Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов

Я уже говорил вам о кризисных ситуациях. До 1974 года, когда в Португалии совершилась революция, у нас с этой страной не было дипотношений. А мне еще при фашистском режиме Каэтано пришлось побывать там и собрать тоже очень интересную информацию. Когда началась революция «красных гвоздик», я вернулся и прожил там пару месяцев. Был не только в Лиссабоне. Объездил всю страну. Мы никогда не работали в одних лишь столицах. Это было бы глупостью, и мы ездили по разным городам.

Разъезжать приходилось и по другому региону — Египет, Иордания, Израиль, Кувейт, Ливан. Затем Саудовская Аравия и много еще чего.

— Вас во все эти места легко пускали? А как с визами?

— Тут такая история. Если в то время у человека в паспорте были израильские отметки, проставленные на КПП о въезде туда, его не пустили бы ни в одну арабскую страну. Пришлось идти в западногерманское посольство: «Что же мне делать, друзья?» Они говорят: получай новый паспорт, дубликат. И с этим дубликатом западногерманского паспорта я разъезжал по Арабскому Востоку. Один паспорт — для Израиля, другой — для арабского мира. В регионе у меня были полезные связи — родственники министров, в том числе и в Ливане, офицеры израильской армии, политики в Израиле и в Египте. К примеру, в Израиле — племянник одного министра. Это как, годится?

Однажды в Иерусалиме случился курьез. Захожу вечером в кафе. Беру 50 граммов водки, вернее, 40 — у них такая двойная порция. И кружку пива. Огляделся вокруг, смотрю, сидят три старичка: все места заняты. А у них — одно свободное. Подхожу, по-немецки спрашиваю: можно с вами присесть? Евреи в основном все немецкий знают. Говорят: пожалуйста. Спрашивают меня: немец? Отвечаю «да». И один из них мне рассказывает: знаешь, во время войны я служил в советской военной разведке, и меня забросили в немецкий тыл. И я, говорит, вам, сволочам, во как дал прикурить. И с такой гордостью он это сказал, с такой ностальгией и уважением к советской разведке… Рассказывает все это в пику мне — немцу.

— Вы поверили?

— Поверил. Особенно когда он перечислил, весьма профессионально и детально, какой нанес урон вермахту. Сижу и думаю, вот рядом со мной — коллега, свой. Но попробуй я поговорить с ним откровенно. Тут у нелегала никогда не выскочит: «И я — тоже».

Но разведчику всегда приходится приспосабливаться. Как-то захожу в ресторанчик в Тель-Авиве часов в пять пообедать. Заказал гуляш и кружку пива. Рядом со мной усаживается парень в джинсах, в ковбойке, видно, что их постоянный клиент, потому что несут ему без заказа 200-граммовый графинчик со светлой жидкостью из холодильника, которая сразу начинает запотевать. Потом ставят перед ним тарелку с двумя кусками черного хлеба и еще одну — с мелко нарезанной селедочкой и все это под кружочками белого лучка. И так эта сволочь начала аппетитно хрустеть всем этим над моим ухом… Прямо бери, Лешка, свой гуляш, да ему на голову и еще пивом залей. Так мне всего этого нашенского захотелось, ну просто будь здоров. И я, быстренько смолотив мне принесенное, от греха подальше — в гостиницу.

— Ваше пребывание на Ближнем Востоке было успешным?

— Пребывание на Ближнем и Среднем Востоке было далеко не бесполезным. Много пришлось поработать в Израиле, в арабских странах и многого удалось тогда добиться, о чем до сих пор не имею права рассказывать. В 1975 году я сидел в Бейруте, и израильтяне как раз в этот момент в него входили. Получил я орден Красной Звезды за это дело.

С 1974 года бывал я и в Иране. Пришлось заезжать туда еще при шахе. Иран нас очень интересовал.

— Там же была жуткая служба безопасности — САВАК… Ходила за каждым советским, по-фарси — шурави, по пятам, влезала нагло в гостиничные номера, в квартиры. Как там можно было работать разведчику? Искренне признаюсь: не представляю.

— Что делать. Бывал я в Иране, естественно, не по советскому паспорту. А в САВАК попадать никак нельзя. По этой стране я совершенно спокойно ездил, и была у меня там масса друзей — и среди полиции, и в других кругах. Удивительно, но на проходившей в Тегеране международной выставке увидел в павильоне Советского Союза немало русских. Приехали на эту выставку. И я сразу оттуда: вдруг знакомые.

— И в посольства советские тоже не заходили?

— Вы меня об этом настойчиво спрашиваете. Давайте объясню. Никогда в жизни с посольствами не связывался. Нельзя это нелегалу. И зачем? Только беду на себя навлекать. Я предпочитал работать один, без помощников. По своему опыту скажу: никогда работа с кем-то вместе до добра не доводит.

— А как же пообщаться со своими? Поговорить по-русски?