Москва в эпоху Средневековья: очерки политической истории XII-XV столетий - Юрий Владимирович Кривошеев

Дабы окончательно снять все вопросы о «наследнике» Феогноста, в Константинополь было снаряжено специальное посольство, которое добилось обещания назначить митрополитом Алексея. При этом императору, как было сказано чуть выше, была передана значительная сумма на восстановление поврежденного собора Св. Софии.

В 1353 г. после смерти от пришедшей на Русь чумы митрополита Фегноста и великого князя Симеона Алексей стал собираться в дорогу, в далекий Константинополь, чтобы стать русским первоиерархом. В тот период второй сын Калиты Иван вел борьбу за великокняжеский ярлык в Орде. Вот как описывает события той поры Новгородская Четвертая летопись: «Того же лета князи в Орду пошли, сперся о великом княжении, а Новгородцы послаша свои посолъ… прося великого княжения Константиноу Васильевичу Суздальскому; и не послуша ихъ царь и дасть великое княжение князю Иваноу Ивановию». Возможно, что в поездке в Сарай московского князя сопровождал и Алексей. Это дало ему возможность получить от ханши Тайдулы подорожную на проезд в Византию (1354 г.), а также подтвердить льготы для духовенства у хана Джанибека. Разумеется, при этом Алексей должен был содействовать победе московской партии [Григорьев 2004: 79–80]. Так, уже в самом начале своей деятельности он открыто выразил собственные политические симпатии.

Полученная в Орде подорожная являлась фактически и свидетельством того, что татарские власти также были не против рукоположения Алексея: в тексте документа он уже именовался митрополитом. Казалось, что хиротония в таких условиях станет простой формальностью. Но на деле все оказалось значительно сложнее.

В Византии после смерти Симеона не были уверены в том, что Москва достаточно прочно удерживает власть, и, конечно, знали о претензиях Константина Васильевича Суздальского на великое княжение. К тому же на берега Босфора с жалобами на уже покойного Феогноста прибыли послы от архиепископа Новгородского Моисея, недовольного некоторыми требованиями митрополита.

В самом Константинополе как раз в это время было очень неспокойно из-за разгоревшегося противостояния высших властей. Патриарх Каллист открыто предъявил обвинение императору Иоанну VI Кантакузину в присвоении денег, переданных русским посольством на ремонт собора Св. Софии. Все это задерживало поставление, предлогом была необходимость тщательной проверки качеств кандидата, но в итоге Алексей после годового ожидания все же стал митрополитом. Хиротонию над ним совершил новый патриарх Филофей, назначенный вместо смещенного Каллиста. Алексея обязали при этом не реже одного раза в два года посещать Константинополь самому или присылать за инструкциями надежных людей.

Помимо этого Алексей добился от патриарха признания за Владимиром-на-Клязьме статуса митрополичьей резиденции. До тех пор Киев оставался официальным местом пребывания русских первоиерархов, хотя начиная с 1299 г. они жили постоянно на северо-востоке: сначала во Владимире, а затем – c 20-х годов XIV в. – в Москве.

Русская митрополия включала в то время в свой состав земли как собственно русских княжений, так и старинные территории Древней Руси, подчинявшиеся ныне Литве, правителя которой не устраивала зависимость его православных подданных от митрополита, живущего в Москве. А потому Литовский князь Ольгерд, язычник по вероисповеданию, добился раздела митрополии и рукоположения своего протеже Романа в митрополиты Литовские (1355 г.).

Соперник Алексея происходил из знатного рода старой противницы Москвы Твери. Роман постоянно стремился округлить свои владения, и для окончательного разграничения юрисдикций Алексей вынужден был в 1356 г. вновь ехать в Константинополь. Главным предметом спора двух иерархов стало почетное обладание древним Киевом, и Алексею удалось добиться решения по этому поводу в свою пользу. Исполненный досады Роман покинул берега Босфора, даже не взяв благословения у патриарха. Не смирился он с решением Константинополя и позже: стараясь завладеть властью над как можно большим количеством земель, Роман вторгался на территории, подчиненные Алексею. Он служил в храмах Киева, добирался аж до Твери, где его радушно встретили князья, но «не почтил» местный епископ (1360 г.). Лишь с кончиной Романа в 1362 г. разделение Русской митрополии наконец закончилось.

Алексей же, опираясь на постановления Константинополя, посетил в 1358 г. Киев, и это стоило ему свободы: в Днепровской столице Руси он был пленен Ольгердом. Лишь через два года ему удалось выбраться из этой ловушки и бежать на северо-восток, в Москву, которая как раз в то время находилась в чрезвычайно затруднительном положении.

В 1359 г. скончался Иван II Красный, и у власти оказался его девятилетний сын Дмитрий (годы княжения в Москве – 1359–1389 гг.), будущий победитель полчищ Мамая на Куликовом поле, получивший за это прозвище Донской. Однако до той славной победы еще должны были пройти целых двадцать лет, а пока сразу после смерти отца сложно было предвидеть блестящую будущность малолетнего князя и его положение казалось более чем шатким. К тому же серьезно осложняли дела и начавшиеся усобицы внутри самой Орды. Все это привело к тому, что ярлык на великое княжение Владимирское ускользнул из рук Москвы. Его получил Дмитрий Константинович Суздальский (род. около 1323 – ум. 1383 г.) – потомок родного брата Александра Невского Андрея Ярославича.

Положение митрополита к тому моменту укрепилось, стало более стабильным. Позади остались его константинопольские мытарства, связанные с утверждением в митрополичьем достоинстве и соперничеством с Романом Литовским. В 1357 г. было получено подтверждение льгот церкви от нового ордынского хана Бердибека, ярлык которого был выдержан в более выгодном для православного духовенства стиле, чем аналогичный документ, полученный в свое время Феогностом от Джанибека: в его тексте вновь была закреплена свобода от даней [Приселков 1916: 78]. Вообще, для Алексея как главы Русской церкви было очень важно поддерживать нормальные отношения с Ордой, зависимость от которой оставалась для Руси тяжелой политической реальностью. Забыть об этом было невозможно: монгольская власть постоянно напоминала о себе. Однажды митрополиту пришлось совершить путешествие в далекий Сарай по просьбе самого хана. Поводом для этого стала глазная болезнь хатуни (жены хана) Тайдулы. По молитве святителя произошло ее чудесное исцеление. А в 1371 г. митрополит сопровождал до Коломны направлявшегося в Орду великого князя Дмитрия Ивановича.

Возвратимся, однако, на «прежнее». В сложившихся после смерти Ивана Красного условиях Алексею не оставалось ничего, как только признать нового великого князя – Дмитрия Константиновича. Конечно, митрополит сохранял свою приверженность московской династии, но выбора у него не было: княжич Дмитрий Иванович в силу слишком юного возраста едва ли мог противостоять своему Суздальскому собрату.

Видимо, Дмитрий Константинович, вокняжившись во Владимире, рассчитывал на то, что к нему из Москвы переберется и митрополит, однако этого не произошло: Алексей предпочел остаться рядом с могилами своих предшественников Петра и Феогноста. В его руках сосредоточились многие нити управления Московской землей. Часто историки говорят даже о регентстве Алексея при малолетнем князе. Действительно, еще Симеон Гордый в своем завещании призывал преемников опасаться