Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

размерами чудовищ – даже собака, которую мне пришлось убить, вряд ли могла иметь такие! Эти создания, судя по отпечаткам, должны были оказаться как минимум раза в три больше! А главное, они появились совсем недавно – еще вчера их тут не было. Я хорошо запомнил, где мы переходили реку, и никаких следов здесь не видел. На влажной поверхности могло отпечататься что угодно: вот и наши со щенком следы остались в грязи – почти полностью расплывшиеся и уже почти неразличимые. Но – наши. А эти – чужие. И свежие… Они появились здесь не больше трех часов тому назад. И… Я вгляделся, и по телу волной прошел жар: следы уходили в развалины, продолжая наши собственные! Звери шли по нашим следам! Какое счастье, что на обратном пути мы случайно сделали небольшой крюк: иначе столкнулись бы с ними нос к носу! Учитывая количество и мощь этих зверей, у нас не было шансов на победу в схватке с ними.

Я очень плохо разбирался в следах. Всю жизнь прожив в городе, работая в городе, редко выбирался на дикую природу. А уж чтобы ее понимать – для этого следовало выбирать иную профессию. Но даже моих более чем скромных познаний хватило, чтобы высчитать, сколько всего зверей шло по илу: не менее шести. У пары из них следы оказались несколько крупнее – это могли быть вожаки. Если скорость этих монстров высока (а стоит ли в том сомневаться?), то очень скоро они набредут на место, где мы свернули. И тогда нюхом легко определят, что идти дальше не стоит, а вот вернуться по нашим более свежим следам – очень даже нужно.

Я молча подхватил щенка и бросился к переправе. Кто бы это ни был, бой лучше принимать на своей территории. А еще умнее убежать от него, если такая возможность пока существует. Вряд ли они станут преследовать нас всей стаей по дну реки, там особо не разбежишься. А если и догонят… Что ж, – я зло усмехнулся, – мне как раз есть чем их встретить! Становиться кормом для каких-то тварей, пусть и очень больших, я не собирался.

Все это было более чем неприятно. Впервые после встречи с большой собакой я почувствовал страх. Но тогда я знал, с кем имею дело, а сейчас не мог даже догадываться. Впервые видел, как поднимается шерсть у щенка, – меня это встревожило не меньше чем следы. Что такое происходит с нами? Что творится с природой, с нашими организмами, со всем миром? Я, получивший неизвестно откуда немалую силу и странные волосы цвета мокрой стали. Щенок, выказывавший очень большую, не по возрасту, сообразительность. Эти звери… Что все это значит? Нечто совершенно чуждое всему, что я знал, гналось за нами – и хотело убить, так как иной цели у диких животных просто не могло быть.

Знал или догадывался об этом и щенок. Он не рвался в мешке, не стремился высвободиться – молчал. Я прыгал, как горный архар, с камня на камень, с бревна на бревно, стремясь как можно дальше оторваться от неожиданных преследователей. Любой неверный прыжок мог занести в сторону – и мы погрузились бы в тину или чавкающую грязь. Взорам открывались затонувшие лодки и катера, нагромождения затопленных стволов, образовавших целые леса, рыбацкие сети и запутанные в них коряги, много посуды, какие-то полуразложившиеся шкуры. В одной из лодок я увидел два скелета – их уже почти полностью затянуло бурой тиной и водорослями.

Занятый выискиванием безопасного пути, я не оглядывался назад – зато это делал щенок. Он так неожиданно рявкнул за ухом, что я едва не упал, балансируя на одной ноге на скользком, мокром валуне. Я повернулся. Щенок высвободил морду и теперь глядел на берег, покинутый нами. Проследил взгляд – вдалеке, быстро спускаясь с холма, мелькало несколько почти неразличимых теней…

– Твою мать…

Я сплюнул сквозь зубы. Дело принимало дурной оборот. Нас могли настичь раньше, чем мы доберемся до нашего берега. И сразу земля под ногами стала уходить куда-то вбок – а я, выдергивая одной рукой щенка из мешка, а второй стараясь куда-нибудь поставить копье для поддержки, стал падать в вонючую грязь. Все поплыло перед глазами. Тина и вода, в которую я должен был погрузиться, вдруг дернулась – и вместо них я увидел черную яму. Копье упало плашмя на обе стороны провала. Кляня все на свете, сделал что-то вроде подъема-переворота на древке и буквально вышвырнул себя из этой западни.

Пес захлебывался лаем, бил лапами по воде, отчаянно стараясь не утонуть в зловонной жиже. А вокруг все ходило ходуном… Началось еще одно из сотен постоянных землетрясений, которые продолжались уже более двух месяцев. Пусть не столь мощных, как первое, но тоже очень неприятных. Метрах в пяти дно вспучилось, из кратера вылетел столб кипящей воды, обдав нас горячими брызгами. И я, и щенок закричали – каждый по-своему. Пес погибал. Он уже не мог самостоятельно вылезти, и только его морда торчала из жижи. Я рванулся, копье перехватил лезвием к себе – но древко не доставало до пса! Матерясь, рванул из-за спины веревку. Бросок достиг цели – а щенок, сообразив, что от него требуется, вцепился в нее зубами с такой силой, что я выдернул его из трясины, как пробку из бутылки.

Его по инерции пронесло над моей головой, и я едва успел рвануть веревку еще раз – иначе бы он прямиком угодил в кратер… Вся вода, которая была поблизости, стала быстро уходить в трещины на дне. Повсюду творилось что-то страшное: трещины змеились во все стороны. Возникли провалы и гейзеры – маленькие и большие, выплескивавшие кипяток и огонь. Судно, находившееся всего в метрах ста, накренилось и очень быстро ушло вниз, скрывшись в грязи. Я проводил его взглядом – было жутко видеть, как, погибшее однажды, оно вновь погружается в бездну…

Тряска кончилась так же внезапно, как и началась. Улеглось волнение среди луж, дыры стали заполняться водой – а там, где мы недавно прошли, появилась извилистая и широкая щель, перепрыгнуть которую стало далеко не просто. Я почувствовал нечто вроде удовлетворения – теперь этим тварям намного труднее нас догнать!

– Ну, родной, у нас с тобой сегодня полный набор удовольствий! Или как? Что молчишь, испугался?

Щенок не реагировал. Он нахлебался воды и теперь весь трясся.

– О, да ты никак плох… Ничего, щеня. Сейчас выкарабкаемся на сухое место – я за тебя возьмусь.

Меня самого начало трясти. Выдержать столько в недавнем прошлом, испытать смертельный ужас при Катаклизме, выжить в безлюдном городе,