История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя - Олег Трубачев

Прежде чем обратиться к славянским названиям главы рода, племени, приведем несколько примеров генетической связи таких названий вождя, resp. царя в некоторых индоевропейских языках с названиями ‘род, рождаться’: др.-в.-нем. chuning, нем. König — к *kuni(a)- ‘род’, и.-е. *gеn-, также — готск. kindins ‘ήγεμών’<*gentinos[1309], ср. аналогичное хеттск. hassu-s ‘царь’ — к hass- ‘рождаться’.

В славянском большую роль в образовании некоторых подобных терминов сыграло древнее прилагательное starъ, ср. русск. старый, укр. старий и пр. Из других индоевропейских языков сюда относят, более или менее единодушно, следующие формы: литовск. storas ‘толстый, объемистый’, др.-исл. storr, др.-сакс. stori ‘большой’, англосакс. stor ‘сильный’, др.-инд. sthira- ‘крепкий, твердый, неподвижный’[1310]; ср. также осет. styr, stur ‘большой’[1311], возможно также афг. star ‘большой’[1312]. Все эти слова правдоподобно объясняются как производные от индоевропейской глагольной основы *stā- ‘стоять’ с суффиксом −ro-, причем различие в корневом вокализме слов заставляет предположить формы *stā-ro-s (слав, starъ) и *stə-ro-s (др.-инд. sthira-h)[1313].

Сравнение слав. starъ с лат. strit-(avus) давно оставлено[1314]. Неудачно сравнение слав. starъ с ирл. struith (*strutiu ‘старый, почтенный’)[1315].

Слав. starъ имеет значение ‘старый’, но анализ родственных форм заставляет видеть в этом значении семантическое новшество славянского, ср. этимологическую связь с и.-е. *sta ‘стоять’.

Значение ‘старый’ в любом из оттенков (‘ветхий’, ‘дряхлый’, ‘преклонного возраста’) не исконно для starъ даже в рамках славянского, о чем говорит специальный термин с такими значениями — слав. vetъхъ[1316]. Напротив, даже в славянском сохранились определенные следы вероятного древнего значения ‘имеющий силу, крепкий, большой’, ср. часто в русских былинах: «Ах, ты, старый казак да Илья Муромец» (о могучем богатыре, совершившем богатырские подвиги во цвете лет); ср. также значения активности, деятельности, проявляющиеся в русск. стараться[1317], в интересном чешск. starost ‘забота’, по форме — русск. старость[1318]. Таким образом, факты славянского не противоречат предположению о древнем значении ‘сильный, деятельный’. Отсюда ясно использование слав. starъ как обозначения старейшины, главы рода, племени, главным образом, — в производных формах *stareisь, *starьsьjь, −ina, starosta[1319]. Сравнение форм может дать указание на их семантическое развитие. Так, не вызывает сомнения то, что в древности именно слав. starъ обозначало влиятельного в роде, племени человека, ср. др.-русск. старая чадь в «Повести временных лет» ‘господствующие люди’. Несколько позднее в славянском появляются с этими же значениями общественного старшинства производные от starъ формы: *stareisь, *starьsьjь. Видимо, непроизводная основа starь уже не могла по каким-то причинам употребляться в этом значении.

В акцентологическом отношении слав. starъ (ср. сербск. стар) со старой акутовой долготой правильно соответствует литовск. storas с акутовой долготой[1320].

Слав, starъ уже со специфически славянским значением ‘старый’ позднее употреблялось в ряде случаев в значении родственных названий: укр. стара ‘жена’, польск. диал. stara ‘жена’, ‘мать’[1321], прибалт.-словинск. stаrka ‘бабка’, ‘свекровь’.

Непосредственно к слав. starъ примыкает старое производное starosta: русск. староста, польск. starosta[1322], чешск. starosta, полабск. storuost(a) ‘Schulze’ — все с одним общим значением: ‘глава, управляющий’. Не перечисляя всех конкретных значений, которые слово приобрело позднее, в условиях нового общественного строя, отметим, что оно продолжает именно архаическое значение слав. starъ: ‘главный, имеющий силу, власть’. Этому вполне соответствует и старый, непродуктивный тип производного starosta. Мы подошли к вопросу об образовании слав. starosta, который решался различным образом. А. Мейе[1323] объяснял образования женского рода на −ostь (слав. starostь и под.) из −es-основы в соединении с суффиксом −t-, здесь — −ta- (суффикс деятеля): staros-ta. Это объяснение устарело и является неверным. Само собой разумеется, связь образования starosta: starostь сомнению не подлежит, ср. более позднюю аналогию с чешск. prednosta ‘представитель власти’: prednost ‘преимущество, видное положение’. Все они имеют общий суффикс −st- (sta-, −stь), являющийся древним формантом, в чем могут убедить очень близкие образования литовского с суффиксом *-sta (>sta: gyvu-sta, род. gyvastos ‘житье, жизнь’)[1324]; несмотря на свою полную морфологическую прозрачность образование является редкостью и для литовского языка, что говорит о его известной древности. Во всяком случае П. Скарджюс[1325] знает только один случай с суффиксом −(a)jsta, причем этот случай — gyvasta (дусятский говор) — взят им, несомненно, у Буги. Кроме всего прочего, литовские образования с суффиксом −sta являются отвлеченными названиями действия, состояния, в то время как слав. starosta — название лица. Если вспомнить, что родственный суффикс −stь также образует существительное со значением состояния, действия, качества, вполне допустимо предположить, что слав. starosta позднее развило значение лица. Близкие к славянским образования с суффиксом −st- хорошо известны, помимо балтийского, где есть и соответствие слав. −(o)stь в литовском −(a)stis, также в германском, ср. др.-в.-нем. dionost, нем. Dienst ‘служба’[1326], в хеттском, ср. dalugastis = слав. dlgostь. Сейчас совершенно очевидно, что суффикс −st- является древним индоевропейским формантом, как это подчеркивает, например, Г. Краэ[1327], называя славянские на −ostь: starostь и др. Он справедливо отмечает невозможность строгого разграничения имен деятеля и абстрактных имен среди образований на −st-. Co слав. starosta можно сравнить еще ср. — ирл. foss ‘слуга’, вал. gwas, корнск. guas, брет. gwas, галл. Dagouassus < *upo-stho-, ср. санскр. upa-sthāna-m ‘попечение, служба’[1328]. Возможность этимологической связи суффикса st- и и.-е. sta- ‘стоять’ вероятна, ср. значения состояния у образований с этим суффиксом. Но ввиду древности этой связи указание на нее почти никакого значения не имеет для анализа славянских производных, где, конечно, связь с sta- ‘стоять’ не ощущалась, а использовался лишь унаследованный индоевропейский формант. Поэтому мы не можем так свободно толковать значения славянских имен лиц с суффиксом −st(a), как это делал Г. А. Ильинский: ‘находящийся, в состоянии’[1329].

Считать, что слав. starosta, starejьsina представляют лишь перевод лат. senior ‘старший’[1330], нет надобности.

Другие индоевропейские основы со значением ‘старый’ были поставлены в славянском в невыгодные условия и вытеснены новым starъ ‘старый’. Полагают, что славянский утратил и.-е. *sen- ‘старый’, известное ряду древних индоевропейских языков, ср. лат. senex, senis, senior, греч. ένος ‘старый’, ένη καί νέα ‘день перед новолунием и первый день месяца’, др.-инд. sana-h, авест. hana- ‘старый’, готск. sineigs ‘πρεσβύτης’, sinista ‘старейший’, арм. hin ‘старый’, др.-ирл. sen ‘старый’, ср. также литовск. senas ‘старый’, senis ‘старый’[1331]. Современный литовский язык сохранил очень древнее слово с неизмененным значением. В литовском этот корень сохраняет большое значение и насчитывает разнообразные производные формы: senata ‘старик’, senysta с суффиксом −(y)sta, интересное в структурном и семантическом отношении для понимания starosta, поскольку отмечено как с отвлеченным значением состояния — старость’, так и со значением лица — ‘старик’; ср. еще русск. старина в обоих значениях; senyste с суффиксом −yste ‘старость’, senatva, senatve[1332] с тем же значением.