Случай из практики-2 - Кира Измайлова

— Ну, тогда посадит под замок, вот и вся недолга, — преспокойно ответила госпожа Токк. — Еще раз говорю, Дита отлично знала, кто ее вытащил из нищеты, пристроил к настоящему делу и избавил от мамаши… не встречались еще? Если верить Дите — жуткая особа! А благодарной она быть умела, этого у нее не отнять…

— А детей она любила? — задала я провокационный вопрос.

— Детей? — сморщила госпожа Токк курносый носик. — Ах, детей… Ну, вроде того. Мы об этом почти не говорили. Я их видела пару раз — славные малютки, но живут у бабушки. В этом я Роттов очень понимаю — от детей столько шума!

Похоже, тут ловить было больше нечего.

— Так что сбежать с любовником она точно не могла, наша Дита, — сказала вдруг женщина. — Может, ее похитили или убили?

— Кто, например? — насторожилась я.

— Конкуренты ее муженька, например, — хмыкнула она.

— А именно?

— Да пальцев не хватит пересчитать! — воскликнула госпожа Токк. — Но я пошутила, право слово… — Она вдруг замялась и произнесла просяще: — Вы ее найдите, госпожа Нарен! Дита хоть была совсем неотесанная, но… добрая такая. Пожалуешься ей, она не скажет ничего толком, а всё как-то легче… А потом, — она усмехнулась, — еще подарок принесет обязательно.

— Подарок?

— Ну да! Вышивку какую-нибудь… — женщина вскочила, порылась в ящиках комода. — Вот, например…

Я взяла вышитый платок. Ничего особенного: веселенькая кайма, в уголке изображены полевые цветы и две бабочки. Яркая, с виду простенькая вышивка, но цветы вышли, как живые, а бабочки только что крылышками не машут.

— Ужасная пошлость, — вздохнула госпожа Токк. — Но очень мило с ее стороны. Она всем нам такие штучки дарила, думала порадовать, наверно. Такая простушка! Но жаль, если ее в самом деле кто-то…

— Надеюсь, нет, — ответила я и начала прощаться.

Конкуренты, значит? Я об этом уже думала. Придется проверить и этот след, как только закончу с подругами Диты. Кстати, что у нас выходит?

А получался очень любопытный портрет, надо сказать. Сам Ротт сказал, будто старался, чтобы жена всегда была спокойной, не нервничала, описывал ее общительной и веселой, вечно бегавшей то за покупками, то к подругам. Подруги же показывали иное: Дита не вписывалась в их круг, явно чувствовала себя неловко, оказываясь в обществе, не знала занимавших всех сплетен, не понимала их прелести, предпочитала помалкивать… Да и в гости заходила не так уж часто, говорила, работы много. Детей, по словам мужа, она обожала, по словам подруг — сплавила матери и няньке и не особенно часто о них вспоминала. Где правда? Кому верить?

Это было, пожалуй, поинтереснее каких-то там конкурентов (признаться, я не слишком верила, будто игра могла пойти на таком уровне: похитить или убить лучшую вышивальщицу, чтобы лишить Ротта преимущества, — это же детские игры, право слово!). Нужно было навестить того, кто знал Диту, надо думать, намного лучше мужа и подруг, то есть ее мать.

Матушка Диты, госпожа Ино, соответствовала описанию, данному ей госпожой Токк — "жуткая особа". О нет, на первый взгляд она казалась вполне благообразной пожилой женщиной, но быстро становилось ясно, что за сущность таится под этой оболочкой. Госпожа Ино, рано овдовевшая и оставшаяся с двумя дочерьми на руках (об этом любезно поведали соседи), не позволила обстоятельствам сломить себя. Небольшим хозяйством заправляла сама, и не так уж дурно, во всяком случае, семья не голодала. Младшая дочь, Дита, рано проявила способности к рукоделию, и мать сделала все, чтобы она занималась именно этим — ремесло вышивальщицы оплачивалось неплохо. На старшую, Рию, легли все домашние заботы, начиная от стряпни и заканчивая возней в огороде и со скотиной. Долго она этого не выдержала и, проявив недюжинную изворотливость, в один прекрасный день, вернее, ночь, изловчилась и сбежала с дружком, работником из соседнего поместья. С тех пор о них не было ни слуху, ни духу. Полагаю, Рия была счастлива отделаться от родительницы и вовсе не жаждала объявляться.

К тому времени Дита зарабатывала уже достаточно, чтобы можно было нанять служанку следить за домом. Так оно и шло, пока не появился Ротт и не взял хорошенькую вышивальщицу в жены. Все соседи считали это изумительным взлетом для Диты. Правду сказать, в этом пригороде не один парень согласился бы взять ее в жены — ну и что, что заика, больше помалкивать будет, зато какое ремесло в руках! — но госпожа Ино всем давала от ворот поворот. Это, кстати, тоже шло вразрез с показаниями Ротта: по его словам выходило, что желающих жениться на Дите было немного, однако чуть ли не каждый второй из спрошенных мною молодых мужчин в пригороде вспоминал ее с мечтательной улыбкой. По их словам выходило, что в юности серой мышкой Дита не была. Во всем слушалась властную мать, не смела шагу ступить без ее позволения, но строить глазки и кокетничать она умела, а уж если удавалось улизнуть на улицу, когда мать уезжала по делам в город…

Теперь у госпожи Ино обитали трое внуков и их нянька. Малышей я видела (мальчикам-двойняшкам было шесть лет, девочке — семь): не по годам серьезные, девочка немного похожа на Диту, а мальчишки — вылитый отец. Что ж, хоть девочке повезло!

— Это большой удар по репутации моего зятя, — заявила госпожа Ино, узнав, что я веду расследование исчезновения ее дочери. — Надеюсь, вам удастся отыскать ее или хотя бы установить, что она… хм… не сбежала по своей воле. Впрочем, Дита не могла себе такого позволить. Я воспитала ее в строгости.

— Не сомневаюсь, — приторно улыбнулась я. — Значит, госпожа Ино, ваша дочь здесь не появлялась?

— Нет, — поджала она губы. — В этом случае я немедленно отправила бы ее обратно к мужу. Но, повторюсь, Дита не могла сделать такую глупость. Я научила ее, как положено вести себя девушке из хорошей семьи, и она мои уроки усвоила. Зять всегда был доволен.

— Брак с господином Роттом оказался весьма удачным, — заметила я невзначай, и на тонких губах госпожи Ино появилось слабое подобие улыбки.

— О да, — сказала она. — Само провидение привело его в наш дом. И, конечно, если бы не я, Дите не хватило бы ума…

Она оборвала фразу, но я поняла, что она имеет в виду. Надо думать, госпожа Ино приняла весьма деятельное участие в устройстве этого брака.

— Она хотела выйти замуж за местного голодранца, — неохотно добавила та. — Но, конечно, я ей не позволила. Дите нужна была хорошая партия, и вышло по-моему. Они с мужем стали прекрасной парой.

Да, пожалуй. Лысый коротышка и юная красавица. В таких случаях всегда говорят — "прекрасная пара", потому что больше сказать нечего, приличия не позволяют.