Цена власти - Илья Витальевич Карпов

Первой свадьбой, которую посетил Эдвальд, была женитьба старшего брата. Скромная церемония в часовне Одерхолда, где невестой была юная Селия Майвен. Второй — пышная и многолюдная свадьба его сестры Риены и будущего лорда Алистера Рейнара, что прошла в величественном дракентальском храме.

Третьей же стало роковое бракосочетание Мерайи Одеринг и короля Альберта Эркенвальда. Молодая невеста глядела на сорокалетнего жениха со смесью страха и отвращения, но Эдвальд не замечал этого. Или не желал замечать, как и все прочие. Тогда, почти два десятка лет назад, он пил за здоровье молодых и радовался, что его сестре предстоит продолжить королевскую династию. Но не мог и предположить, что этот именно на этом союзе династия оборвётся.

Но та церемония прошла в храме Троих, ныне же это храм Калантара. Теперь всё будет иначе. С этими мыслями Эдвальд Одеринг переступил порог.

Свет утреннего солнца, окрашенный разноцветным стеклом витражей, падал на лица десятков высоких гостей. Среди них были лорды и леди Хартланда и Тимбермарка, совет епископов и весь тронный круг его величества, кроме командующего гвардии: сир Фолтрейн в позолоченном парадном доспехе и шлеме, открывавшим лицо, шагал позади короля.

Обычно свадебные клятвы на королевской свадьбе принимал лично патриарх, однако на сей раз Церковь оказалась вынуждена изменить многовековой традиции, поэтому за алтарём стоял епископ Альвин, чьё волнение Эдвальд заметил уже с порога. И чем ближе подходил король, тем краснее становились щёки епископа, и тем сильнее белая митра с вышитым серебряной нитью знаком Троих и железным кулаком грозила свалиться с его головы.

Добравшись до алтаря, король окинул гостей взглядом. От каких бы древних героев они не вели свой род, каким бы богатством ни владели — здесь, перед взором владыки Калантара, все они были равны. Эдвальд ощущал себя пастырем, что твёрдой рукой ведёт неразумное стадо к тучному пастбищу. И пусть дорога туда непроста, пусть многие погибнут, но останутся лишь самые стойкие и сильные. Достойные вступить в будущее.

Увидев Делвина Рейнара, обряженного в чёрный камзольчик с золотой вышивкой, Эдвальд улыбнулся. Мальчишка стоял в первых рядах, оглядывая окружающих гостей с растерянным выражением лица, но увидев обращённый на него взгляд короля, поспешил поправить чёрный бархатный берет на белокурых волосах.

«Привыкай, — подумал Эдвальд. — И к костюмам, и к церемониям. Когда в Драконьей долине наступит порядок, я выдам за тебя свою дочь и ты станешь ценнейшим союзником. Пусть все считают тебя бастардом Дериана Рейнара, но мы оба знаем, что ты безродный мальчишка-самозванец… И для моей дочери-предательницы так будет даже лучше.»

Но вот, едва стихшая толпа на улице зашумела вновь, и Эдвальд знал, что это значит. Вскоре на пороге Храма появилась она. Её белоснежный наряд являл собой дивный союз строгого одеяния матриарха и воздушного свадебного платья. Броши, кольца и браслеты из серого металла украшали руки и шею, но голову покрывал лишь бурый платок послушницы, из-под которого на плечи спускалась прядь серебристых волос.

В таком же платке Эдвальд впервые увидел Агну. Кроткую и почтительную, склонившуюся у алтаря Аминеи в едва слышной молитве. Теперь же она шествовала, сочетая в себе шёлк и сталь, нежность и безжалостность, хрупкую женственность и неодолимую силу. Его невеста. Его королева. Его железный ангел.

Длинный струящийся шлейф свадебного платья держал шедший позади юный Эрниваль. Его обезображенное ожогом лицо сияло гордостью, но в глазах отражалась печаль. Эдвальд считал магистра ордена Железной руки человеком, которого эта самая рука держит надёжнее всего. Тяжесть вины за предательство отца причудливым образом слилась в нём с чувством долга, породив безупречную верность и непоколебимую преданность.

Конечно же, Эдвальд видел, каким взглядом магистр смотрит на Агну, но это лишь добавляло ему уверенности: нет цепей прочнее безответного чувства.

Наконец, он остановился возле сира Гильяма, дальше полагалось идти только новобрачным. Матриарх поднялась к алтарю и встала возле Эдвальда. Он заглянул в её торжествующие стальные глаза и кивнул епископу.

— Мы собрались здесь, — начал он дрожащим голосом, — пред ликом богов и людей, Троих и многих…

Епископ на мгновение запнулся, но тут же продолжил:

— … и владыки нашего Калантара, чтобы стать свидетелями сочетания двух душ священными узами брака.

Он взглянул на короля и кашлянул от волнения.

— Эдвальд Первый из дома Одерингов, священный король Энгаты, защитник веры и государства, владыка Хартланда и лорд Чёрного замка, согласен ли ты взять в жёны Агну, именуемую Пречистой, матриарха церкви Железной длани, и быть с ней в верности и согласии, в горе и в радости, в жизни и смерти?

— Согласен, — ответил Эдвальд, — и боги тому свидетели.

Сама мысль о том, чтобы ответить иначе, казалась ему кощунственной. Епископ повторил то же для Агны, столь же старательно перечисляя каждый из титулов, и получил столь же уверенный ответ:

— Согласна, — произнесла девушка и добавила, переведя взгляд на короля: — и боги тому свидетели.

По традициям свадебных церемоний церкви Троих этот вопрос следовало задавать трижды как жениху, так и невесте. Но Эдвальд заранее сообщил епископам, что церкви Калантара достаточно и одного ответа, взвешенного и решительного. Так что когда отец Альвин открыл было рот, чтобы спросить Эдвальда снова, тот остановил его неодобрительным взглядом.

Король сбросил с алтаря белоснежную атласную ткань, под которой покоился изящный венец из отполированной до блеска стали. Тонкий стальной обод украшали белые жемчужины, перемежавшиеся с выгравированным изображением кулака Калантара, а венчали его семь серебряных клинков, столь же острые, как настоящие: самый длинный впереди, по бокам от него два поменьше и так далее.

Агна преклонила колено. Эдвальд снял с нее платок и опустил венец на волосы. Всё это время она не сводила с короля глаз, в которых он видел строгость и обожание, божественную чистоту помыслов и силу столь мощную и сокрушительную, что по коже пробежали мурашки. Воин и послушница, король и матриарх. Их судьбы свёл владыка Калантар, а вскоре, надеялся Эдвальд, он подарит им дитя, долгожданного сына, который вырастет в несокрушимого полководца, что понесёт волю Железной руки в самые дальние края мира…

— Встань же, Агна Пречистая, королева Энгаты и матриарх церкви Железной длани! — голос Эдвальда зычным эхом разнёсся под сводами Храма.

Епископ протянул поднос с серебряным кубком. «Да изопьют муж и жена из одного источника», — гласит «Триединый путь», и эту традицию Эдвальд нарушать не стал. Он сделал глоток, и улыбнулся. Сегодня ему ещё не раз предстоит ощутить этот сладкий и чуть терпкий вкус