Полуденные врата - Майкл Роэн

– Может, всё же он вызвал сюда гиганта соленыша, как мисс сказала, – предположил Те Киоре.

– А маленького крокодила использовал как приманку? Вряд ли!

Те Киоре поглядел на все ещё бьющего поклоны Батанг Сена.

– Видно, он догадался, как Шимп это проделал. Уж не помолиться ли и мне с ним на пару?

Я взглянул на Шимпа – он все ещё стоял у поручней и напевал себе под нос какую-то унылую песенку.

– Здорово у тебя получилось, Шимп! Спасибо большое! Но как ты это сделал?

Шимп фыркнул. Морщины у него на лице углубились, он казался расстроенным, и голос его звучал сердито.

– Спроси Ле Стрижа, когда его встретишь, – тихо посоветовал он мне. – Но будь я на твоём месте, что, к счастью, невозможно, jongetje, я бы отложил встречу с ним на возможно более долгое время. Ну что? Теперь все в порядке?

И, не дожидаясь ответа, он ссутулившись пошёл, шаркая ногами, к трапу, ведущему в салон. Никто за ним не последовал. Но позже вечером, когда мы закончили помогать команде отмывать, скрести и латать корабль и спустились в салон, мы обнаружили, что посредине стола, опять же в позе лотоса, скрестив ноги в башмаках и вывернув розовые ладони, мирно спит Шимп.

ГЛАВА 7

В этом пропитанном влагой тумане все происходило неожиданно. Казалось, нас всюду подстерегают опасности: покосившееся дерево угрожающе клонилось над нашими головами, свисавшие с веток плети и извивавшиеся, словно змеи, корни преграждали путь.

Так всё и было. Мы спотыкались о молодую поросль, она то и дело норовила поставить подножку. А теперь, когда мы ползли, ей явно хотелось опутать нас с головы до ног. Пользоваться парангами [99] приходилось с большой осторожностью: все ползли на четвереньках, плечом к плечу, полускрытые влажной зеленью, и, взмахнув тяжелым ножом можно было разрубить не только преграждавшую путь лиану. Так что продвигаться вперед было дьявольски трудно, мы быстро покрылись потом, а мелкая морось проникала сквозь всё, что было на нас надето, и, испаряясь, уносила с собой тепло. Удивительно, но замерзнуть можно даже в подобном горячему пару тумане. Снадобье, которое нам дал знахарь, чтобы мы намазались, таяло и растекалось по телу, тонкие липкие струйки попадали во все трещинки и царапины на коже, ощущение было отвратительное. После свежего морского воздуха дышать в этом тяжёлом, вязком тумане было почти невозможно. Но ничего не поделаешь. Мы приближались к цели, так, во всяком случае, утверждал Те Киоре, и следовало соблюдать осторожность.

– Во всем надо искать хорошую сторону, – прошептал маори, быстро подползая к Джеки, чтобы помочь ей миновать колючий корень.

Убедившись, что мы с ней заняли разные каюты, он стал оказывать ей неуклюжие знаки внимания. Я старался сдерживаться, – в конце концов, чего мне раздражаться? Он обнял её огромной рукой, якобы стараясь освободить от вцепившейся в неё ветки.

– Хорошо, что хоть холодно, москиты не вылетают.

– Да, – сердито буркнула Джеки, не менее сердито сбрасывая с себя его руку. – У них, по крайней мере, есть мозги. А как насчет пиявок?

Но на Те Киоре её раздражение, по-видимому, ничуть не подействовало.

– Да нет, в этих краях они ютятся футов на тысячу выше и вас не тронут. Но будьте уверены, мазь, которую нам дали, и с ними справится. И со всей прочей мелкой гадостью, которая гнездится в земле и впивается в кожу.

– И кровососущие личинки? – переспросила Джеки, коснувшись меня плечом, и я почувствовал, что оно у неё мелко дрожит. – На них она тоже действует? Из чего же это зелье состоит?

– И не спрашивайте. Успокойтесь пока хоть насчет пиявок… Хей!

Пиявки и личинки сразу были забыты. Испуганные его тихим возгласом, мы вскочили на ноги, всматриваясь в то, что было впереди. Какое-то время, пока глаза не привыкли к мутной белизне, нам казалось, что Те Киоре просто что-то померещилось. Потом постепенно мы разглядели в глубине этой белизны какие-то серые пятна. Но то, что открылось нашим глазам, было чересчур большим. Мы ожидали увидеть здание, пусть даже очень внушительное, ведь, в конце концов, мы с Джеки взбирались на самый его верх. Но когда ожидаешь увидеть дом, а видишь высокий холм, невольно начинаешь рассматривать все вокруг него и над ним. Сквозь медленно плывущий туман перед нами на мгновение мелькнула башня – коническая, украшенная резьбой, потом угол каменных блоков, разрушающаяся ступа, оплетенная лианами, остатки фриза, статуя без рук. Казалось, всё это постепенно выдвигается из облаков тумана: сначала возникало одно, потом другое на расстоянии нескольких сот ярдов от первого, словно какой-то озорной призрак, желая нас запутать, подсовывает нам случайно выхваченные детали. Но стоило понять, что всё это – части одного ансамбля, и можно было оценить и симметричность его контуров, и его размеры. Это действительно был тот самый холм.

Так из тумана на нас неожиданно надвинулся Борободур. Его нижняя терраса была скрыта от нас, она парила в тумане, словно какой-то фантастический остров, – огромная масса потемневших от времени камней. Башня и шпиль вырастали из нее, как деревья, – симметрично расположенный каменный лес уводил взгляд ввысь, к тонкой, словно игла, верхушке центрального шпиля, теряющегося в облаках. Массивность здания угнетала, мы это почувствовали сразу. Казалось, в любую минуту его внушающая страх тень может соскользнуть, обрушиться на нас всей своей тяжестью и в мгновение ока стереть с лица земли. И всё же эта каменная громада не таила в себе угрозы. Храм был построен не для того, чтобы внушать ужас. Он не дразнил вызывающим блеском Всемирного торгового центра, не подавлял угрюмостью глухих стен Кремля. Его отличала лишь обособленность, погруженность в себя, величественная неподвижность и божественный покой, свойственный каменным Буддам, взирающим сверху вниз на волнующуюся белизну тумана. Я почувствовал, что именно мы с нашими страхами, заботами и ничтожными проблемами можем, как торопливая волна, нарушить этот величавый покой и одной только своей энергией поколебать равнодушие Нирваны. Борободур был задуман, чтобы внушать благоговение, скорее благоговейный страх. Даже если бы нам не грозила здесь опасность, мы всё равно приглушили бы голоса и стали настороженно ко всему приглядываться. От храма веяло могущественной силой.

Я взглянул на Джеки и шепнул ей на ухо:

– Это то место, правда? Сюда они нас заволокли?

– Да, да! Я и тогда чувствовала, что это должен быть Борободур… а теперь ясно вижу. Тут такое ощущение…

– Всё так, – словно лягушка проквакал Те Киоре. – Посмотрите, что вам здесь знакомо? Узнаёте какое-нибудь место, чтобы мы поняли, где именно вы были?