Кулинарная битва - Карин Джей Дель’Антониа

цыплятах и традициях, рядом с сестрой Аманда чувствовала себя – и, уж конечно, выглядела – огромной бесформенной потной тушей.

Нэнси по-прежнему разговаривала с ней скупо: кроме того, что требовалось для съемок, не произнесла лишнего слова. Сказать, что свекровь проявляла какое-то недовольство, нельзя – просто была так поглощена цыплятами и участием в шоу, что Аманда не знала ни как к ней подступиться, ни чем заслужить прощение. Так что теперь она в тупике: между ними висит напряженность, а внешне проблем вроде бы никаких нет. Вот и пойми, как разрядить обстановку.

Едва оказавшись под прикрытием занавешенной двери веранды, Аманда стянула брюки, содрала рубашку и бросила их на стоявшую здесь качалку. Стиральную машину она запустит потом. Сейчас главное – ледяная вода. И шорты. И футболка.

Когда, натягивая старенькую футболку, она вышла из спальни, перед домом уже стояло несколько машин. Арендованная «Тойота» Мэй. Кабриолет. Сабринин, что ли? Из третьей вылезал Энди, тот, кого видеть сейчас у себя на крыльце ей хотелось меньше всего. За ним показалась с камерой любимая операторша Сабрины.

Что они здесь забыли? Никто ничего не говорил о том, что они к ней собираются. а ей самой они совершенно не нужны. Особенно сейчас. Какого хрена они сюда заявились? У нее четыре часа до начала работы, и она только и думает, как бы забыть на время про «Кулинарные войны». И футболка на ней с логотипом местной автомойки. Но если она сейчас побежит переодеваться, они подойдут к двери и увидят, что творится у нее в доме: груды немытых тарелок у раковины, на столе – скопившиеся за неделю остатки завтраков, всюду валяются коробки из-под готовых обедов. Нет, только не это! Она выбежала на веранду, распахнула дверь и кубарем скатилась со ступенек крыльца навстречу непрошеным гостям. Во дворе она остановилась и, вскинув голову, спросила:

– Вы зачем приехали?

Сабрина махнула операторше, та кивнула и нацелила камеру. Все молчали. Что-то тут неладно. Аманду, несмотря на жару, прошиб холодный пот, бешено запрыгало сердце. Спросить их еще раз? Или самой что-то сказать? Что вообще происходит? Мэй бросила быстрый взгляд на Сабрину. Сестра, кажется, не очень понимает, что делать. Но тут Мэй махнула подолом своей хорошенькой юбочки, подошла практически вплотную к Аманде и скрестила на груди руки:

– Энди попробовал цыплят. Я имею в виду цыплят «Фрэнни». Ваших от наших не отличишь. Какого черта, Аманда?!

– Ты о чем? – Аманда непонимающе смотрела на сестру.

– Я о цыплятах. О цыплятах «Фрэнни». Аманда, нам все известно: вы поджарили их по рецепту «Мими». Думали, никто не заметит? Признайся!

– Что ты говоришь? Какой рецепт «Мими»? Нэнси пожарила цыплят так, как всегда их жарит. – Аманда выпятила грудь и тоже скрестила руки. Но потом опустила – не стоит нагнетать обстановку. Это же не ссора. Это просто… это… – что это такое, она не понимала. Как и то, почему Сабрина все это снимает.

– Ничего подобного! – отрезала Мэй. – Специи и маринад как в «Мими». Нэнси такого не делает. Цыплята во «Фрэнни» обычно совсем другие. А теперь один в один, как у нас в «Мими». И это значит, ты, Аманда, наш рецепт украла. Наверное, специально к Энди пришла, чтоб в кухне его сфотографировать. Когда я там оказалась, рамка с рецептом на рабочем прилавке стояла. Ничем другим сходство не объяснишь.

– Я… Это… Как?.. Это какая-то бессмыслица, Мэй!

Аманда в растерянности посмотрела на Энди, потом на Сабрину. Последнее было ошибкой – Сабрина стояла рядом с камерой. Тут же и Энди: опустил глаза в землю, но вид у него серьезный.

– Определенного рецепта приготовления цыплят во «Фрэнни» не существует, – с расстановкой отчеканила Аманда. – Нэнси жарит их так, как когда-то жарил Фрэнк, Фрэнк жарил, как делал это его отец, а тот научился от Фрэнни. А я к этому вообще никакого отношения не имею.

– Не имела. Раньше. А теперь имеешь. Ты, когда сюда заявилась, украла рецепт самой Мими, и теперь курица у нас и у вас на вкус одинаковая – никакой разницы нет.

Как так? Аманда переводила взгляд с одного лица на другое в надежде, что кто-нибудь да рассмеется. Как могут цыплята «Фрэнни» быть на вкус такими же, как цыплята «Мими»? Это просто-напросто Мэй против нее козни строит.

– Откуда вы знаете, какие во «Фрэнни» цыплята? Вы же их раньше не пробовали?

– Энди пробовал, – Мэй подняла голос. – Или ты думала, что, раз сама цыплят не ешь, никто ничего не поймет? Энди ваших цыплят ел, пока у матери еще не работал. И потом, сразу после того как начал. Тогда они ничего общего с сегодняшними не имели. Ни-че-го. Слышишь меня? Совершенно ничего! – Мэй посмотрела на Энди, который все еще не мог поднять глаза. Похоже, он полжизни готов отдать, чтоб только очутиться где-нибудь отсюда подальше. Аманда за это дала бы даже больше.

Он тяжело вздохнул и, так и не решившись взглянуть на Аманду, посмотрел в камеру:

– Цыплята у них приготовлены сегодня совсем иначе, – сказал он. – Я, когда поступал на работу в «Мими», всюду, где только можно, цыплят ел. Сравнивал их, изучал. Во «Фрэнни» букет был совершенно другой. Очень, кстати, необычный. От любой другой курицы отличался. Его было легко запомнить. А сегодня он ровно такой же, как в «Мими».

В тот вечер в «Мими» он взял ее за руку, повел в кухню, и Аманда растаяла. Ей стало так легко и спокойно, как никогда раньше в «Мими» не было. Ей казалось, даже стены ей рады. Все ее тревоги и сомнения исчезли. Она была в «Мими» с ним, и это казалось правильно и естественно. К ней тогда вернулось давно забытое чувство предвкушения того, что вот-вот случится. Аманда тогда сидела на столешнице и, привалившись к стене, лениво болтала ногами, а когда он отвернулся к раковине, любовалась его широкими плечами и радовалась тому, как здорово, что и в росте у них разница невелика. А теперь он, наверное, думает, что она пришла к нему, только чтобы украсть их рецепт. В ушах у нее звенело, стена шума росла между ней и миром, руки и ноги покалывало от онемения. Все и так было скверно, а теперь она дошла до той точки, за которой вообще перестала что-либо чувствовать.

– Я ничего не крала! Ты с ума сошла! Зачем мне это нужно? Я не для этого…

Камера ловила каждое ее движение, каждое слово.

Мэй пристально смотрела ей в глаза:

– Сначала вы с Нэнси украли наших цыплят. Потом