Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

— Помню, помню, — заверил его Кинан. — Мы уже столько все это обсуждали, что даже лошади запомнили сигнал. Все будет хорошо, брат. Если Камни там, я их найду.

Кинан и Род вооружились, и мы попрощались. Лью и Бран наблюдали из укрытия, как двое отчаянных воинов направляются в Каэр Модорн. Мое внутреннее зрение не давало о себе знать, так что я просто оперся на посох и приготовился ждать. День был теплый, в воздухе ни ветерка. Я чувствовал сильный запах листвы, гниющего дерева и влажной почвы. Мы затаились в густом кустарнике на берегу реки ниже Каэр Модорна — достаточно близко, чтобы видеть, но самим оставаться незамеченными — всего десять человек; остальные расположились лагерем неподалеку.

— Они у ворот, — сообщил через некоторое время Бран. — Охранники что-то спрашивают. На стене воины.

— Кинан с ними разговаривает, — сказал Лью. — Уже хорошо. Если дать ему говорить, он и ножки у стола заговорит.

— Так. Ворота открываются, — сообщил Бран. — Выходят трое… нет, четверо.

— Этот… темноволосый, видишь его? — спросил Бран у Лью. — Тот, что сейчас говорит с Кинаном…

— Вижу, — кивнул Лью.

— Это Глесси. Он вождь ревтани, то есть когда-то был им. Кажется, он живет вместе с Мелдрином. Вот уж чему я не удивлен; он всегда был скользким, как змея, вымазанная маслом.

— Говорите. Что там сейчас? — спросил я.

— Разговаривают, — ответил Лью. — Тот, Глесси, кажется, задумался. Скрестил руки на груди… бороду чешет. Похоже, принял какое-то решение. Сейчас Кинан говорит. Ох, хотелось бы мне послушать его! — Он сделал паузу, а затем добавил: — Пока, похоже, план работает. Они идут в каер!

Я услышал, как Лью шлепнул себя по колену.

— Он сделал это! — проговорил Лью. — Они вошли.

— Теперь ждем, — сказал Бран. — Я буду дежурить первым.

Лью повел меня обратно на берег реки, чтобы я посидел с Воронами. Мы расположились среди зарослей боярышника и ивы. Некоторые дремали, другие тихо разговаривали. Я снова погрузился в привычную унылую задумчивость, которая не отпускала меня все шесть дней с тех пор, как я сошёл на берег в Придейне.

Невеселое путешествие на юг вдоль западного побережья привело нас к Мьюир-Глейну, широкому устью разрушенного Сихарта, где стояли верфи Мелдрона Маура. Я был здесь давно. Сейчас по берегам разросся шиповник и березняк. От верфей не осталось и следа. Сплошная крапива.

Мы поднялись по реке насколько могли, а затем поставили корабли на якоря. Дальше они бы не прошли, слишком мелко. Лагерь разбили на лесной поляне. Там оставались основные силы нашего отряда. Отобрав сорок человек, следующим утром мы двинулись через долину Модорн, оставив возле кораблей надежную охрану.

Ската не захотела идти с нами. Осталась присматривать за Гэвин. Девушка была ранена и нуждалась в уходе. Все шесть дней мы шли вдоль реки на север. В первом встреченном селении мы оставили тридцать человек, а затем двинулись в сторону каэра.

Мелдрин построил свою крепость на месте старого деревянного каэра. Каэр Модорн использовался только во время войны; там никогда не жили. И хотя я когда-то советовал Мелдрину не занимать его, теперь я видел, что был не прав. Королю, заинтересованному в восстановлении Придейна, лучше подошла бы южная крепость, открытая для морской торговли. Но у Мелдрина серьезные амбиции. Бешеный Пес намеревался завладеть всем Островом Могущественного. А Каэр Модорн стоял удобно. В нем можно было разместить отряд и совершать набеги на Ллогрис и Каледон. О, если бы я знал его намерения, если бы я знал, как глубоко его предательство и велика жадность, я бы своими руками удавил его, как истребляют злобную собаку.

Сколько воинов теперь спят в домах из дерна из-за него? Сколько женщин оплакивают по ночам своих мужчин? Если бы я знал, что скрывается в его черном сердце, я бы с радостью убил его. Впрочем, с радостью или с сожалением, но убить его стоило прежде, чем он начал осквернять земли Альбиона.

Из укрытия мы наблюдали за каэром и составляли планы поиска Поющих Камней. Кинан приводил доводы в пользу простого, но дерзкого обмана: он предлагал прямо идти к воротам и потребовать гостеприимства для двух бродячих воинов.

— Они же меня не знают, — говорил он. — Мы пойдем с Родом. Двое их не испугают. Мы для них не угроза.

— Мне это не нравится, — поморщился Лью. Ему план казался безрассудным.

— Вот поэтому-то он и сработает, брат. Они даже подумать не могут, какова наша истинная цель, — настаивал Кинан. После дальнейших обсуждений его план приняли. И теперь мы ждали.

День медленно угасал. Я почувствовал прохладное ночное дыхание на коже и услышал засыпающих птиц в ветвях и подлеске. Шаги.

— Никаких знаков, — тихо сказал Бран.

— Следующее дежурство мое, — сказал Лью. Я слышал шорох его одежды, когда он встал и пошел прочь.

Бран сел на место Лью рядом со мной.

— Скоро стемнеет, — сказал Бран через некоторое время. Мне пришло в голову, что он смотрит на меня.

— Ты хочешь спросить о чем-то?

Он сухо усмехнулся.

— Ты ведь знаешь, что я смотрю на тебя, — сказал он. — Но откуда ты знаешь?

— Иногда я представляю, что происходит, но могу ошибаться, — ответил я. — А иногда я вижу разные вещи здесь, — я коснулся лба кончиком пальца, — и вижу больше, чем мог бы увидеть глазами.

— Как в Инис Скай?

— Да. — Я рассказал ему о встрече с Гофанноном в священной роще. — С тех пор у меня возникает временами внутреннее зрение, но оно приходит и уходит, когда пожелает. Я не могу им распоряжаться.

Так мы и провели за разговорами вечер. Найл принес хлеб и вяленое мясо. Мы немного поели и еще поговорили, а затем Бран разбудил Алана Трингада, чтобы он сменил Лью. Я спал, но чутко, и отслеживал смену дежурных.

Проснулся я от взволнованного шепота Эмира.

— Ворота открыты, — сказал он. Я сразу поднялся. Бран был уже на ногах.

— Разбуди остальных и позови Лью, — распорядился Бран. Он поспешил к месту, откуда мы наблюдали, и я поковылял за ним. Бран с легким шорохом раздвинул ветки.

— Что ты видишь?

—