты меня слышишь? – сказал голос. – Хочу поговорить с тобой.

– Зато я разговаривать с тобой не хочу, придурок, – отрезал Ричер и положил трубку.

Стайвесант и Фролих вытаращили на него глаза.

– Что вы сделали?! – воскликнул Стайвесант.

– Я не в настроении болтать попусту, – отмахнулся Ричер.

– Я же сказал, надо продержать его как можно дольше!

Ричер пожал плечами:

– Если вы хотели, чтобы разговор сложился по-другому, взяли бы дело в свои руки. Сделали бы вид, что вы – это я. И болтали бы сколько душе угодно.

– Это же саботаж!

– Вовсе нет. Это мой ход в нашей игре.

– Какая тут, к черту, игра?

– А что же, по-вашему?

– Нам нужна информация.

– Да будьте же реалистом! – воскликнул Ричер. – Так вы ее никогда не получите. – (Стайвесант промолчал.) – Я хочу выпить чашку кофе, – сказал Ричер. – Вы вытащили нас из ресторана раньше, чем мы закончили ужинать.

– Остаемся здесь, – велел Стайвесант. – Ждем. Они могут перезвонить.

– Не перезвонят, – сказал Ричер.

Они прождали у стойки дежурного пять минут, потом отказались от этой затеи и отправились в конференц-зал, прихватив с собой пластиковые стаканчики с кофе. Нигли держалась особняком. Фролих была страшно молчалива. Стайвесант был страшно зол.

– Объясните, в чем смысл вашего хода, – потребовал он.

Ричер сел в конец стола, один. Нигли заняла нейтральную позицию посередине. Фролих и Стайвесант устроились в противоположном конце.

– Чтобы запечатывать конверты, эти люди используют воду из-под крана, – напомнил Ричер.

– И что? – спросил Стайвесант.

– А то, что нет ни единого шанса из миллиона, что они станут трезвонить в главный офис Секретной службы Соединенных Штатов, не понимая, что звонок постараются отследить. Ради бога! Они бы обязательно вовремя оборвали разговор. А