Поле мечей - Конн Иггульден

Строй эдуев растянулся по длине на четверть мили. Воины миновали поле вчерашней битвы, над которым уже поднимался смрад тысяч так и не погребенных тел. Трудно было бы придумать лучший способ продемонстрировать силу римских легионов. Теперь слух о мощи победителей распространится по всей округе.

Цезарь наблюдал, как перед строем показался сам Мхорбэйн в сопровождении двух знаменосцев. Широкие полотнища развевались на ветру. Юлий наблюдал за происходящим спокойно, ведь гельветы отошли уже достаточно далеко. Однако многие римляне оглядывались с опаской, они были зажаты в узком пространстве между двумя крупными воинскими отрядами. Однако сам Цезарь не ощущал ни малейшего волнения. Усталость принесла с собой опустошающее спокойствие, словно уходящая вдаль колонна унесла с собой все его чувства.

Мхорбэйн спешился и широко раскинул руки для братского объятия, однако Юлий даже не шагнул навстречу, и вождь рассмеялся, скрывая смущение.

— Еще ни разу не видел столько мертвых врагов, Цезарь. Это поразительно. Ты добр ко мне, а те дары, которые прислал, просто великолепны. Они особенно приятны, если учесть, где ты их взял. В знак благодарности я привел столько скота, что хватит на целый пир. Воины наедятся на много дней вперед. Преломишь ли ты со мной хлеб?

— Нет! — к явному изумлению вождя, резко ответил Юлий. — Не здесь. Оставленные на поле мертвые тела порождают болезни. Они на твоей земле, и необходимо как можно скорее их сжечь или похоронить. А мне предстоит вернуться в провинцию.

Отказ обидел и рассердил Мхорбэйна.

— Ты считаешь, что я обязан провести целый день, роя ямы для трупов гельветов? Нет уж, пусть гниют — в назидание. Ты здесь чужой и не знаком с древним обычаем пировать после победы. Земные боги должны видеть, что живые уважают мертвых. Необходимо проводить погибших в дальний путь, иначе они просто не смогут уйти.

Юлий устало потер глаза. Он уже забыл, когда в последний раз спал. Пожав плечами, попытался найти слова, чтобы успокоить союзника.

— Вместе с войском я возвращаюсь к подножию горы. Буду рад, если ты сможешь ко мне присоединиться. Там мы отпразднуем победу и поднимем чаши за погибших. — Полководец заметил, что Мхорбэйн задумчивым взглядом провожает удаляющуюся колонну, и продолжал уже более твердым голосом: — Но те из гельветов, которым довелось выжить в битве, до возвращения в родные земли останутся под моей защитой. Понимаешь?

Галл с сомнением взглянул на римлянина. Он решил, что всех этих людей угоняют в рабство. А тот факт, что их просто отпускают на свободу, никак не укладывался у него в голове.

— Под твоей защитой? — медленно повторил он.

— Именно. И каждый, кто посмеет напасть на эту колонну, сразу станет моим смертным врагом, — решительно ответил Юлий.

Мхорбэйн молча пожал плечами, а потом пригладил бороду.

— Что ж, хорошо, Цезарь. Я отправлюсь туда с охраной и встречу тебя, как победителя.

Юлий похлопал союзника по плечу и отвернулся, чтобы дать команду горнистам. Мхорбэйн с восхищением смотрел, как они играют сигнал к движению. Звуки разнеслись по долине, и шесть легионов, словно один человек, подчиняясь команде, мгновенно развернулись. Земля вздрогнула, а полководец удовлетворенно улыбнулся, наблюдая, как воины тронулись в путь безупречным строем, оставив за спиной Мхорбэйна и его воинов. Дойдя до края долины, Юлий подозвал Брута.

— Передай приказ. Идем без остановок всю ночь. Пировать будем, когда окажемся дома.

Полководец знал, что воины примут вызов, невзирая на крайнюю усталость, и отправил вперед Десятый легион, чтобы тот задавал темп марша.

На заре шесть легионов пересекли последний перевал и оказались в римском поселении у подножия Альп. Пришлось преодолеть больше сорока километров сложного пути, и Юлий смертельно устал. Всю дорогу он прошел пешком рядом со своими людьми, понимая, что личный пример полководца придаст им силы. В военном деле не бывает мелочей. И действительно, несмотря на крайнюю усталость и страшные мозоли на сбитых в кровь ногах, воины радостно приветствовали показавшиеся вдали крыши домов и в последний раз прибавили шаг.

Юлий собрал вестовых.

— Передайте, что впереди восемь часов полного отдыха, а после этого — роскошный пир. Но если они так же голодны, как и я, то ждать, конечно, не захотят, а потому, как только войдем в лагерь, все получат холодное мясо и хлеб, чтобы немного подкрепиться.

Вестовые отправились в войско, а Цезарь горделиво спросил себя, можно ли сравнивать его людей со спартанцами или войском Александра Великого. По выносливости и скорости переходов, во всяком случае, они ничуть не хуже.

К тому времени как Мхорбэйн подошел к перевалу, солнце поднялось уже высоко и Цезарь крепко спал. Мхорбэйн подъехал к самому лагерю, удивляясь работе римлян. Построенная ими темная стена терялась вдали, решительно прорезая живописный пейзаж. Под ее защитой вырос целый город: здания, палатки, улицы и дороги. Не доходя нескольких миль до поселения, вождь уже видел тот путь, который протоптало римское войско, а потому мог представить его масштаб. Но реальность оказалась фантастической. Такое зрелище предугадать было невозможно. Мхорбэйн откинулся в седле и взглянул на своего главного охранника.

— Что же это за удивительные люди, Арторат? — изумленно воскликнул он.

Арторат не ответил, он пристально вглядывался в даль.

— Всадники, — коротко сообщил он. — Чужие.

Мхорбэйн развернул коня и взглянул на склон мягко спускающегося холма. Наконец, после долгого молчания, кивнул.

— Это вожди племен собираются, чтобы познакомиться с новым для наших мест человеком. Им не понравится, что он расправился с гельветами без их участия.

Скоро группы всадников стали уже ясно различимы. Все они несли мирные знамена. Казалось, каждое из племен огромной земли прислало к Цезарю, в римское поселение, своих предводителей.

Мхорбэйн снова внимательно посмотрел на обширный лагерь с прочными укреплениями и ровными, четко размеченными улицами.

— Если повести дело с умом, от этих римлян можно получить немалую выгоду, — начал он размышлять вслух. — Чего стоит одна лишь торговля продовольствием! Одно плохо — армия эта не стоит на месте. А кроме того, насколько я понял, Цезарь совсем не прочь повоевать. Что же, в таком случае у нас найдутся для него и другие враги помимо гельветов.

— Твои интриги до добра не доведут, — ворчливо заметил Арторат.

Мхорбэйн удивленно взглянул на великана, под которым мощный жеребец выглядел миниатюрным пони. Вождь не видел никого сильнее и больше Артората, хотя иногда казалось, что ум его не дотягивает до физической стати.

— Ты считаешь, что телохранители должны разговаривать со своими господами именно так? — высокомерно поинтересовался Мхорбэйн.

Арторат взглянул безмятежно-голубыми глазами.

— Мхор, я сказал не как охранник, а как брат. Только посмотри, что они сделали с гельветами. Легче оседлать медведя, чем справиться с этими чужестранцами. С медведя даже если и свалишься, то все равно можно встать на ноги.

— Иногда просто не могу поверить, что мы с тобой сыновья одного отца, — заметил в ответ Мхорбэйн.

Арторат беззлобно усмехнулся.

— Чтобы родить второго сына, он выбрал крупную женщину. А ради нее пришлось убить троих — отец сам рассказывал.

— И в результате получился такой вот бык. Но не вождь племени, запомни, братишка! Вождь должен уметь защитить своих людей не одними лишь огромными кулаками.

Арторат засмеялся, и Мхорбэйн продолжил:

— Эти люди нам очень нужны, Арторат. В союзе с ними эдуи найдут путь к процветанию. Это правда, нравится она тебе или нет.

— Если для ловли мышей завести змей, Мхорбэйн…

Вождь вздохнул.

— А ты вообще можешь обходиться без этой звериной мудрости? Умнее от этого ты вовсе не кажешься. Ребенок и тот говорит яснее.

Арторат сверкнул глазами, однако промолчал. А Мхорбэйн удовлетворенно кивнул.

— Спасибо, брат. Надеюсь, что весь сегодняшний день ты постараешься быть мне прежде всего телохранителем, а уже потом братом. Ну так что же, поедешь со мной?

Ожидая, пока Цезарь проснется, небольшой отряд расположился на отдых. Мхорбэйн отправил гонцов, чтобы те поторопили пастухов, ведущих скот для праздничного пира. Скоро стадо подошло, и уже в полдень коров и быков начали забивать, причем и сам вождь, и его брат приняли самое активное участие в приготовлении мяса.

Подходили царьки других племен, и Мхорбэйн приветствовал земляков, забавляясь их изумленным видом. Никто не ожидал увидеть этого серьезного человека расхаживающим среди туш и гор мяса с красными по локоть руками и отдающим распоряжения относительно пира на тридцать тысяч человек. Скоро устроили огромные очаги и накрыли их тяжелыми железными решетками. К небу начал подниматься аромат жареного мяса. Он выманил из палаток еще сонных легионеров, и те тоже начали помогать в грандиозных приготовлениях, с удовольствием облизывая пальцы.