Сорока - Элизабет Дэй

кто это такие. И сколько мне еще здесь оставаться. И где вообще Кейт?» – размышляет Мариса.

Ясность сознания, пришедшая прошлой ночью, теперь покинула ее. Она не может вспомнить, что сделала с Кейт, не помнит и о коридоре, и о избитой в приступе ярости женщине. Разум заблокировал эти воспоминания. Или, может, они просто вытекли через щели сознания. До тех пор, пока она снова не будет готова. На данный момент для восприятия Марисы ничего этого не существует. Сейчас есть только текущий момент, и осознание того, что она суррогатная мать Джейка и Кейт, перестала принимать свои таблетки, и случилось нечто такое, что всех растревожило. Но Мариса снова принимает необходимые препараты. Восстановлена до дееспособной личности. Сейчас не нужно ни о чем беспокоиться. Ребенок в безопасности. Это она знает точно, ничто не сможет заставить ее подумать иначе. С ребенком все хорошо.

Мариса добавляет в чай молоко и придавливает чайный пакетик тыльной стороной ложки. Потом берет кружку и направляется к двери. Когда-то это была дверь конюшни, которая открывалась частями, но теперь их соединили воедино. Девушка нажимает на железную ручку и дверь открывается. Мариса выходит в сад. Трава блестит от свежей росы. Она дышит прохладным уличным воздухом и поднимает лицо навстречу солнцу, ощущая, как его тепло ласкает щеки.

Впервые за долгое время она чувствует себя в безопасности.

28

Когда Джейк возвращается на Ричборн-террас, он выглядит изможденным. Кейт готовит ему горячий тост с маслом и малиновым джемом, стараясь поддерживать разговор, который, как она надеется, скроет ее волнение.

– Кейт, – спустя некоторое время произносит он. – Остановись. Тебе не нужно развлекать меня болтовней.

Она ставит перед ним тарелку с тостами и садится напротив. Слова Джейка похожи на упрек.

– Извини, – говорит он и расслабляет плечи. От футболки пахнет потом. – Расскажи про свои дела.

– Все хорошо.

– Нормальный попался стоматолог?

– Ага. – Вчера она ходила к частному дантисту, чтобы сделать слепок для зубного протеза. Синяк на голове уже зажил. Сон стал лучше после встречи с Джас. Кейт рассказала обо всем Джейку по телефону, пока тот находился в Глостершире. Он тогда сказал, что это все имеет смысл, учитывая текущее состояние Марисы и ее реакцию на лекарства. «Она стала такой спокойной. Как будто совсем не помнит того, другого человека, которым была и который напал на тебя», – шептал он Кейт, чтобы не разбудить родителей в соседней спальне.

Вернувшись в Лондон, Кейт убрала в комнате Марисы. Пропылесосила пол, протерла стены и отмыла окно от жирных отпечатков рук. Выбросила пустые коробки фаст-фуда, убрала постельное белье, и на несколько часов оставила зажженную ароматическую свечу. В конце концов комната обрела нормальный вид, и Кейт почти смогла убедить себя в том, что ничего страшного не случилось. Тот первобытный страх недельной давности отступил и остался в другой эпохе.

Она не сердилась на Марису. Никто из них. «Мы все просто желаем, чтобы с ней все было хорошо», – повторяла себе Кейт. И все согласились с тем, что Марисе там станет лучше. Родители Джейка ухаживают за ней и следят, чтобы та оставалась в своем коттедже. Это для ее же блага. Для защиты их ребенка. Они должны делать то, что должны.

– В каком состоянии была девушка, когда ты уехал? – спрашивает Кейт.

Джейк пожимает плечами. Когда он двигается, делает это столь медленно, словно в качестве противовеса к каждой мышце привязан мешок с песком.

– Она выглядела совершенно нормально. И это самое странное. Как та самая Мариса, которую мы встретили, полюбили и поверили. Вот так, – он щелкает пальцами. – Наверное, сила медицины.

– И она не может вспомнить большую часть случившегося?

– Мариса помнит, что перестала пить таблетки почти сразу после переезда, на этом все.

– Ну и жесть.

Кейт слышала обо всем раньше, во время многочисленных телефонных разговоров с Джейком, но сейчас ей хочется услышать все заново. Поэтому ждет, когда он продолжит.

– Говорит, что хотела подготовить тело к беременности, и в этом есть некая логика, – продолжает Джейк. – Я думаю, она искренне беспокоилась о том, что таблетки могут навредить ребенку. Во всяком случае, папа смог убедить ее в обратном. Гораздо лучше принимать их, чем отказываться от лечения.

Тост, который она ему приготовила, лежит на тарелке наполовину съеденный. Кейт не помнит, чтобы когда-либо чувствовала себя настолько отдалившейся от Джейка. Он вне досягаемости, и когда она встречается с ним взглядом, в нем нет прежнего тепла. «Просто устал и через многое прошел. До сих пор в шоке. Он вернется ко мне», – рассуждает Кейт.

– Тебе принести что-нибудь еще? – спрашивает она.

– Знаешь, что я хочу на самом деле?

– Что?

– Нормально выпить. У нас есть виски?

Они находят бутылку. Она наливает неразбавленный алкоголь и добавляет в стакан один причудливый кубик льда из морозилки.

– Но не помнит, как напала на меня? – спрашивает Кейт, когда он поднимает стакан.

Джейк, откинувшись на спинку стула, пьет с закрытыми глазами.

– Нет, – отвечает он.

– Удобно, – бормочет она.

– Честно говоря, Кейт, я так не думаю. Папа говорит, что у нее, скорее всего, было что-то вроде состояния аффекта.

Кейт уже тошнит от всего этого давления. От мыслей о ребенке, который так далеко от нее, в животе женщины, в чьей медкарте имеются записи о психозе и биполярном расстройстве. Но она не может винить Марису за ее психическое заболевание. Единственный человек, которого она винит, это она сама: Кейт так сильно хотела ребенка, что это желание завело их в подобную ситуацию.

– Все будет хорошо? – шепчет она.

Джейк подходит к ней и обнимает.

– Так и есть, любовь моя. Все будет хорошо. Мы уже прошли через худшее.

Кейт прижимается к его шее, благодарная за проявленную нежность.

– Мы просто должны пережить следующие пять месяцев, – продолжает Джейк. От него пахнет алкоголем. – Мама и папа будут присматривать за ней, а мы сможем приезжать по выходным. Нам придется оберегать ее от стресса, поэтому ей лучше не появляться в этом доме, да и вообще до конца беременности держаться подальше от нас.

– И Мариса не против?

Джейк кивает.

– Ей все объяснили. Она все понимает. И я не думаю, что она горит желанием вернуться. Будет слишком неловко.

Кейт убирает со лба прядь волос. В горле пересохло.

– Ты прав. Я должна быть сильной.

– Мы оба, – поправляет он. – И у нас получится, ведь у нас есть мы, да?

* * *

Они приезжают в выходной день. Странное эхо первой встречи с родителями Джейка. И она снова обеспокоена своим