Молчание леди - Кэтрин Куксон

Люди верили, что карточки вскоре отменят, не позднее чем через год после окончания войны. Но нет, карточки сохранились, существовал и черный рынок.

В таких условиях и протекала жизнь в ночлежке Беллы вплоть до 1950 года. Белле исполнилось шестьдесят лет, и ее самочувствие соответствовало возрасту. Всем ее парням, как она продолжала их называть, было уже за пятьдесят. Джо и Карл были чуть моложе остальных, а Рини, как предполагала Белла, было около пятидесяти. Белле так и не удалось узнать, сколько Рини было лет, когда та впервые появилась у нее. Она только могла предположить, что ей исполнилось тогда двадцать девять или тридцать. Как ни странно, лицо Рини почти не изменилось, возможно, из-за хрупкого строения костей черепа. Но кожа натянулась и стала бледнее. Однако больше всего в дорогой девочке, как Белла продолжала ее называть, ее временами беспокоила обретенная Рини привычка часами сидеть, глядя в пространство перед собой. Иногда она начинала часто-часто моргать и плотно сжимала губы, как это обычно делают, пытаясь вспомнить что-то. И еще кое-что тревожило Беллу: Рини стала меньше есть. По мнению Беллы, ее тело, скрытое все той же одеждой, было похоже на скелет. Зимой пришлось снова пригласить доктора Харла, потому что легкие Рини были в очень плохом состоянии. И хотя Рини терпела его присутствие, она старалась без крайней необходимости не смотреть на него.

Доктор Харл ничего не сказал Белле о необходимости проконсультироваться с врачом, который мог бы заняться лечением ее рассудка, но Белла считала, что мистер Трэвис, скорее всего, поговорил с ним об этом. Она подумала, что, как ни странно, единственным мужчиной, в присутствии которого Рини оставалась абсолютно спокойной, был Карл. Иногда она даже подавала ему руку или нежно похлопывала его по рукаву. Это случалось, как заметила Белла, когда сама она ругала Карла за то, что тот делал свой обход, как она это называла, более двух часов. Однажды она сказала ему:

— Когда-нибудь эти злодеи тебя прибьют. Ты сунешь свой нос так глубоко, что тебя заметят или догадаются, что это ты.

И именно в такие моменты Рини проявляла заботу о маленьком человечке с обезображенным лицом.

Все, происходившее в мире, и даже в Лондоне, мало влияло на сложившийся спокойный уклад жизни в домах под номерами 10 и 12 на улице Джинглс. Это продолжалось до 1955 года, когда произошло нечто, навсегда изменившее жизнь их обитателей.

Это была простая случайность, и связана она была с Карлом. Он больше не играл на флейте на улицах, но продолжал интересоваться всем, что там происходило, и пару раз он получил от полиции в качестве вознаграждения по несколько фунтов. Но в тот день не было ни малейшего намека на то, что должно произойти что-то значительное. Дул сильный ветер, и Карл шел, опустив голову и надвинув на лоб кепку. Он шел по улице, застроенной жилыми домами, между которыми затесались несколько небольших магазинчиков, пивная и гостиница. Вдоль тротуара стояли машины, из которых выгружали товары разного назначения. Неожиданно для себя он споткнулся и упал лицом вниз на люк, а затем, все также вниз лицом, провалился в подвал, где ударился головой о бочку и потерял сознание. Когда он пришел в себя, он услышал голос, говоривший:

— Что, черт побери, здесь происходит?

А другой голос, который доносился откуда-то сверху, громко ответил:

— Какой-то дурень свалился в люк. Он уже убрался?

— Ага, можно сказать и так. А ты сможешь, ударившись о бочку, сказать «привет»?

Другой голос предложил:

— Угости его пивком.

Ответом на что было:

— Не будь таким идиотом, я ничего не могу налить из этой большой бочки. Лучше пойди и принеси кружку воды — это приведет его в чувство.

Карл лежал в очень неудобной позе. Одна сторона его лица впечаталась в пол, но его ноги, как ему казалось, торчали в воздухе. Кто-то ухватил его за плечи и потащил вперед. Затем он медленно открыл глаза и оглядел каменный коридор, заставленный бочками, в конце которого работали двое мужчин. Один из них крикнул:

— Да что там за возня?

На что последовал ответ:

— Этот идиот свалился в желоб. Он в отключке.

Карл не подавал виду, что уже не был в отключке, и сосредоточил взгляд на двух мужчинах за бочками; из одной бочки они что-то вытаскивали. Он видел только половину бочки и спину одного из мужчин, а те предметы, которые он вытаскивал из бочки, были с деревянными рукоятками. Свет, падавший из окна, выхватил нечто блестящее, похожее на металлическую трубку, прикрепленную к рукоятке. Сначала они достали один предмет, затем второй, а потом еще и еще, но вдруг над его головой раздался голос:

— Скорее уберите все назад! Он начинает приходить в себя.

Бочку оттащили в сторону, а вместе с ней из виду исчез и другой мужчина. Карл вздрогнул и стал хватать ртом воздух, когда на его лицо и голову полилась вода, и все тот же голос сказал:

— Порядок. Он пришел в себя. Посадите его.

Его посадили, но глаза его все еще были закрыты.

— С тобой все в порядке, парень?

Он не ответил, а только приложил руку к голове, показывая, что она болит. И она действительно болела. Мужчина спросил:

— Ну, и зачем ты скатился в подвал с бочками, а?

Все еще прижимая руку к голове, Карл сказал:

— Боюсь, я повредил лодыжку.

— Хорошо, давай поднимем тебя на ноги и посмотрим.

Когда Карл дохромал до нижней части желоба, мужчина сказал:

— Не думаю, что у тебя что-нибудь серьезное. Вывиха, скорее всего, нет, иначе ты не смог бы наступать на эту ногу. Ну а теперь отправляйся туда, откуда свалился. Ложитесь на эту доску и поднимите руки вверх. Билл! — позвал он. — Помоги ему выбраться.

Карл сделал, как ему велели. Он лег лицом вниз на скользкую доску, вытянул руки вверх и почувствовал, что кто-то ухватился за них. Затем еще кто-то подтолкнул его, ухватив за ноги, и в следующую минуту его вытянули на улицу. Его поддерживал рыжеволосый мужчина, который сказал ему:

— Ты что, повсюду ходишь с закрытыми глазами? — И, всмотревшись в него получше, он добавил: — Я знаю тебя. Ты — Прыщавый, и ты играешь на дудочке. Целую вечность не видел тебя здесь.

Карл сделал глубокий вдох и попросил:

— Дай отдышаться.

Снизу раздался вопль:

— Заканчивайте, вы, там, наверху. Сколько можно ждать?

Мужчина, разговаривавший с Карлом, слегка подтолкнул его и сказал:

— Давай, иди своей дорогой и в следующий раз смотри под ноги.

И Карл пошел своей дорогой. Он все-таки повредил лодыжку, но торопливо направился домой, где рассказал Белле о том, как споткнулся и провалился в пивной погреб, поскольку не смотрел под ноги. Однако он даже не упомянул о том, что видел в этом погребе. На следующий день, все еще хромая, он снова вышел из дому на свою обычную прогулку, несмотря на протесты Беллы. Но на этот раз он двинулся в другом направлении. Он отправился к полицейскому участку, но не вошел внутрь, а прошел мимо и остановился на тротуаре метрах в двадцати от него. Через некоторое время к участку подъехала полицейская машина, а полицейский, вышедший из нее, посмотрел сначала в одну, потом в другую сторону, а потом вошел внутрь. Несколько минут спустя, когда Карл, двинувшись в обратном направлении, проходил мимо двери участка, она открылась, и из нее вышел все тот же полицейский, будто рассчитавший время для встречи с Карлом. Карл, посмотрев на него, сказал: