Дым осенних костров - Линда Летэр

перед трудностями. С Налем они не поладили. Во Дворе Перехода шла подготовка к непредсказуемой жизни. Снисхождений не делали ни для кого. Как наставник по фехтованию, Наль чувствовал нетвердую руку и изнеженный склад Алуина и гонял его по тренировочному залу, пока тот не начинал спотыкаться слишком часто.

— Ты придираешься ко мне больше, чем к другим! — Мальчишка топал ногой и сжимал вспотевшие от напряжения руки в кулаки.

— Потому что вы более других стремитесь отделаться легко, Ваше Высочество.

Король и королева надеялись, что смена обстановки пойдет на пользу их младшему сыну, чья игривая живая подвижность все чаще сменялась приступами молчаливой тоски. Ему предстояло провести шесть лун, не покидая стен Двора Перехода, однако в кругу сверстников, вдали от напряженной атмосферы дворца и тревожных новостей, время это должно было подарить утраченную долю беззаботного веселья и множество полезных навыков.

Не все из желаемого осуществилось. Алуин часто сидел в стороне, бледный и подавленный. Сверстники не смели беспокоить его. Когда же настроение возвращалось к нему, капризы и забавы его собирали вокруг большинство воспитанников. При равном ко всем подходе наставников Алуин оставался принцем, и составить ему компанию являлось большой честью.

Сражаясь на уроках с Налем, он ожесточался после первых промахов и начинал бросаться на него, словно забыв, что это тренировка, а не настоящий поединок. Небрежная легкость, с которой Наль отражал каждую атаку, зажигала в глазах принца упрямый отчаянный огонь. Алуин не имел выраженного таланта к мечу и шпаге, как старшие принцы. Он тяжело переживал свои неудачи, хотя пытался скрыть это. Давление заданной братьями планки, высокого титула и перспективы службы в дозорах оказалось слишком велико. Иногда Наль даже думал поддаться, чтобы подбодрить воспитанника, но после двух раз пришел к выводу, что тому это неполезно.

День Испытаний был не самым приятным днем в жизни Алуина, однако на балу подросший принц очаровал Двор галантными манерами. Был он и весьма хорош собой, но скорее смазлив, чем красив. Расшитая самоцветами изумрудно-зеленая туника принца оттеняла нежную кожу и сверкающие платиновые волосы. На лице в форме сердечка блестели лукавыми искорками большие голубые глаза, капризные губы привычно складывались в обаятельно-небрежную улыбку. С дрогнувшим сердцем Их Величества оставили Хрустальное дитя при дворе, когда сверстники его потянулись на первые в своей жизни дозоры. Сам ментор Эльгарт признал, что из Алуина не выйдет выдающегося воина. Так не лучше ли обеспечить условия, в которых тот сможет преуспеть в чем-то другом?

Особых занятий младший принц не завел, зато увлекался играми, охотой, балами. Свита его постоянно пребывала в различных увеселениях. На балу Дня совершеннолетия Амаранта ликовала. Теперь свой танец подарили ей все три исналорских принца!

Наль разрывался между дозорами, превратившимися в полноценные военные походы, удвоившейся работой оружейника, тренерством во Дворе Перехода и близкими. Когда его привезли от северо-западной границы в горячке, с трещиной в бедренной кости и с гноящейся раной на ноге, невеста бросила все и поселилась у Фрозенблейдов, чтобы постоянно быть рядом. Он метался в жару и впервые казался слабым и совершенно беззащитным. Очнувшись от липкого бреда, увидел над собой осунувшееся, взволнованное, но от того не менее обворожительное и дорогое лицо. Все эти дни Амаранта почти не отходила от жениха, даже когда ее сменяли Айслин, другие женщины рода, Эйруин, Эйверет или прислуга. Сердце Наля трепетало от невозможности до поры выразить всю свою любовь и благодарность.

Амаранта вернулась к себе, когда Наль смог вставать, но перед тем, как отпустить, он провел ее по всем комнатам особняка Фрозенблейдов. Она должна была знать каждый уголок, ведь вскоре дом этот станет ее домом. Все чаще появлялась леди Нернфрез у Фрозенблейдов и пробовала себя в роли хозяйки.

* * *

Кухарка хлопотала на кухне между открытым, дышащим жаром очагом и разделочными столами, на которых были разложены сухие и свежие травы, стояли бутылочки, блюда и горшочки, валялись ножи разного предназначения, обрезки и яичная скорлупа. На самом краю лежали лиловый лук, корица и шафран. В воздухе витал острый запах имбиря. Варился в воде с вином тетерев для пряного супа, сохраняли тепло под чистым полотенцем пирожки с рубленой олениной и смородиной, высилась на серебряном подносе с ручками в виде волчьих голов груда желтых в мелкую рыжую крапинку огненных фруктов. Речную форель с петрушкой и уксусом оставалось смазать яйцом и поставить в печь. Это задание, как и выпечка медовых пряников, ложилось на плечи помощницы, которая спустилась в ледник за сыром, бланманже и шалфеевой водой. Готовился обед с учетом дорогой гостьи.

Помешав суп, кухарка вернулась к растиранию корицы в ступке, но обернулась на шаги. Служанка Айслин вошла, взяла огненный фрукт с блюда и с аппетитом надкусила.

— А где хозяин?

— В саду с нашей будущей госпожой.

Обе подошли к окну. Сразу за ним разрослись кусты шиповника. В просветах виднелась россыпь цветов и развернутая вглубь сада скамейка под раскидистыми ветвями яблони. Влюбленные смеялись и кормили друг друга свежей земляникой. Дышащие безмятежным обаянием юности лица, блестящие глаза, пальцы и губы перемазаны ароматным соком. Им было легко и не смущало, если кто-то увидит, как не может смущать столь безграничное и светлое счастье.

Служанка проследила за кухаркой и склонила голову набок:

— А она не очень-то тебе нравится.

— Она не зла, но надменна и капризна. Что-то будет с нами, ежели хозяин, женившись, продолжит свои походы? Мы всецело окажемся на милости ее нрава. Как бы не пришлось просить заступления доброй хозяйки Айслин.

— Господин говорил, что долгие походы лишь до свадьбы. — Уверенности в голосе служанки не было.

— Так-то говорил он, но случись новые злоключения от орков или наступление людей, Его Величество не оставит одного из своих лучших командиров без дела.

Служанка скрестила руки на груди.

— Орков мы побили достаточно. Той силы, что свирепствовала до Последней Войны, они более не достигнут. Что же касается людей, это все писано вьюгой на снегу. Возможно, долго еще не найдут они нас. — Она бросила взгляд в окно. — А вот сердце у нашего лорда горячее. Сможет ли оставить прежнюю жизнь, не знает, должно быть, даже он сам.

* * *

Когда нога зажила достаточно, чтобы гулять без трости, Наль возобновил уроки фехтования во Дворе Перехода.

— Если ты не в походе, все равно будто не здесь, — с тихим упреком прошептала Амаранта, проводя пальцами вниз от шрама по его виску.

Бал весеннего равноденствия должен был вот-вот начаться. Они стояли в тени лестницы в шелках