Войны Миллигана (ЛП) - Дэниел Киз

Первым неприятным сюрпризом комиссии 4 апреля 1981 года стало письмо, отправленное Миллиганом Арни Логану. Томас Бил «любезно» представил письмо на рассмотрение комиссией.

В этом аккуратно напечатанном на машинке документе говорилось о том, что Логан собирался нанять киллера, чтобы убить доктора Льюиса Линдера. Бил прочитал письмо вслух на слушании. Оно датировалось 18 января 1981 года (в тот же день Мэри в своем дневнике упоминала об этом

Содержание письма было следующим:

«Дорогой Арни,

Я решил ликвидировать Линдера и готов поспорить на двадцать пять тысяч долларов, что знаю, кого ты нанял. Если мои расчеты верны, даже полиция Соединенных Штатов не сможет остановить этого человека. Признаться, ты выбираешь истинных профессионалов своего дела, для выполнения своих заданий. Но, по моему мнению, ты выбрал абсолютно неверную тактику решения своих проблем. Ты должен учитывать одну единственную, но очень важную вещь: наем киллера вполне логично будет считаться асоциальным поведением с твоей стороны и уж точно не привнесет ничего хорошего в твое дело. Учел ли ты тот факт, что вряд ли какой доктор согласится взяться за тебя, зная, что рискует получить пулю в лоб, всякий раз как тебе что-то не понравится? Так вот, Арни, если Линдер причинил тебе столько боли, что ты утратил всякую надежду, тебя посещают мысли о том, что жизнь окончена и ты проведешь остаток жизни за решеткой… Тогда, Арни, я благословляю тебя.

Передай привет Сфинксу. Скажи ему, что камень приземлился во мху.

Всего наилучшего,

Миллиган».

Не трудно догадаться какое впечатление оказало это письмо на членов комиссии. Оно наводило на мысль, что прокурор действительно прав, утверждая, что Миллиган ‒асоциальный, более того, опасный для общества и место ему в тюрьме, а не в психиатрическом центре Афин.

Но это не все, что должно было удивить присутствующих в тот день в зале суда. Миллиган просил разрешения говорить в суде и дал присягу. Тогда молодой помощник Голдсберри, Стивен. Г. Томпсон, согласно протоколу попросил своего клиента представиться членам комиссии, назвав свое имя.

— Томми, — ответил он невозмутимо.

Изумленный шепот прошелся по залу суда.

— Вы не Билли Миллиган? — спросил не менее удивленный Томпсон.

— Неа. И никогда им не был, — в том же духе отвечал Томми.

Ответив на вопросы по поводу письма, предназначенному Арни Логану, Томми объяснил, что Аллен написал его, после того, как услышал, что Логан будет перемещен в Дейтон.

Аллен пытался льстить Арни, потому что боялся его.

— Заказать убийство Линднера было идиотской затеей, но не мог же я ему сказать это. Я не хотел стать его врагом. А для этого нужно соблюдать несколько простых правил: не говорить Арни Логану, что он должен делать; не приказывать ему; уважать его… Я прекрасно понимаю, что глупо убивать людей за то, что они свидетельствуют против вас в суде. Доктор Линднер сегодня выступает против меня, но я и не думал пристрелить его за это.

Посыпались вопросы о лечении и пребывании в клинике Дейтона. Томми спросили, почему он отказался сотрудничать с врачами Дейтона, на что тот ответил, что не доверяет им и боится:

— Логично же, что вы не хотите давать людям, которым не доверяете, копаться в ваших мозгах.

21 апреля 1981 года апелляционный суд 4 округа, наконец, принял решение, согласно которому перевод Билли Миллигана из Афин в Лиму, по решению окружного судьи Афин Роджера Джонса, принятому полтора года назад, признавался законным.

Суд постановил, что организовать перевод Миллигана без предварительного уведомления заинтересованного лица и его семьи, не позволив пациенту воспользоваться услугами адвоката, вызвать свидетеля или воспользоваться правом на судебное заседание в полной и надлежащей форме представляет серьезное нарушение его прав. Это должно повлечь за собой отмену вышеупомянутого приказа о переводе пациента в Лиму и его возврат в учреждение, где он находился до незаконного перевода.

Но в этом же постановлении апелляционный суд отказал в отмене этого перевода, несмотря на его незаконность. Суд отметил, что комиссия, изучавшая дело Билли Миллигана «считает, что располагает достаточными доказательствами … для подтверждения того, что пациент, в силу своего психического заболевания представляет опасность для себя и окружающих».

Никто не сообщил апелляционному суду ни то, что эти «доказательства» были предоставлены директором Фредериком Милки, который позднее признался, что не проверял Миллигана дольше, чем несколько часов, А также суду не сообщили и то, что Билли тогда находился под ответственностью главного врача Лимы Льюиса Линднера.

Через шесть с половиной недель после прохождения Миллиганом комиссии, судья Джей Флауэрс принял свое решение. Он приказал содержать Миллигана в центре судебной медицины Дейтона, «наименее строгом из доступных учреждений, которое соответствует всем необходимым требованиям для лечения и общественной безопасности».

Голдсберри немедленно подал жалобу на это решение, но, принимая во внимание нападки прессы и политиков, мало кто верил, что у Билли есть шанс вернуться в обычную больницу в обозримом будущем.

Теперь, когда Мэри больше не посещала Миллигана в Дейтоне, Рейджен решил, что Кевину можно позволить проводить больше времени в пятне. Сам же он редко выходил в пятно, так как был недоволен своим ухудшившимся английским: югославский акцент стал настолько сильным, что пациенты и охранники перестали его понимать. Однако Рейджен упрямо отказывался заниматься улучшением своих языковых навыков.

Артур не хотел занимать пятно, потому что в таких местах вроде Дейтона требовался аферист или смекалистый человек. Он считал, что здесь логика никак не поможет семье. Естественно, дети оставались за кулисами, и пятно в основном принадлежало Томми, Аллену и Кевину.

Через два дня после решения Флауэрса, социальный работник, стоявший в павильоне, попросил Кевина подписать формуляр, позволяющий Танде Бартли посещать его. Кевин не понимал, что ему делать и чего от него хотят. Тем не менее, он любил лакомства, которые приносили посетители, поэтому подписал формуляр и направился в приемную.

Он быстро осмотрел посетителей, и его взгляд остановился на девушке в короткой юбке, одиноко сидящей в углу. Когда он подошел, она скрестила ноги. Он провел взглядом от ее тонких лодыжек до округлых бедер.

— Кого вы хотели увидеть? — спросил Кевин.

— Вас — ответила она, кокетливо проведя языком по губам.