Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А радио у вас было?
— Конечно. Обычный радиоприемник. Раз в неделю слушал сообщения из Центра. Выполнял его указания и потом переправлял письма в тайнописи на адреса в Европе или же передавал информацию через тайники.
— Сами по радио информацию не отправляли?
— Нет. Связь была односторонней.
— А как вы работали, как продавали свои машины, оборудование? И что бы произошло, если бы в Риме решили вас проверить?
— Если бы проверили, то убедились, что у меня было много контактов по делам фирмы, которую я представлял. И где-то в Гонконге или на Тайване я посещал все химчистки.
— Но кто обеспечивал вас деньгами?
— Центр, естественно.
— А ваши хозяева из Рима не понукали? Давай активнее, продавай больше…
— Все проще: продашь, получишь комиссионные, не продашь, ничего не получишь. Какие хозяева? У меня их и не было. Я был свободный представитель, вольный агент, проверить которого было невозможно. И хозяевам из Рима все было до лампочки. Я принимал заказы, записывал. А для того чтобы продать, надо было сидеть там днями и ночами, целыми месяцами. А у меня днями и ночами шла несколько иная работа — на Центр. Я все делал правильно. Казалось, сложностей быть не должно. Однако сложности начались…
Бомба из ЮАР
— В 1977 году мне впервые приказали выехать в ЮАР — тогда страну апартеида. Настоящее фашистское государство. На всех скамейках в парках, на улицах надписи «только для белых». Магазины — только для белых, для черных ничего нет. Черные в шесть часов вечера садятся в автобусы и уезжают в свои тауншипы. До завтра! В городе остаются одни белые. Для меня это было дико.
Тогда Советский Союз помогал Африканскому национальному конгрессу. Разведку же больше интересовало другое: тайные связи ЮАР с Западом. Когда я в первый раз посетил Намибию, это была немецкая Юго-Западная Африка, колония ЮАР. Объездил всю страну: нельзя было ограничиваться одним городом. Везде нужны были контакты.
В Намибии общался только на немецком. Потому что даже черные говорили на этом языке не хуже немцев. Гостиницы — немецкие, названия магазинов — на немецком. И везде, по всей стране немецкие фермеры, выжимающие, как только немцы умеют, всю кровь из своих чернокожих — чуть ли не рабов.
Намибия была нам интересна своими залежами урана. Там уран добывался уже обогащенный до 80 процентов, поднимали его на поверхность в свинцовых контейнерах. И весь он шел в Америку. А ведь официально США, Англия и другие западные страны к тому времени объявили ЮАР экономический бойкот. Никаких контактов, экономических отношений вроде быть не должно. И я сообщал, что это совсем не так.
В 1978 году я сам предложил совершить поездку по приграничным, прифронтовым государствам — Замбии, Ботсване, Малави. Они, по идее, как бы помогали Южноафриканскому конгрессу, но все равно экономикой там заправляли юаровцы. В Ботсване, к примеру, алмазные копи находились в руках компании «Де Бирс». Она, взращенная семейством Оппенгеймер, все держала в своих руках, да и сегодня держит.
— А что еще интересовало советскую разведку в ЮАР?
— Есть там все-таки атомная бомба или нет? В научно-исследовательской лаборатории Пелендаба велись исследования в ядерной области. И у нас, и у американцев были подозрения, что там создается атомная бомба. Потому что однажды в 1978 году удалось зафиксировать похожую на атомный взрыв вспышку в Южном полушарии неподалеку от Кейптауна. Тогда я и включил Малави в свою поездку, ведь это было единственное африканское государство, установившее с ЮАР дипломатические отношения.
Приехал в город Блантайр. Все белые в этих государствах очень быстро между собой сходятся, организуют как бы свой белый клуб. Появляется свежий европеец, тем более немец из Западной Германии, тебя с удовольствием примут
