Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач

плывун остановил. А что пишут сейчас справочники, будто названа площадь в честь 15-летия ВЛКСМ, так это их авторы считать не умеют, поскольку в 1932 году, когда площадь переименовывали, комсомолу еще и четырнадцать-то исполнилось едва-едва.

В том же 1932 году в его же честь переименовали в Большой Комсомольский Большой Златоустинский переулок, где никаких героических дел за комсомолом не числилось, а только помещался его ЦК. За компанию пострадал и Малый Златоустинский. В 90-х годах переулки реабилитировали, и они снова напоминают о Златоустовской монастырской слободе, которая находилась здесь в XV веке.

Следующее пришествие комсомола на карту Москвы состоялось в год его 40-летия. К этому времени как раз построили Лужники, закончили Метромост и проложили к ним широкий проспект, в который вошли улица Чудовка, Фрунзенский (бывший Хамовнический) плац и улица с говорящим названием Большие Кочки. Выравнивала кочки и строила проспект по большей части молодежь, так что особых натяжек и не чувствовалось. Вот только если следовать этой логике, то любую улицу, проложенную после 1918 года, тоже можно было бы называть Комсомольской: Большая, Малая, Нижняя, Верхняя, Первая, Вторая – вариантов-то масса. Так что если уж чему удивляться, так это тому, что «комсомольских» названий мало.

Станция метро, столь героически (без шуток) спасенная комсомольцами, стала называться, естественно, «Комсомольская-радиальная». Как милого по походке, ее легко узнать по капителям колонн, украшенным бронзовой эмблемой КИМа – Коммунистического интернационала молодежи. А про открытую в 1952 году станцию «Комсомольская-кольцевая» энциклопедия «Москва» сообщает, что она украшена мозаичными панно, созданными по эскизам Павла Корина, с портретами Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Михаила Кутузова, Александра Суворова. А теперь представьте себе: все вышеупомянутые в 1952, подчеркиваем, году изображены, а Сталин отсутствует. Вы себе такое представляете? И правильно, что нет, – был там генералиссимус, принимал парад 7 ноября 1941 года. Теперь, после разоблачения культа личности, Ленин принимает. И хотя концепция в стране опять поменялась, его замазывать не стали: кандидатуры на замену, наверное, не нашли.

Л

Лобное место Изображение крестного хода. Гравюра по рис. Н. Витсена. 1867

Лжедмитрий I. Портрет, гравированный в 1606 г. Лукой Киллианом

Дом-музей М.Ю. Лермонтова

П. Заболотский. Портрет поэта М.Ю. Лермонтова. 1837

Лубянская площадь

Лужники

Лизин пруд в Москве. С гравюры начала XIX в.

Усадьба Дурасова в Люблине

Лефортовский дворец

Парк Лосиный Остров

Лермонтов

Герой наш был москвич

Герой наш был москвич, и потому Я враг Неве и невскому туману, Там (я весь мир в свидетели возьму) Веселье вредно русскому карману, Занятья вредны русскому уму.

«Москва – не то»: покуда будет жить сочинитель этих строчек, он не разлюбит Москву, которую любил, ну да, вы поняли: «…как сын, как русский – сильно, пламенно и нежно!» А как же иначе, если наш герой – он же автор процитированной поэмы «Сашка» Михаил Юрьевич Лермонтов – тоже москвич по рождению, так что его сыновние чувства к Первопрестольной в комментариях не нуждаются. Если что и требует объяснений, так это подробности: где родился, почему музея по месту рождения не устроили да что потом в Москве делал. Поясняем: если бы задумали устроить музей по месту появления на свет второго великого русского поэта (впрочем, многие считают, что первого, а мы в дискуссию не вступаем), его следовало бы разместить в высотном доме у Красных Ворот. Как раз на месте этого московского небоскреба стоял домик, который снимала бабушка поэта Елизавета Алексеевна и где ее болезненная дочь разрешилась от бремени будущей гордостью России. Музей – не музей, а мемориальная доска на высотке по этому поводу красуется. Новорожденного по обычаям его времени и среды крестили – и ходить за этим далеко не пришлось: церковь Трех Святителей, что у Красных Ворот, стояла как раз напротив дома – на этом месте сейчас «мужик в пиджаке», как не вполне точно описали памятник Лермонтову «джентльмены удачи» из одноименного фильма (Михаил Юрьевич изображен в шинели с погонами).

Кстати сказать, советским людям было проще, чем российским, запомнить, где родился Лермонтов: станция метро, вырытая на месте его рождения, так и называлась – «Лермонтовская». В перестройку Лермонтов пал первым – станции метро вернули ее исконное название «Красные Ворота». О переименованиях площади и рассказывать не просите – эти метания ни пером описать, ни умом осилить. Теперь на площади царит консенсус: один кусок вместе со сквером носит имя Лермонтова – сквер, кстати, с 1914 года, со столетия со дня рождения, – другой называется площадью Красных Ворот, сметенных одновременно с церковью. Где проходит граница – спросите в мэрии, может, там знают.

Нет, и не может быть, музея Лермонтова в Московском благородном университетском пансионе, где будущий певец «Демона» и «Мцыри» приобщался в 1828-1830 годах к наукам – там теперь Центральный телеграф, и рукописи «Черкесов» и «Кавказского пленника» (написанных 14-15-летним поэтом!) никак не представить себе рядом с окошком «Прием и выдача корреспонденции». И сам пансион просуществовал недолго: в нем заподозрили очаг крамолы и живенько преобразовали в рядовую гимназию с телесными наказаниями. Лермонтов остался непоротым: бабушка забрала внука из разжалованного учебного заведения. Потом были два университетских года, но там, в отличие от пансиона, Лермонтов успехов не снискал.