Дружина - Олег Артюхов

нурманов, раздался громкий крик «Перун!!», и сверху с обрыва обрушились сотни варягов, сметая растерявшихся нурманов к кромке воды.

Уф-ф! Тело сотрясла мелкая дрожь. Рядом, ворча и ругаясь, пыхтел весь забрызганный кровью Ополь. Глядя на него и на едва видимое поле боя, я мысленно успокаивал бешено бьющееся сердце. Кажись, и на этот раз победили, ни один вражий драккар не отошёл от берега.

Вот и ещё один бой позади. Скорее бы всё закончилось что ли. Мочи больше нет терпеть эту мясорубку, право слово, уже буквально тошнит от пролитой кровищи. Я огляделся. Неподалёку безногий нурман, оставляя за собой кровавую дорожку, полз к реке, срывая ногти о речную гальку. Он боролся за жизнь, не понимая, что уже мёртв. Горло сдавила судорога, я несколько раз глубоко вздохнул, отвернулся и наткнулся взглядом на Олега:

– Княже, зачем ты здесь? Не след тебе рубиться, как простому ратнику.

– Эх, ярл Бор, сам-то ты больно лют смертным боем, вон сколь нурман покрошил. А и я тоже не промах, – он засмеялся, расправил усы и хлопнул меня по плечу.

Утром выяснилось, что в вечернем бою из трёх сотен мы потеряли восемь десятков варягов убитыми, и столько же слегло ранеными. С другой стороны, весь берег Полоти сплошь покрывали тела мёртвых нурманов. Сколько подранков и трусов расползлось и разбежалось по лесам неизвестно, но ими вплотную займутся местные ополченцы. Помимо всего прочего, наш флот опять пополнился трофейными драккарами.

Теперь нам предстояло серьёзно и по существу разобраться с Полоцком.

На Руси Полоцк всегда считали свободным и независимым, но дружественным градом, в жителях которого причудливо перемешалась кровь балтов, готов, кривичей, варягов и словен. Он испокон веков стоял особняком на реке Полоте и держал путь по Двине с Днепра на Балтику, а потому купцы не обходили его стороной. А, где купцы, там и товары, и серебро, а, где серебро, там либо варяги, либо нурманы. Вот и нынче в полоцкой дружине насчитывалось не меньше трети состава нурманов. Так-то хрен бы с ними, нам без разницы какой они крови и рода племени, ведь и среди варягов немало германцев, франков и даже скандинавов. Да, и вся Русь изначальная представляла собой невероятный сплав самых разных народов. Но, если вспомнить слова рыжего Гуннара Хорька, Асскальд хотел уговорить полоцких нурманов открыть ему городские ворота. Зачем? Захват или подчинение? Каковы настроения в городе? Местные обитатели, горожане и полоцкий гарнизон, пока оставались для нас величиной неизвестной. А князю Олегу перед походом на юг было категорически нежелательно иметь в тылу потенциально враждебную силу.

На княжьем совете мнения разошлись, и даже прозвучало предложение готовить штурм. Но проблема разрешилась наилучшим образом. В шатёр просунулся дежурный десятник:

– Княже, люди полоцкие тебе челом бьют.

Мы переглянулись и вышли из шатра. Олег накинул красное корзно и сел на принесённое кресло, иновременцы встали по бокам от него, а иные ярлы за спиной.

Подошли пятеро полочан, остановились, не доходя семь шагов, и сдержанно поклонились. Возглавил делегацию городской старшина, пожилой крепкий мужик с широкой фигурой, густейшей бородой и пронзительными карими глазами. Наверняка он одел лучшие свои наряды с богатой вышивкой серебром по синему сукну. За ним стояли мужики помоложе. Один явно кузнец, судя по чёрным от въевшейся окалины большим рабочим рукам, кожаным рубахе и фартуку. Другой явно кожевник, потому что от него несло неистребимым запахом прокисших шкур. Последние двое явно имели отношение к торговле, уж больно хитрые и лукавые имели физиономии и цепкие взгляды.

– Поздорову тебе, княже, – ещё раз поклонился старший, – почто дружину под град привёл? С варягами и русами мы николи не ратились.

– Не к вам я пришёл, – ответил Олег, – а в землю сию, ибо проведал, что сбирается ворог на вас напасть, побить да пограбить. Вот вчера ввечор и довелось поратиться, хоть и не желали того. Ноне град Полоцк может не опасаться злого набега. А к горажданам моё доброе слово. Желаю вечный мир с вольным Полоцком иметь и торговать. Лишь наёмных нурманов чужих из града вывести надобно, ибо яко дикие звери, неведомо, когда укусить могут. Либо роту от них получить о мире и верности Правде. То моё слово.

– Благо тебе, княже, ано яко же нам изгнать тех нурманов? Да и немного их в граде, и прижились семьями тут. Зато варягов две сотни и просили за них слово изречь.

– Коль не держите зла, истинно говорю, не будет Полоцку-граду беды от моей дружины, богами клянусь, – торжественно заявил князь Олег. – Ступай старшина, призови сюда варягов и нурманов.

Спустя час после ухода делегации из городских ворот вышла гурьба вооружённых людей. Наши сотни тотчас построились полукругом. От подошедшей ватаги воинов отделился высокий плечистый варяг в отличном кольчужном доспехе. Он подошёл к князю, встал напротив, чуть склонил голову, потом выпрямился:

– Во здраво, братья варяги, и тебе, княже Ольг. По слову твоему явились мы.

– И вам во здраво, братья варяги, – ответил Олег. – Мы тут у стен сего града, ибо проведали, что нурманы водой по Полоте-реке идут грабить и убивать здешний люд. То нам бысть нестерпимо, и побиты ныне приблудные нурманы на реке. А вы, варяги, знайте, что по воле богов отныне и вовек Русь воедино собралась родом и кровью князя Рюрика. С нами все невские, белозерские и сарские варяги, все русы, словены, кривичи, весяне, корела, бьярмы и меряне. А теперь вас вопрошаю: вы за Правду, мир и согласье, или за зло, горе и беды? Ежели вы стоите за Правду, то ступайте за мной. Ныне русские люди на Киев идут, чтобы там нурманское и хазарское зло извести мир и покой на всей Руси утвердить. Так с кем вы, варяги?

– Нужен сход, – угрюмо ответил варяг. Ано с нами пять десятков нурман, и они братья нам, и мы их не предадим.

– Ты верно не понял, варяг, – спокойно возразил князь, – я глаголю, что ныне на Руси верховодит русская Правда, то бишь – закон. А по закону все честные люди равны, будь то варяг, финн, мерянин, словен, нурман али рус. Понял ли ты меня, варяг?

– Понял, княже.

Полоцкие варяги и нурманы быстро свернулись в круг, полчаса галдели и… встали в наши ряды. И снова нас стало двадцать сотен.

Слухи летели впереди нас. Все встречные городки и словенские веси, станы русов и варягов, поселения полочан, кривичей и радимичей широко открывали ворота или околицы, приветствовали, видя в нас защитников от надоевшего беззакония и жестокости. В каждом поселении люди