Сорока - Элизабет Дэй

камуфляжную оверсайз куртку, и когда та поворачивается, чтобы закрыть за собой дверь, Кейт видит на спине написанное блестками слово «Воительница».

– Привет, Тони, – приветствует Джас сотрудника за стойкой, и лицо мужчины сразу же расплывается в широкой улыбке. – Мне как обычно. Спасибо, мужик.

Девушка подходит к столику, снимает куртку и вешает ее на спинку стула.

– Кейт, да?

– Да. – Кейт встает и протягивает руку, хотя это выглядит ненужной формальностью. Джас небрежно пожимает руку. Внимательно сканирует взглядом собеседницу. Кейт обращает внимание, что у нее длинные ногти, окрашенные в неоново-розовый цвет. Мочка левого уха усеяна золотыми кольцами разных размеров. Кейт немного удивлена, что у Марисы такая крутая подруга, но потом она упрекает себя за подобное осуждение. Почему, собственно, они не могут быть подругами?

Тони приносит напитки в плохо промытых чашках, на каждом блюдце лежит небольшое имбирное печенье в упаковке.

– Итак, – произносит Джас. Руки скрещены, и ногтями одной девушка стучит по другой. – Давай уж, рассказывай, в чем там дело.

– Прежде всего, позволь мне показать тебе, что я именно та, за кого себя выдаю, – с этими словами Кейт протягивает конверт с документами: договор на суррогатное материнство, счет за коммунальные услуги, сканы – ее и Джейка – паспортов и несколько общих фотографий. Также у нее с собой имеется снимок с УЗИ ребенка, но почему-то лежит в кошельке.

Джас рассматривает документы, и лицо постепенно становится добрым.

– А еще я хотела показать вот это, – Кейт передает дневник Марисы. Джас пролистывает страницы, а потом смотрит на собеседницу.

– Что это?

– Личный дневник Марисы, или блокнот, ну или что-то еще в этом роде. Я нашла это в ее комнате. Она выдумала эту… эту… историю о том, что у них с Джейком романтическая связь, и она ждет от него ребенка…

Кейт замолкает, сказанное смущает ее.

Джас выглядит спокойной.

– Но это же не ее ребенок, – говорит девушка. – Это ваш.

– Да, – с облегчением соглашается Кейт. – Да, именно так.

– Вау, мне очень жаль.

Джас достает из салфетницы несколько салфеток и протягивает их Кейт, чтобы она вытерла выступившие слезы. Кейт делает несколько вдохов и, собравшись с мыслями, рассказывает обо всем: как они познакомились с Марисой, о странном поведении, сцене в коридоре, рецепте на таблетки. Похоже, что Джас ничего из этого не смущает.

– Так где она сейчас?

– В деревне, – отвечает Кейт. – С Джейком и его родителями. Мы подумали, что ее лучше увезти от меня, чтобы она… восстановила силы. Отец Джейка – врач общей практики на пенсии, и сейчас он за ней присматривает.

– Вы должны поскорее вернуть ее на лекарства, – советует Джас. – Я видела, что происходит, когда Рис забывает их принимать. И это совсем не здорово.

Кейт удивлена.

– Постой, так это… случалось раньше?

Джас машет Тони, чтобы тот приготовил еще одну порцию кофе.

– Мы застрянем здесь на некоторое время. – Девушка откидывается на спинку стула и снова скрещивает руки. – Во-первых, тебе нужно знать о Рис то, что она живет в мире своих иллюзий. Она рассказывает свои собственные истории и верит в них. Но ты не можешь верить во все, что она рассказывает. Ни во что, – Джас специально выделяет каждое слово. – Она славная девчонка, но не в себе. Наверное, самый поехавший человек, которого я когда-либо встречала, если честно. И это она рассказала о своих родителях? Фигня полная. Уж прости за выражение. Мать бросила ее, когда ей было семь, да и с отцом она не общается. И не видела свою сестру больше двадцати лет.

– А выкидыши? – Кейт спрашивает о детали, которая кажется чрезвычайно важной, ведь из-за нее они поверили Марисе.

– Не знаю, – отвечает Джас. – Никогда ничего подобного не слышала. Она нормальная, пока продолжает принимать свои таблетки. Но у нее и правда серьезные проблемы с психикой.

– Какие, например?

– Я не знаю точный диагноз. Ну, мы с Рис достаточно много общались, но никогда не лезли в слишком личные дела друг друга. Возможно, это похоже на биполярное расстройство?

К столу приносят еще две чашки кофе с печеньем.

– Как вы познакомились? – спрашивает Кейт.

– Ты уверена, что хочешь узнать?

Кейт кивает. Джас наклоняется вперед и кладет руки на стол. На внутренней стороне правого запястья у нее татуировка с римскими цифрами.

– Мы познакомились в группе для переживших сексуальное насилие.

– Боже, Джас. Прости.

– Ничего. Это же не твоя вина, верно? – девушка громко смеется. – Со мной все в порядке. Рис изнасиловали в семнадцать.

Кейт поплохело. Кофеин смешивается с адреналином, и ее бросает в дрожь. Она старается подавить чувства.

– Это ужасно, – наконец говорит она. – Бедная Мариса.

– Ага.

Несколько секунд они молчат. Где-то рядом шипит бекон во фритюрнице, и воздух наполняется маслянистым густым запахом.

– Она справилась, – начинает Джас. – Но это было нелегко. Чудо, что ей удалось наладить этот бизнес с детскими книжками, но она это сделала. Лекарства определенно помогли. Но иногда она забывает их принимать или думает, что они ей больше не нужны. Думаю, Рис могла подумать, будто таблетки могут навредить ребенку или что-то в этом роде.

Наверное, так оно и было, подумала Кейт. Она цепляется за мысль о том, что Мариса хотела сделать для них все возможное.

– А что происходит, когда она не принимает лекарства?

Джас выглядит так, словно хотела что-то сказать, но передумала.

– Рис – она хорошая.

– Я знаю, – соглашается Кейт.

– У нее были эти… навязчивые идеи, – медленно начинает Джас. – Ну, типа она западает на мужчин, с которыми ходит на свидания, и потом фантазирует о счастливом будущем с ними. Она всегда часто им писала, а иногда даже преследовала их и все такое, и я всегда говорила ей, чтобы она успокоилась, но Рис не слушала, и чем чаще я просила ее успокоиться, тем меньше она мне доверяла.

Кафе наполняется посетителями. Какие-то строители в пыльных штанах и желтых касках садятся за соседний столик. Они громко разговаривают и курят в ожидании завтрака. Джас приходится повысить голос, чтобы Кейт ее слышала.

– Мы немного поссорились. Когда она рассказала мне о Джейке, я сказала: ваши отношения развиваются слишком быстро. Но она не захотела меня слушать. И поэтому я понятия не имела, что там на самом деле. Я даже не слышала о тебе.

Джас поднимает уголки рта. Не совсем похоже на улыбку, но вполне узнаваемая эмоция. Впервые за шестнадцать часов Кейт разжала челюсти и расслабила плечи. Гнетущее ощущение в груди, тугая резинка, обмотанная вокруг грудной клетки, наконец-то ослабилась. Теперь ей спокойно, ведь она знает, что есть свидетель поведения