Кулинарная битва - Карин Джей Дель’Антониа

Аманда оттеснила следующую за ней по пятам Сабрину и, придержав дверь, просунула голову в кухню. Там Гас и Нэнси что-то разглядывали, склонясь над кухонной столешницей.

– Гас, ты готов?

Они одновременно оглянулись. Рука Нэнси лежала у Гаса на плече. Гас вопросительно посмотрел на бабушку. Она кивнула. Нэнси улыбалась и, похоже, была в куда лучшем расположении духа, чем Аманда ожидала после сегодняшнего вечера. Чувствуя за плечом Сабрину, ни на что, кроме самых необходимых слов, она не отважилась:

– Прости меня. За сегодня.

– Ничего. Все в порядке, – коротко отозвалась Нэнси и тихонько подтолкнула к ней Гаса, но сама от разделочного прилавка не оторвалась.

– Поезжай с мамой, Гас. Я дальше сама справлюсь. Увидимся утром.

На прощание Гас с бабушкой друг другу широко улыбнулись. Чего бы Аманда ни отдала за такую от них улыбку. Разве сравнишь с улыбкой Нэнсино скупое: «Ничего. Все в порядке»? Но ничего не поделаешь, пора уходить. Гас уже проскользнул мимо, а Нэнси отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Аманда еще секунду помедлила в надежде, что свекровь на нее хоть посмотрит, и пошла к выходу вслед за Гасом.

Дома и Гас, и Фрэнки мгновенно разбежались по своим комнатам. Из-за хлипких стен еще долго доносились какое-то шуршание и игравшая у Гаса музыка. Аманда осталась одна. Она только и мечтала о том, чтобы все оставили ее в покое, а получилось, от одиночества стало только хуже.

Казалось, «Фрэнни» в «Кулинарных войнах» победить – раз плюнуть. Казалось победа у них в кармане – они получат приз, расплатятся со всеми задолженностями, залатают все дыры и заживут нормальной жизнью: будут жарить цыплят, кормить и поить людей, как делали это уже много десятилетий. А что получилось?..

Она бросила сумку на стол, но промахнулась. Сумка свалилась на пол, и ее содержимое разлетелось во все стороны. Рабочий альбом нараспашку, страницы согнуты и помяты. Аманда его подняла и принялась разглаживать рисунки. Еще не поздно, еще можно немного порисовать. Но молодые курочки, насмехавшиеся над Карлин, теперь, казалось, смеются над ней самой. Какого черта она тратит время на всю эту ерунду? Ничего хорошего из рисунков все равно не получится. И из нее, Аманды, тоже ничего хорошего не выйдет. А если честно, то и из «Фрэнни».

Она в сердцах швырнула альбом через всю кухню к шкафчикам, вытряхнула со дна сумки карандаши и резинки – от них только подкладка вечно пачкается – и засунула все это добро подальше в ящик со всяким ненужным хламом. Ее картинки – это и есть хлам. Туда им и дорога.

Мэй

Она ждала. С тем же чувством, с каким когда-то дожидалась результатов экзаменов. Нет, много хуже. Не экзаменов – результатов прослушивания в «Блестящем доме».

Перед самым длинным столом, который только нашелся в зале кофейни Кеннета, Мэй стояла между Барбарой и Энди. Энди бережно держал необъятный поднос с цыплятами «Мими». Рядом с ними на блюде столь же абсурдных размеров Нэнси с Амандой протягивали трем судьям цыплят «Фрэнни». Сын Аманды, Гас, только что ласково похлопавший по плечу Нэнси, бочком пробирался к выходу. Мэй почувствовала укол зависти: будут ли ее дети когда-нибудь так же близки хотя бы с одной из их бабушек?

Бог с ним, нет никакого смысла сейчас об этом беспокоиться. Сейчас по всему залу понаставлены камеры. До сих пор Сабрине удавалось создать у всех впечатление, что «Кулинарные войны» снимаются между делом подручными средствами и что ее маленькая команда работает без особых технических ухищрений. Но теперь, когда всюду вокруг снуют бесчисленные операторы и ассистенты и когда на улице стоят огромные блестящие фургоны с оборудованием, вдруг стало ясно: ее шоу – это грандиозное мероприятие, каждый уже отснятый эпизод вовсе не скороспелый сюжетик, наскоро выложенный в Инстаграме, и каждый кадр тщательно выверили, отредактировали и продумали, создавая стремительное зрелище, которого жадно ждут миллионы зрителей.

«Блестящий дом» с этим даже сравить нельзя – любительство, да и только. Визажистка отошла от Кэри Кэтлин, побежала поправить прическу Сабрины, и Мэй вдруг покраснела оттого, что она-то красилась сама, без всяких стилистов и визажистов. Сегодня утром Джесса, вежливо пожелав ей успеха, ушла завтракать в одиночестве, и Мэдисон с Райдером пристально за ней следили и требовали объяснить, зачем она разрисовывает себе глаза и щеки. Так что Джею пришлось отвлекать их по Фейстайм. ему, видно, все же не слишком хочется, чтобы на национальном телевидении она ударила лицом в грязь… Да хрен с ним! Сам не знает, чего хочет. Он, конечно же, без нее скучает. Говорит, что скучает. Или врет? На Фейстайм все кажутся не в себе, но Джей какой-то уж слишком дерганый. Когда детям надоел экранный папа и она забрала у них планшет, он заглянул ей в глаза и сразу отвернулся.

– Мы с тобой позже поговорим.

Выяснять отношения было не время, но Мэй не сдержалась:

– Почему позже? Что-то случилось?

– Нет. Просто… Потом поговорим, и все. Почему я не могу с тобой после поговорить?

– Да нет, можешь. – Мэй хотелось дотянуться до него сквозь стекло экрана. – Ты просто сейчас странный какой-то.

И не только сейчас. Он был странным с тех пор, как она уехала. Конечно, они накануне поссорились. Конечно, он не одобрял «Кулинарных войн». Нашел чем удивить! Он и «Блестящего дома» не одобрял. Ничего нового в этом нет. Расстояние между ними – вот что теперь изменилось. Близости больше нет.

И еще то, что он с ней больше не спорит. Вот что странно.

– Иди, Мэй. Тебя ждут на съемках. Увидимся… я имею в виду, поговорим позже. Не волнуйся, все в порядке.

Он отключился. Если он собирался лишить ее душевного равновесия, ему это отлично удалось. Но думать о Джее сейчас не время и не место. Мэй незаметно одернула рубашку, чтоб не слишком свисала над ремнем, пошарила в кармане юбки, нащупывая тюбик губной помады. Физиономия у нее как у деревенской тетки – это невооруженным глазом видно.

Мэй искоса глянула на Аманду в надежде, что на ее лице написаны те же сомнения и страхи, но сестра косметикой никогда не пользовалась и теперь, накрашенная, выглядела практически не хуже телевизионщиков.

Мэй не думала, что будет нервничать. В конце концов, съемки ей не в новинку, а симпатии публики ей приходилось завоевывать даже в более трудной ситуации. Почему же ей кажется, что она съеживается все больше и больше? В «Мими» все шло нормально – в «Мими» она стояла