Войны Миллигана (ЛП) - Дэниел Киз

— Я не могу. Я сорвусь, Дэниел! Это длится уже целую вечность, — сокрушался Томми.

— Ты предпочитаешь остаться здесь, без лечения?

— В любом случае, все закончится тем, что именно здесь я и сдохну.

Томми был в очень тяжелом эмоциональном состоянии: на него никак не действовали утешения Писателя, он даже не допускал возможности положительного исхода из всей этой истории. Несмотря на это, Писатель не оставлял попыток объяснить ему насколько важным для него может быть этот шаг:

— Доктор Бокс может дать тебе шанс. Ты будешь не единственным пациентом с множественными личностями в отделении судебной медицины. Она будет ответственной за первое в мире отделение лечения СМЛ. Тебе будет назначено специальное лечение и особое отношение. Если она сможет объединить твои личности и убедит судью Флауэрса в том, что ты не опасен для общества, то твои шансы вернуться в Афины резко увеличатся. Ты помнишь, судья сказал, что отделение судебной медицины может стать последним этапом, а это значит, что он учитывает другие этапы после этого. Из Лимы в Дейтон, из Дейтона в Коламбус, из Коламбуса в Афины, а потом ‒ почему бы и нет — свобода.

— В Коламбусе они будут давать мне по-настоящему нужные лекарства, или такое же дерьмо как и в остальных больницах? — спросил Томми. Казалось, будто его настроение наконец-то немного переменилось.

— Доктор Бокс знает, что тебе нужно, поверь мне. Во время последнего заседания, ты находился в пятне, когда она давала показания в твою пользу. — уверенно ответил Писатель.

Томми на секунду задумался. Затем испытующе глядя на Писателя, спросил:

— Если я поеду в Коламбус… Если я, в конце концов, решусь туда поехать… Сколько времени понадобится, чтобы они меня перевели?

— Я не знаю, — признался Писатель.

Томми поерзал в кресле, переваривая услышанное:

— Черт, но это может занять месяцы!

— Но ты на самом деле хочешь поехать? Если ты хочешь этого, то я позвоню судье Флауэрсу и скажу, что ты не получаешь достаточно эффективного лечения здесь, в Дейтоне, и примемся за твой перевод. Но если ты не хочешь ехать, то я не буду ничего предпринимать.

— Если я решусь поехать, то, как ты думаешь, можно ли сделать это скажем… через три недели? — спросил Томми.

— Я понятия не имею, Томми, — Ответил ему автор. — Все это зависит от администрации.

Немного поразмыслив, Томми заявил автору:

— Если ты веришь, что это может помочь мне, Дэниел, то действуй.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу принимать решения за тебя.

— Мне нужен кто-то, кто будет решать за меня, потому что я не могу сделать это сам. Я не знаю, что для меня лучше. — Обреченно сказал Томми.

— Я не могу взять на себя такую ответственность и решать за вас. Возрази мне, если я ошибаюсь: как я вижу, ситуация здесь с каждым днем ухудшается. В таком случае, по моему, любой переезд ‒ это перемена к лучшему.

— Людям не понравится, если я буду в Коламбусе. Газеты продолжат писать про меня всякие гадости.

— Томми, сейчас это не должно останавливать тебя! Еще долгое время ты будешь легкой мишенью для прессы и удобным инструментом манипулирования общественным мнением для политиков. Но это шанс, которым ты должен непременно воспользоваться, если хочешь выжить.

Он задумался на несколько минут, потом почесал ногу под бинтами и кивнул головой:

— Окей, я поеду.

Писатель позвонил судье Флауэрсу, чтобы сказать, что жизнь Билли в опасности. Он сообщил судье, что отделение судебной медицины открывается через три недели и доктор Джудит Бокс, которая уже работала с пациентами, страдающими СМЛ в коррекционном центре в Чилликоте, сообщила, что хотела бы видеть Билли среди своих пациентов в новом отделении лечения СМЛ. Так как это был внутренний перевод из одного заведения с усиленной охраной в другое, судья Флауэрс сказал, что разрешит перевод Билли в отделение судебной медицины, если все участники дадут свое согласие.

Заведующий клиникой в Дейтоне, Аллен Вогель, написал судье Флауэрсу:

«… лечащий персонал согласен с тем, что мистер Миллиган не получает необходимого лечения в центре судебной медицины Дейтона, т. к. он отказывается сотрудничать, см. детали в прилагаемом докладе. Мы рекомендуем перевести его в отделение судебной медицины, где он может получить лечение у доктора Джудит Бокс».

Мистер Миллиган и доктор Бокс дали свое согласие на перевод.

Билли переехал в Коламбус через два месяца после звонка Танды Бартли Писателю. Несколько дней спустя девушка переехала в Коламбус к Кэти, сестре Билли, чтобы иметь возможность посещать его каждый день.

2. Да здравствует свадьба!

Корпус «C» регионального отделения судебной медицины был первым отделением со специализацией СМЛ. Сейчас под его опекой находились только две девушки с этим расстройством, а штат сотрудников составляли доктор Бокс, руководитель отделения, социальный работник, двадцать один санитар и медсестры. По большей части это были люди, горящие желанием побыть в самом центре исследований этого мало изученного психического расстройства. Члены терапевтической группы были хорошо осведомлены о событиях, развернувшихся вокруг дела Миллигана. Тем не менее, Джудит Бокс старалась подготовить их к тому буму в СМИ, который не заставит себя ждать после возвращения Билли в Коламбус. Она настаивала на строгом соблюдении секретности: никакая информации о Билли Миллигане или двух других пациентках не должна просочиться в прессу.

Бокс не видела Билли с того момента, как по просьбе Департамента психического здоровья посещала его в Лиме. Она сотрудничала с адвокатом Миллигана, Аланом Голдсберри, и дала показания в его пользу на слушании 14 апреля, указав на свою готовность контролировать его лечение в Центральной психиатрической клинике Огайо. А теперь Департамент психического здоровья вновь передавал ей Билли, только теперь в синяках и на инвалидной коляске.

Через четыре дня после перевода в Коламбус Аллен позвонил Писателю.

— Я набрался мужества и сделал предложение Танде, — сказал он. — Она сразу же согласилась и сказала, что будет чувствовать себя спокойнее, если мы поженимся.

— Ты уверен, что это хорошая идея, Аллен?

— Впервые меня кто-то принял таким, какой я есть. Мы столько времени провели вместе в Дейтоне. Танда меня понимает, и мы любим друг друга.

— Я и не знал, что в клинике можно сочетаться браком!

— Это действительно законно.

— Ты не считаешь, что можно еще немного подумать?